Жук и геометрия. Рассказы - Третьяков Юрий Федорович - Страница 17

— Кок-ко-ко-ко!

Это значило, что надо скорее спасаться.

Вот и живи так. Во двор не выйди. Можно, конечно, на улице играть — кур на улицу не пускали, но не будешь же все время на улице играть? А если домой захочется, как через двор проходить, когда там петух караулит?

Однажды приоткрыл Дим калитку, заглянул во двор: петух, стоявший возле крыльца на одной ноге, сразу поднял голову и:

— Кок-ко-ко-ко!

Дим моментально захлопнул калитку и стал звать:

— Во-о-овк, а Вовк! Во-о-овк, а Вовк!

— Ну, чего тебе! — нетерпеливо отозвался откуда-то сверху занятый Вовка.

— Домой хочу-у!

— Ну, иди!

— Там петух!

— Испугался! Петуха испугался! Ты скоро кур бояться будешь? Ну и стой там, раз ты такой трус!

Отошел Дим от калитки и видит: идут Павлик и Алик — очень дружные братишки.

Алик тащит за веревочку какую-то тележку на четырех колесах — тарахтит тележка, Павлик семенит сзади:

— Пи-и-и-и…

Братишки были маленькие и даже еще не в детский сад, а в ясли ходили, но играть все равно умели, и Дим с ними всегда «возился». Поэтому он подошел и спросил:

— Это что у вас?

— Паровоз! — радостно сказал Алик.

— Паровоз, — кивнул Павлик.

— Я тоже с вами буду играть — сказал Дим. — Только не так. Паровоз такой не бывает. Такой вот, как загудит: ту-ту-у-у-у-у! Вы подождите, я сейчас принесу велосипед — и будет паровоз.

Дим заглянул в калитку: петуха не было. Схватил стоящий в углу двора трехколесный велосипед и вывез на улицу:

— Вот — паровоз. Прицепляйте сюда тележку — это будут вагоны. Чур, я машинист — дудеть! Только надо сначала рельсы сделать вот как.

Дим нашел щепку и, пятясь, принялся чертить на земле длинную прямую линию. Алик и Павлик тоже взяли по щепочке и тоже стали пятиться, но они были маленькие, и рельсы у них не получались. Зато Дим мог пятиться очень быстро, почти бегом, и дочертил свой рельс до угла.

И вдруг:

— Ай-яй-яй! — запищали малыши.

Дим оглянулся. В открытую калитку вышли все куры и дружно щипали траву. Павлик, согнувшись, закрыл лицо руками, а петух не спеша наскакивал на него.

Дим со всех ног бросился на помощь, подбежал к петуху и стал изо всей силы бить его ногами, страшно крича:

— Я т-тебе!! Я т-тебе!!

Петух, смешно выбрасывая голенастые ноги, пустился наутек.

Дим гнался за ним, швыряя камнями, щепками, и все кричал:

— Я т-тебе!!

Петух взлетел на крышу дома и забегал по ней, громко и трусливо кудахча.

Чердачное окно раскрылось, и оттуда ногами вперед вылез Вовка, весь в пыли и паутине, спустился по лестнице вниз и, придерживая за пазухой что-то тяжелое, глянул на Дима, на крышу, где бегал петух:

— Это кто его, а? Ты, да? Здорово! Ну, я побегу — дело одно есть. Тете Оле ничего не говори!

И перелез через забор.

Петух слетел с крыши и убежал за дом, туда же собрались все куры, столпились вокруг, кудахча и жалея его, а он только ругался, но ничего не мог поделать и от этого злился еще больше.

На шум прилетела откуда-то сорока и принялась бегать по забору, махала хвостом и чуть не падала в обморок, без умолку стрекоча и рассказывая всему свету, какие безобразия творятся во дворе, где живет опасный мальчишка Дим.

А Дим заглянул за дом и еще раз погрозил кулаком петуху, который оказался трусом, как все задиры.

10. МИШКА

Мишка жил под этажеркой. Он был плюшевый и очень старый. Им играл еще Вовка — старший Димов брат.

Взрослые были чересчур большими, чтобы нагибаться и заглядывать под этажерку. Это мог делать только Дим, когда садился на пол. Поэтому под этажеркой Мишка сделал свой дом.

