Повелители кладов - Трушкин Андрей - Страница 10

Библиотекарша отсутствовала довольно долго, но вернулась с пустыми руками.

— Бог ты мой, совсем закрутилась! — она положила карточку на стол и принялась протирать очки. — Эту книгу у меня ведь с утра из фонда уже забрали.

— Кто? — удивился Вовка.

— Да вот, мужчина, читатель, — кивнула в сторону невысокого лысоватого мужичка, который с увлечением листал толстый том и делал оттуда какие-то выписки. — Так что не обессудь. Давай я тебе пока другую книжку найду, а как эта освободится, я тебе сразу скажу.

Вовка без интереса скользнул по лысоватой, сморщенной физиономии читателя, опередившего его и забравшего нужную книгу. Лицо его вдруг почему-то показалось знакомым. Может, потому, что он был в темном костюме и в черной водолазке и напоминал одного из злобных героев сериала о Джеймсе Бонде?

Вовка внимательнее посмотрел на реденькие, аккуратно согнанные к затылку волосы незнакомца, тонкие ироничные бровки, две мощные морщины, пересекающие лоб, носик-пуговку, гладко выбритые дряблые щеки. Определенно, он уже видел где-то этого типа. Но где?

К счастью, другие книги, отобранные Вовкой из каталога, были на месте. Он забрал их у Риммы Петровны, уселся в самый уютный угол читального зала и, подперев щеку рукой, углубился в дебри критоведения.

Вначале Вовка с энтузиазмом читал все подряд, потом стал проглядывать листы по диагонали, останавливаясь лишь на особо интересных местах, а к исходу третьего часа и вовсе задремал, уткнувшись носом в толстенный том, посвященный расцвету искусства в античной Греции. Конечно, за это время, помимо общих любопытных фактов о том, что, оказывается, древнегреческие статуи были выполнены не из мрамора, а из дерева и, кроме того, раскрашены обыкновенными масляными красками, а все роли в греческом театре исполняли исключительно мужчины, Вовка почерпнул и массу интересующих его сведений.

Просматривая книжки, Вовка время от времени поглядывал на мужичонку, который забрал самую интересную и нужную энциклопедию, но тот, будто готовился к экзамену, все листал и листал увесистый том и, казалось, ничего вокруг не замечал. Мало-помалу Вовка сам углубился в работу и поглядывал в сторону неизвестного все реже — библиотекарша ведь обещала его позвать, да и скрежет отодвигаемого стула он услышит, если тот пойдет сдавать книгу. Однако когда, отложив очередной просмотренный фолиант и взявшись за следующий, Вовка зыркнул на то место, где сидел щуплый, то с удивлением обнаружил, что там уже никого нет. Вовка глянул в сторону конторки, но мужичонки не было и там — равно как и библиотекарши. Почувствовав неладное, добросовестный читатель Казаков принялся звать Римму Петровну.

Та появилась довольно скоро и, решив, что Вовка уже закончил штудирование трудов по Криту — "критических трудов", как окрестил их сам Вовка, взялась за его формуляр.

— Простите, а вот та энциклопедия, которую брал другой читатель… Я бы хотел поработать еще и с ней.

— Как, а его разве нет? — Римма Петровна перегнулась через стол и, приподняв очки, оглядела пустой зал. — Странно, может быть, он просто положил книгу сюда, — она стала перебирать стопки сданных томов. — Ничего не понимаю. Здесь этой энциклопедии нет. Может быть, он оставил ее на столе?

Библиотекарша, конечно, могла выдвинуть еще несколько версий касательно того, куда делся читатель, а вместе с ним и энциклопедия: а не вышел ли он покурить или не страдает ли он, случаем, амнезией… но Вовке все стало ясно: книжку просто-напросто нагло свистнули.

— Знаете, — принялся на ходу сочинять Вовка, — мне эта книжка позарез нужна — доклад по истории делать. А то на пятерку за четверть не вытяну. Может быть, он действительно забылся. Ну, сунул машинально книжку в сумку, подумал, что она на руки выдается и в формуляре записана… У вас же есть его домашний адрес?

— Как нее, как же! — обрадовалась библиотекарша тому, что ей самой не придется бегать по городу и разыскивать книгу. — Ты туда сходишь?

— Конечно, — великодушно предложил Вовка, — схожу и напомню, что книги из читального зала на дом брать нельзя.

