Все явное становиться тайным - Трушкин Андрей - Страница 24

Я, Мамочка и Янатаха старались не упускать ее из виду, чтобы в случае осложнений успеть помочь.

Ямаха уже трижды совершила круг почета между своим домом и местным супермаркетом, но никто по ее душу не объявлялся. Она купила мороженое, присела на лавочку, прищурилась, глядя на солнце и, откинув волосы со лба, стала загорать.

Расслабились и мы.

Оказалось, что ловить преступников не так-то просто. Не только во время вламывания в их «малину» и скручивания рук, но и во время непосредственного ожидания в засаде, когда нервы натянуты, как струна, и не знаешь, в какой момент произойдет то, чего ты ждешь и боишься.

Конечно, по закону подлости, именуемому проще «законом бутерброда», самое неприятное случилось именно тогда, когда мы все потеряли бдительность. Из-за заборчика детского сада, неслышный и легкий, как облако, выскочил какой-то пацан, и Ямаха даже не успела оглянуться на легкий шелест его роликов, как он подхватил со скамейки ее сумочку и был таков.

— Ах ты, гад! — с искренним возмущением закричала Ямаха и метнула в сторону вора недоеденным мороженым.

Хотя и существует предубеждение, что девчонки не умеют кидать камни и разные другие предметы, подвернувшиеся под руку, так же хорошо, как и мальчишки, но в данном случае это предубеждение было развеяно в прах метким попаданием Ямахи прямо в голову роллера.

Испуганный ударом холодного липкого предмета о темечко роллер пустился наутек. Ямаха, делая вид, что пытается его догнать, двинулась за ним, но постепенно отстала. Она схватилась за бок, будто у нее вдруг там ужасно закололо, и стала кричать вслед вору что-то обидное. Получалось это у Ямахи настолько артистично, что мне в голову закралось подозрение: а может, и на самом деле у нее закололо в боку и она не в состоянии бежать дальше?

Краем глаза я заметила, как в прогале между домов, куда направлялся роллер, мелькнула тень Мамочки. Как только роллер заехал за угол уже известного нам дома, Ямаха как ни в чем не бывало развернулась и побежала к трансформаторной будке — бетонному кубу, который монументально возвышался посреди двора, как скульптура какого-то модного абстракциониста. Именно в этом месте мы условились встретиться.

Наши обязанности были распределены. Мамочка взялся блокировать основной выход из подвала, а мы, чтобы не выпустить оттуда особо хитрых воришек, должны были дежурить у запасного.

Как мы выяснили позже из рассказа Мамочки, происходило в подвалах следующее.

Как только роллер заехал за угол, он огляделся и, не увидев за собой хвоста, нырнул в подъезд. Там он быстро раскрыл Ямахину сумочку и, увидев, что в ней находятся деньги (правда, к счастью, пересчитывать их ему было некогда), заспешил вниз к своим товарищам-подельникам.

Мамочка в это время наблюдал за ним сверху — с пролета лестницы между первым и вторым этажами. Как только роллер скрылся, Мамочка последовал за ним. Он легонько приоткрыл дверь, заглянул в коридорчик подвала. Там уже никого не было. Тогда Мамочка быстро снял свои коньки, прислонил их к стене коридорчика и в одних носках, будто бесплотная тень отца Местного Слесаря, заскользил по коридору. Заглядывать в комнату он не собирался, ему достаточно было слышать то, о чем там говорили.

Там, судя по голосам, сидели четыре человека.

— Лысый, дай сумку сюда! Да дай сюда, говорю тебе! Щас посмотрим — девка или тетка была.

— Девка, — буркнул Лысый, а потом, почувствовав себя уже в полной безопасности, более жизнерадостным голосом добавил: — Мороженым в меня швырнула, зараза. Прямо в башку попала.

— А ну-ка покажь! — отреагировал на это кто-то.

Лысый, видимо, продемонстрировал результаты меткого броска Ямахи, и компания заржала, увидев безобразные коричневые пятна шоколада на блондинистой голове Лысого.

— Это тебе родимое пятно, на память! — щелкнул кто-то Лысого по макушке.

Тот, видимо, отмахнулся, и в комнате началась легкая потасовка.

— Ладно, харэ, пацаны! — скомандовал кто-то громким голосом. — Давайте бабки считать и уходим отсюда.