В доме было сыро и пыльно, но Мишке там нравилось. Вместе с ним жил матерчатый заяц без одного уха — тоже старый. У них с Мишкой был сын — картонный осел, которого все любили, потому что один раз его забыли во дворе под дождем, он намок и заболел. Он весь покрылся трещинами и отклеился от своей дощечки с колесиками. Его все жалели и постоянно лечили.

Еще под этажеркой водились длинноногие пауки, их Мишка не боялся. А с мышами он дружил; ночью мыши приходили к нему в гости, ели угощение с кукольных тарелочек, а наевшись, начинали играть: смешно пищали и бегали по полу; мама пугалась, а Мишка сидел и смотрел.

Ходить Мишке было трудно, ноги у него почти не двигались, и он все сидел у себя дома или ехал в большом деревянном грузовике навестить родственников, живших под кроватью: лохматую белую собаку, которая, если нажимать ей бока, лаяла, и другого зайца — нового. Родственники всегда бывали рады Мишке: они угощали его, разговаривали о разных своих новостях и домой отвозили в большом фанерном трамвае. Иногда они на время переселялись под этажерку и жили все вместе.

Летом Мишка вместе с Димом и всеми родственниками уезжал на дачу. Там у него тоже был дом — в глиняной пещере, среди непроходимого леса из репейника и крапивы. На даче было много мальчишек, и Мишка не скучал. А зимой его редко выпускали на улицу, он мерз, и на ночь Дим брал его к себе в постель. Мишка не спал и караулил Дима. Когда Дим просыпался, Мишка смотрел на него золотыми глазами: все спокойно, спи.

Это был старый, но очень сильный Мишка. Он храбро воевал со страшным облезлым верблюдом на колесиках. Верблюд жил в передней под вешалкой и часто приходил в комнаты, чтоб как-нибудь навредить другим игрушкам — обидеть больного осла или украсть Мишкин грузовик. Каждый раз Мишка его побеждал и прогонял обратно в переднюю. И игрушки опять жили счастливо.

Правда, им часто становилось очень скучно, потому что с ними играл один Дим. Выросший Вовка дома почти не бывал, а когда приходил, тащил старого зайца за ухо, а больного осла раз прострелил из самодельного лука.

Больше детей в квартире не было.

Однажды в соседнюю квартиру въехали новые жильцы. Вечером сквозь стену было слышно, как они стучат, разговаривают и двигают что-то тяжелое.

Утром, когда Дим вышел на лестничную площадку заглянуть в почтовый ящик, он увидел незнакомого мальчишку.

Мальчишка ростом был с Дима, только тоненький, худенький и весь обвязанный огромным пуховым платком.

И Дим и мальчишка молча постояли друг против друга.

— Ты чего? — грозно сказал Дим.

— А ты чего? — не боясь, ответил мальчишка.

— Тебе чего нужно? — еще грознее крикнул Дим.

— А тебе чего? — не сморгнул мальчишка.

Дим подумал и спросил, показав пальцем на дверь соседней квартиры:

— Ты оттуда?

Мальчишка кивнул и сказал:

— Ну да. Мы из Южно-Сахалинска вчера только приехали. У нас там собака осталась. Шар звать.

— А у нас собаки нет, — сказал Дим. — А почему ты в платке — обвязанный?

— Потому что я простудился. Мама говорит, что это — перемена климата. Мы плыли на пароходе и летели на самолете. У меня папа был полярный летчик. Только он разбился… Давно уже… И я буду летчик.

Тут Дим понял, что это не простой мальчишка, потому что сам Дим никогда не плавал на пароходе, не летал на самолете, не приезжал из таинственного Южно-Сахалинска и не болел непонятной «переменой климата». И папа у него был.

Он еще немного подумал и сказал:

— Идем к нам играть! У меня Мишка, два зайца и разные игрушки. Идем?

— Хорошо, — сказал мальчишка, — я только маме скажу.

Игрушки очень обрадовались, когда к ним пришел новый мальчик. Его звали Юрик. Он был очень умный, потому что хорошо умел играть. А играть не так просто, как многие думают. Надо игрушки понимать. И Юрик понимал их не хуже Дима.

И они с Димом опять лечили больного осла: залепили ему все трещины жеваной бумагой, перевязали и уложили в постель. И ослу сразу сделалось лучше.

Потом они устроили игрушкам длинное путешествие по всем комнатам и самые веселые приключения.