— Вот и хорошо! Так, где же его формулярчик?.. Вот он. Записывай. Улица Осенняя, дом тридцать три дробь два, квартира шестьдесят четыре…

Вернувшись домой затемно, Вовка застал на кухне отца. Обычно — и даже по выходным — тот приходил гораздо позже, часто уже тогда, когда Вовка спал или делал вид, что спит, прячась под одеялом с фонариком и очередным потрясающим историческим трудом.

Теперь настал редкий удачный момент для начала операции "Промывка мозгов".

— Как дела? — спросил отец, оторвавшись от "Финансовых известий", мельком взглянул на сына и тут же снова уткнулся в колонку котировок.

— Дела, как сажа бела, — меланхолично пропел Вовка.

— А что такое? — перелистнул отец страницу. — Пару, что ли, схватил?

— Ну ты даешь, сегодня же воскресенье! — Вовка плюхнулся на табурет. — Чай горячий есть?

— Щелкни кнопкой — и будет, — покосился отец в сторону тефалевского электрочайника.

— А мама где? — поинтересовался Вовка, чтобы увести разговор подальше от школьной темы.

— К подруге ушла. Скоро придет. — Отец отложил газету и потянулся за следующей. — Что-то ты бледный какой-то.

— Витаминов не хватает, — вяло отреагировал Вовка и плеснул в свою любимую кружку с нарисованными на ней веселыми Флинтстоунами ударную дозу кипятка.

— Ну ничего, ничего, — рассеянно пробормотал отец, пытаясь, по примеру Юлия Цезаря, одновременно и поддерживать разговор, и понять, о чем идет речь в статье. — Скоро вот поедешь на Кипр. Отдохнешь.

Это был ключевой момент беседы. Вовка так и застыл с сахарницей для гостей в руках, потом медленно, даже несколько картинно обернулся к отцу, и брови его изумленно полезли вверх.

— На Кипр?! Нам в школе сказали, что на Крит.

— Да нет, на какой Крит? — Отец уже пробегал глазами заголовки третьей газеты. — Кипр. Международный курорт.

— Нет, не может быть! — Вовка оседлал табурет. — Там же эти… Сепаратисты…

— Какие еще сепаратисты?

— Ну, обыкновенные, которые с нашими автоматами Калашникова бегают.

— На Кипре?

— Ну да. Ты что, новости по телевизору не смотришь? Там турки с греками чего-то не поделили.

— Что-то не слышал такого!

— Да ты просто перепутал, — фыркнул Вовка. — Кипр… Крит… Неудивительно.

— М-да? Надо будет поинтересоваться, — резюмировал отец.

Вовка понял, что ему удалось заложить мину замедленного действия. Но вот только когда и как сработает эта самая мина? Нужно продолжать в том же духе. От мнения отца многое зависит…

Первым уроком в понедельник была история. Поздно вечером Вовка и Лешка поговорили по телефону и решили не откладывать в долгий ящик привлечение Мурашки на свою сторону — "партии критян", как они уже себя называли. Потом Вовка битых два часа пересказывал другу сведения о Крите, добытые им в библиотеке, — ведь неизвестно было, кого из них двоих историчка завтра соизволит вызвать к доске…

Класс поздоровался с учительницей, та разрешила ученикам сесть, открыла журнал и углубилась в созерцание столбцов фамилий. Именно вот за такие минуты ожидания, когда у всего класса мурашки бежали по коже, Ольгу Васильевну и прозвали "Мурашкой" — ну и по созвучию с фамилией, конечно, тоже. Но на этот раз Вовка и Лешка спасли одноклассников от того, что на школьном языке называется "мандражом". Едва историчка напомнила своим подопечным тему урока — крестовые походы и общий экскурс в политическую ситуацию средневековой Европы, — как вверх взмыли сразу две руки, Казакова и Иконникова. Однако Мурашка этого не видела, ее палец по-прежнему скользил то вверх, то вниз по списку, и наконец, вероятно, уже наметив будущую жертву, она сказала:

— А к доске у нас пойдет…

Тут у Арнольдика не выдержали нервы, и он пробасил:

— А вот Иконников с Казаковым рвутся.

— Правда? — удивилась Ольга Васильевна, быстро оглядела класс и, убедившись, что ее не разыгрывают, развела руками: — Ну в таком случае попрошу вас, Иконников.