В бурях нашего века. Записки разведчика-антифашиста - Кегель Герхард - Страница 58

«Ваша находка в букинистическом магазине весьма интересна, – сказал задумчиво Хильгер. – Но ведь тогда русские пришли в Германию как освободители…» Поскольку я и без того зашел слишком далеко со своим намеком, то на сей раз счел для себя благоразумным промолчать.

Как это могло произойти?

Освещению различных сторон событий последних дней и часов перед началом самой кровавой войны я уделил столько места потому, что это хорошо раскрывает суть некоторых чрезвычайно важных фактов:

1. Советский Союз буквально до самой последней минуты всеми средствами стремился не допустить развязывания этой войны.

2. Распространяемая вплоть до наших дней неонацистскими и другими реакционными фальсификаторами истории в ФРГ ложь, будто гитлеровской Германии пришлось начать против Советского Союза превентивную войну, поскольку она-де подвергалась угрозе с его стороны, лишена каких бы то ни было оснований. Советский Союз к моменту преступного нападения военной машины фашистской Германии не успел еще завершить все намеченные мероприятия по укреплению своей обороны. Сказывалось и то, что в результате нарушения законности в связи с культом личности Сталина ощущался недостаток в руководящих кадрах в Красной Армии, в партии и государственных органах. Силы и опыт, необходимые для изгнания агрессора и нанесения ему уничтожающего удара в его собственной стране, первое социалистическое государство мира обеспечило ценой неслыханных жертв, в результате самоотверженной борьбы и труда народов Советского Союза на фронтах Великой Отечественной войны и в тылу.

3. Если борьбу за сохранение мира постоянно не подкреплять высокой боевой готовностью миролюбивых сил, такое положение может побудить неисправимого империалистического агрессора к развязыванию войны. Это я считаю важнейшим уроком истории, который никогда нельзя забывать.

Необходимо помнить и о следующем: не следует абсолютизировать, казалось бы, столь само собой разумеющееся убедительное положение: «Там, где процветает торговля, молчат пушки». Кровавая история империализма свидетельствует о том, что торговля, бывает, может служить подготовке к стрельбе из пушек, если выбранный империализмом в качестве своей жертвы народ не пожелает подчиниться чужому господству и эксплуатации. Это подтверждает также предыстория второй мировой войны. Ведь никогда еще перед нападением гитлеровского империализма на Советский Союз объем германо-советской торговли не достигал такого объема, как в 1940–1941 годах. Торговля еще больше разожгла алчность фашистских агрессоров; они использовали ее, так сказать, для прикрытия своих пушек. Мы и сегодня не должны упускать из виду, что империалистические агрессоры, для которых нет ничего святого, могут использовать «процветающую торговлю» для маскировки своих приготовлений к агрессии.

Не следует абстрактно подходить и к положению о том, что «когда ведутся переговоры, то пушки молчат». История агрессивных войн германского империализма учит, что ответ на вопрос, служит диалог миру или воине, зависит от того, честно ли относится к этому диалогу каждая из сторон и с какой целью ведется диалог.

Остается еще один вопрос, который и сегодня волнует многих людей, в том числе и меня: как могло случиться, что Сталин, этот мудрый, высокообразованный и опытный руководитель социалистического государства, буквально до последней секунды часа «X» находился в трагическом заблуждении относительно вероятных сроков фашистского нападения, несмотря на ряд конкретных, обоснованных предупреждений и самых различных сведений?

То, что Великая Отечественная война завершилась победой народов Советского Союза и его Красной Армии не в последнюю очередь благодаря твердому руководству того же Сталина, – это историческая правда. На этот счет не может быть никаких сомнений, как, впрочем, и в отношении его ошибочной оценки срока нападения гитлеровской Германии, а также того, что он не придал значения многим серьезным предупреждениям и сведениям от друзей Советского Союза, переданным ими с риском для жизни компетентным органам Советского Союза. Разумеется, поскольку мы теперь хорошо знаем, как развивались события, отделить правду от слухов сегодня легче, чем в те дни.

Ключ к пониманию трагического заблуждения Сталина, этой крупной исторической личности, я вижу не только в культе личности, создававшем ему ореол непогрешимости. Сюда следует добавить и другое.

Сталин хорошо понимал, что нельзя недооценивать смертельного врага первого социалистического государства – германский империализм. Поэтому он полагал, что фашистская Германия, Гитлер и его опытные в военных делах генералы не пойдут на самоубийство и преднамеренное разрушение германского рейха и не развяжут против Советского Союза авантюристическую агрессивную войну, когда исход войны с Великобританией еще далеко не решен. В этом отношении рационально мысливший и действовавший Сталин заблуждался. Он не учел имевшийся уже тогда исторический опыт. Ведь, в конце концов, германский империализм уже в первой мировой войне доказал свою неспособность правильно оценивать реальное соотношение сил в мире и сдерживать путем проявления хотя бы минимума разума свою явно неистребимую наклонность к переоценке собственных сил. Впрочем, высокомерие и наглость многих представителей западногерманского империализма восьмидесятых годов свидетельствуют о том, что их мало чему научила и вторая мировая война.

Таким образом, Сталин был убежден в том, что столь опытные и усердные в осуществлении различных сделок германские империалисты после поражения в первой мировой войне не пойдут на риск войны на два фронта в результате преждевременного нападения на Советский Союз. К тому же сам Гитлер в своей книге «Майн кампф» совершенно определенно говорил о самоубийственных для Германии последствиях войны на два фронта.

Маршал Жуков пишет и о том, что посол СССР в Берлине в донесениях Сталину отрицал угрозу нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. И когда народный комиссар Военно-Морского Флота получил от военно-морского атташе в Берлине тревожное донесение, «что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию», он в своей записке И.В.Сталину расценивал эти сведения как ложные, как специально направленные «по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР».

Маршал Жуков приводит также выдержку из доклада тогдашнего начальника разведывательного управления Красной Армии, на которое работал и я. В упомянутом докладе от 20 марта 1941 года, второй вывод которого, должен признаться, глубоко задел меня, когда я читал об этом в воспоминаниях Жукова, говорилось:

«1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».

В заключение всего изложенного выше приведу еще некоторые самокритичные оценки Маршала Советского Союза Г.К.Жукова сложившейся к тому времени обстановки:

«История действительно отвела нам слишком небольшой отрезок мирного времени, для того чтобы можно было все поставить на свое место. Многое мы начали правильно и многое не успели завершить. Сказался просчет в оценке возможного времени нападения фашистской Германии. С этим были связаны недостатки в подготовке к отражению первых вражеских ударов.

Положительные факторы, о которых я говорил, действовали постоянно, разворачиваясь все шире и мощнее, в течение всей войны. Они-то и обусловили победу. Фактор отрицательный – просчет во времени – действовал, постепенно затухая, но остро усугубил объективные преимущества врага, добавил к ним преимущества временные и обусловил тем самым наше тяжелое положение в начале войны…