Последний свет Солнца - Кей Гай Гэвриел - Страница 62

Его слуга был немым, это удобно. Он очень обрадовался (ненадолго), когда узнал, что Орд, фермер, чьи поля лежат к востоку от деревни, ищет работу для своего младшего сына, который не разговаривает. Броган тут же устроил так, чтобы парня привели на мельницу. Он оказался достаточно взрослым, широкоплечим. Лежанка с соломой, еда, свободный день в неделю, чтобы парень мог помогать отцу. Молоко и сыр для Брогана — цена этой уступки.

И приличный работник, который не трещит без умолку, когда задает корм скотине или стоит по пояс в воде реки, ремонтируя колесо. Броган, который и сам явился на эту мельницу в качестве работника тридцать лет назад — и принял определенные меры несколько позже, чтобы остаться, — не мог понять, зачем люди портят приятную тишину ненужными словами.

На западе еще виднелись звезды. На востоке небо уже слегка посерело. Предрассветный ветер шуршал тростником в реке. Броган почесался и пошел открывать мельницу. Будет теплый день. Еще стоит лето, хотя уже заканчивается, и конец лета имеет свое значение.

Броган не любил новую ярмарку в конце лета, которую устраивали уже третий год. Дорога на запад от их деревушки к реке (притоком которой была речушка, где стояла мельница) стала слишком оживленной. Постоянное движение от побережья к Эсферту и потом обратно.

Люди на дороге сулили неприятности мельнику Брогану. Ничего хорошего от них ждать не приходилось. Чужаки воровали, заходили в поисках женщин или выпивки или просто искали ссоры и часто находили. Броган зарыл монеты в трех местах вокруг мельницы. Он бы уже потратил часть их, но ему никогда ничего не хотелось так сильно, чтобы тратить на это большие деньги. Женщина время от времени, но женщину можно купить за зерно, и многие бонды платили ему мукой и караваями хлеба. Платили больше, чем ему было нужно. Он оставил деньги в земле, но беспокоился о них. Бывало, очень давно, что он лежал без сна и гадал, не раскопают ли могилу старого мельника и не увидят ли проломленный череп. Теперь деньги заставляли его иногда просыпаться в темноте. Повсюду в мире люди знали, что мельники зарабатывают хорошие деньги.

У него было три собаки. Он их не любил из-за их лая, но они служили охраной. А Модиг, немой, был крупным парнем и умел обращаться с дубинкой. Сам Броган не был большим мужчиной, но он в свое время уцелел в нескольких драках.

Некоторое время назад он обдумывал, не завести ли жену. Детей, чтобы работали, когда он состарится. Эта мысль пришла, на некоторое время задержалась, потом ушла. Женщины все меняют, а мельник Броган не любил перемен. Именно поэтому ему не нравился король даже спустя столько лет. Элдред всегда что-то менял. Теперь ты должен был изготавливать для себя лук и стрелы или покупать их, и полагалось тренироваться каждую неделю, и каждую весну тебя проверял кто-нибудь из его войска. Им что, делать больше нечего? Бонды с луками: это глупая, опасная затея. Они прикончат друг друга раньше, чем это удастся любому эрлингу.

Внутри мельницы было темно, но за столько лет он мог найти дорогу с закрытыми глазами. Он открыл ставни окна над речкой и впустил немного света и воздуха. Спустился по лестнице, услышал, как прыснули в стороны мыши от его ног. Поднял затвор шлюза, ухватившись обеими руками и подталкивая спиной, открыл ворота водостока. Вода полилась внутрь. Вскоре сверху послышался знакомый шум вращающегося колеса и скрип жерновов. Он вернулся наверх, взял первый мешок, развязал его, всыпал зерно в воронку над вращающимися жерновами. Небо на востоке в открытом окне посветлело. Первые женщины и дети придут за своей мукой после восхода солнца, большинство прямо после утренней молитвы в маленькой церкви.