У Лысого отняли его добычу и, раскрыв сумку, вывалили все, что в ней было, на пол. По бетонному полу, противно скрипя, проехалось зеркальце, звонко раскололась пудреница, звеня, покатились медяки и, шурша, посыпались купюры.

— О-о-о, — разочарованно протянул Лысый, — да тут одна мелочь. На две бутылки пепси-колы не хватит.

Мамочка понял, что пора действовать. Как бы у этих ребят не сверкнула в голове мысль, что неспроста они два раза подряд вытягивают пустышку. В три прыжка он добрался до двери сарайчика, неслышно открыл щедро смазанную заранее в районе петель дверь, накинул леску на специальный крючок, отчего она, звонко тенькнув, приподнялась над полом сантиметров на пятьдесят.

Затворив дверь и взяв в одну руку свои ролики, а в другую — банку с маслом, Мамочка на цыпочках подкрался ко входу в комнату, где пацаны, готовясь встать, уже тушили свои бычки, и диким голосом заорал:

— Менты! Линяем!

Услышав эту фразу, я, как мы и договаривались, тут же нажала на кнопку магнитофона, где была записана милицейская сирена. Поскольку стояли мы с Ямахой у самого окна, где у роллеров был замаскированный выход, не услышать этот сигнал они не могли.

— Милиция! — испуганно взвизгнул кто-то, и вся толпа бросилась к выходу.

Наш психологический расчет строился на том, что, услышав сирену около запасного выхода, роллеры первым делом побегут к выходу через подъезд. Мы не ошиблись — они действительно рванули туда, да с такой силой, что первый роллер, налетевший на леску, взмыл довольно высоко в воздух и брякнулся так, что остался лежать неподвижным. Сверху на него попадали его друганы, из подвала донеслись какие-то дикие крики.

Позже двое из четверки попытались пробиться наверх, но их коньки заскользили на масле, которым Мамочка щедро полил лестницу, и они полетели вверх тормашками.

Когда первый, самый нетерпеливый роллер, который спикировал через леску, очнулся, руки его уже были связаны за спиной, коньков на ногах не было. Он с трудом повернул голову, в которой то и дело вспыхивали картинки наплывающего на него бетонного пола, и увидел своих двух приятелей, упакованных так же красиво, как и он сам.

Четвертый член этого криминального квартета оказался самым хитрым. Увидев, что Лысый, а именно он налетел первым на леску, лежит неподвижно, а двое других слетают с лестницы вниз со скоростью, достойной чемпионов мира по бегу на льду, он рванул к запасному выходу, сдернул со своего места пожарный щит, ухватился руками за бетонную плиту, оттолкнулся ногой от лавки и выглянул наружу. Вот так мы и встретились нос к носу с Леней Запорожцем.

Увидев нас, он как-то по-детски ойкнул, заморгал глазами, но, заметив, что нас всего-навсего трое и милиции поблизости не наблюдается, он облокотился на локти и стал вылезать наружу. Однако я была так рассержена, что взяла его за волосы, дернула как следует сначала на себя, а потом толкнула его обратно в подвал. Грохнулся он здорово и громко.

Пытаясь обо что-нибудь упереться правой ногой, он попал на край лавки, но та вывернулась из-под него. Левой ногой он наступил на пожарный щит, в результате чего внизу под ним оказалась лавка, а сверху его прихлопнул щит. Пока, охая и испуганно озираясь, он выбирался оттуда, Мамочка доупаковывал третьего роллера. Леня с испугу еще пытался сунуться в окно, но его так же немилосердно, как и я, спихнула вниз Янатаха.

— Девчонки, да вы вообще, что ли, озверели! — заорал он, в третий раз кидаясь на приступ амбразуры.

Но оттуда его, уже за ноги, стащил Мамочка. Церемониться с ним он не стал. Удар в челюсть отбросил Запорожца к стене, он шмякнулся об нее головой и как-то неуклюже, как тюфяк, сползший с кровати, брякнулся на землю. Мамочка вытянул из петли джинсов, где у него висели какие-то обрывки, веревочку, загнул руки Запорожца за его спину, перевязал ему запястья, потом пропустил «упаковочный материал» между запястьями, туго затянул узел, а остаток веревки петлей закинул Запорожцу на шею. Далее он снял с него роликовые коньки и поставил их в рядочек к тем трем парам, которые он экспроприировал у членов его банды.