Броген продолжал размышлять о переменах, проверяя жернова, которые легко вращались. Теперь в деревне новый священник. Он умеет читать и писать, и ему полагается учить людей. Появились новые правила относительно военной службы, новые налоги. Деньги нужны на строительство крепостей. Да, предполагалось, что крепости должны их защищать, но Броган сомневался, что обнесенный стенами форт Дренгест на побережье, к юго-востоку от них, или другой, дальше от моря, в двух днях пути к востоку, защитит их деревушку или его мельницу, если начнутся неприятности. А чтение? Чтение! Какое, святой Джад, оно имеет к ним отношение? Возможно, это хорошо для неженок при дворе, где едят под музыку и трели накачавшихся элем певцов, портя этим хорошую еду. Но здесь? Уж, конечно, Модиг намного лучше починит забор или водяное колесо, если будет уметь писать свое имя! Броган повернул голову и метко сплюнул через окно в речку.

Новый священник зашел вскоре после приезда в деревню. Это справедливо: мельница принадлежала церкви и мельнику одновременно. Именно поэтому Броган и был мельником. Когда старый мельник неожиданно скончался (внезапный приступ лихорадки в середине лета оборвал его жизнь за одну ночь, и на рассвете его похоронил опечаленный слуга), естественным для священника выходом было заключить сделку с унылым молодым человеком после похоронного обряда. Помощник мельника по имени Броган, по-видимому, знал свое дело, а деревня не могла позволить мельнице простаивать, пока они придумают, кто должен занять эту должность. Фортуна явно улыбнулась молодому парню, но иногда Джад делает щедрый подарок, когда его и не ждешь.

Тридцать лет спустя этот новый священник (пятый, с которым работал Броган) бегло осмотрел мельницу, явно не заинтересовавшись увиденным, а затем, преисполнившись энтузиазма, спросил Брогана насчет установки вертикальных мельничных колес нового типа. О них говорилось в письме от знакомого священника из Фериереса, сказал он. Они более мощные, лучше используют воду реки.

Снова перемены. Фериерес. Броган, впустую потратив больше слов, чем ему бы хотелось, пустился в объяснения насчет течения их маленькой речушки, ограниченных потребностях их деревни и стоимости постройки и установки вертикального колеса.

Именно последнее, он был уверен, заставило священника мудро кивнуть, погладить слабый, безволосый подбородок и согласиться, что более простой путь часто оказывается лучшим, поскольку очень хорошо служит целям господа.

Они оставили горизонтальное колесо в покое. Броган приносил в церковь ее долю дохода от мельницы раз в две недели (в монетах или натурой). Он делал это без задержек; это позволяло ему избежать лишних визитов и разговоров.

Он все же оставлял себе немного большую долю. Если установить такой порядок с самого начала, то вряд ли люди станут задавать вопросы. Он это уже проделывал. Священник во время своего первого визита спросил у него записи, но Броган объяснил, что не умеет писать. Он отклонил предложение научить его читать. Оставим это молодым, сказал он тогда.

Людям всегда хочется что-то изменить, Броган не мог этого понять. Перемены и так наступят, зачем их торопить? Король даже разослал землепашцам новые распоряжения в конце прошлой зимы с лучниками из войска насчет того, как обрабатывать поля. Засевать их по очереди разными семенами. Что именно выращивать. Словно кто-нибудь при дворе что-то знает о земледелии. Броган никогда и близко не подходил ко двору короля (только два раза ездил в Эсферт, но хватило бы и одного раза), но имел о нем свое мнение. Нет необходимости пробовать навоз, чтобы понять, что вам не понравится его вкус.

Он высунулся в окно и посмотрел вверх по течению реки, направо. Модиг уже накормил кур и трудился на огороде. Вот чем хорошо иметь в работниках сына крестьянина: огород уже много лет не выглядел так хорошо. Брогану было безразлично, что он ест, но он любил репку и пастернак в бульоне или к рыбе и ароматные травки не меньше других людей, а Модиг умел их выращивать. Конечно, кисло подумал мельник, если бы он слушал советов придворных, какие семена и сколько навоза использовать, урожай был бы намного лучше, несомненно.

Он снова сплюнул в воду внизу, увидел первые бледные лучи солнца на востоке и пробормотал привычный вариант молитвы, сокращенной до двух фраз. В его представлении Джад не был таким богом, которому нужно много слов. Признаешь его существование, возносишь благодарность и продолжаешь заниматься своими делами. И нет нужды ходить для этого в церковь. Можно молиться в мельнице над водой, глядя на поля.