Философия Буддизма Махаяны - Торчинов Евгений Алексеевич - Страница 52

Особо хотелось бы отметить книгу московского искусствоведа Е. В. Завадской «Восток на Западе» (М., 1972; переиздана в 1977 г. под названием «Культура Востока в современном западном мире»). Эта небольшая книга посвящена влиянию буддизма Чань (Дзэн) на культуру Запада XX в. Хотя ее собственно буддологическое значение и невелико, она сыграла очень важную и позитивную роль как в информировании широкой публики о новых процессах межкультурного взаимодействия, так и в отчетливом стимулировании интереса к буддологии у востоковедной молодежи.

Во второй половине 70—начале 80-х годов число буддологических исследований возрастает. Хотя в целом их уровень по мировым стандартам остается достаточно скромным, само оживление буддологии было весьма обнадеживающим фактом. Важно также отметить, что в это время традиционная для России ориентация буддологических работ на индологическую и тибетологическую тематику дополняется возникновением и развитием исследований в области истории китайского и японского буддизма. Такие молодые ученые из Бурятии, как Н. В. Абаев, Л. Е. Янгутов, С. Ю. Лепехов, С. П. Нестеркин, активно занялись изучением Чань и других направлений дальневосточного буддизма.

Очень важны для понимания современного состояния буддологии в России 80-е годы, когда активно заявили о себе как об участниках научного процесса представители нового поколения, определившие лицо российской буддологии 90-х годов. Это А. Н. Игнатович (история буддизма в Японии, школы Тэндай и Нитирэн), В. Н. Андросов (учение Нагарджуны), В. Г. Лысенко (ранний палийский буддизм), А. В. Парибок (палийский буддизм), А. М. Кабанов (Дзэн и классическая японская литература), С. Д. Серебряный (индийская религиозная философия, литература махаянских сутр), М. Е. Кравцова (буддизм и общество в раннесредневековом Китае), М. Е. Ермаков (буддийская агиография в Китае, простонародный китайский буддизм), Р. Н. Крапивина (тибетская школа Сакья-па), В. Л. Успенский (буддийская литература на монгольском языке) и многие другие.

Особо следует сказать о группе В. И. Рудого, ученого, активно работавшего еще в 70-е гг. Она позднее (на рубеже 80—90-х годов) организационно оформилась в виде группы буддологии СПб. Филиала Института востоковедения РАН, и ее можно считать первым после школы Ф. И. Щербатского оформленным отечественным буддологическим направлением с четко определенными методологическими принципами. Наиболее активные и последовательные члены этого направления, помимо самого В. И. Рудого, — Е. П. Островская и Т. В. Ермакова. Основным и практически единственным предметом изучения этой группы является классическая буддийская Абхидхарма, причем даже не вся Абхидхарма, а трактат Васубандху «Абхидхармакоша». На основе всестороннего анализа этого памятника группа В. И. Рудого делает широкие выводы общебуддологического характера. Как чрезвычайно важный положительный фактор деятельности школы В. И. Рудого должны быть названы: 1) обращение к классической буддологической проблематике и возрождение традиций школы Ф. И. Щербатского; 2) наличие разработанной теоретико-методологической базы исследований и герменевтической процедуры, а также 3) высокий уровень как филологического, так и историко-философского анализа текста.

В начале 90-х годов постепенно формируется буддологическая школа философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета (Е. А. Торчинов, К. Ю. Солонин и ряд начинающих молодых ученых). Генетически эта школа, базирующаяся в настоящее время на кафедре философии и культурологии Востока философского факультета СПбГУ, восходит к школе В. И. Рудого, однако отличается от нее как по предмету своих занятий, так и по ряду подходов. Во-первых, университетские буддологи работают прежде всего на материале китайских текстов, во-вторых, они склонны рассматривать буддизм как принципиально плюралистическую традицию, отказываясь от попыток найти некий «эталонный», «нормативный» или даже «классический» буддизм.

Подводя итог обзору тернистого пути российской буддологии, с сожалением должны констатировать тот факт, что, несмотря на быстро идущий процесс возрождения отечественной буддологии и освоения ею новых тем и подходов, в целом российская буддология значительно отстала от западной и японской и пока не в состоянии выступать в качестве равного этим научным традициям субъекта современного научно-исследовательского процесса. Но останемся оптимистами: ведь главное все-таки в том, что в России снова есть подлинная научная буддология.

В заключение следует сказать, что, хотя буддология за последние сто лет прошла огромный путь и о буддизме написано не поддающееся учету множество академических и популярных книг, не сделанного, тем не менее, остается гораздо больше, чем сделанного. И это не только потому, что до сих пор не изучены и не переведены многие базовые тексты как индийского буддизма, так и тибетской и дальневосточной ветвей этой религии. Главная проблема заключается в том, что мы до сих пор лишены понимания буддизма как единого во всем своем многообразии религиозного и культурного феномена и мозаика отдельных текстов и направлений заслоняет от нас целостность буддизма, вмещающего в себя все это многообразие и не существующего вне его. А это означает, что поле деятельности для буддолога остается огромным и особенно важна буддология именно для нашей страны. Во-первых, долг российских востоковедов — восстановить историческую справедливость и вернуть отечественной буддологии ее былой блеск и былой авторитет. Во-вторых, буддизм — традиционная религия нескольких народов нашей страны, народов, стремящихся ныне к национально-культурному возрождению. В-третьих, я лично глубоко убежден в том, что богатства буддийской философии и психологии важны для нас здесь и сейчас, но быть востребованы современной российской культурой, философией и интеллектуальной сферой вообще они могут только благодаря посреднической миссии специалиста-буддолога, что, несомненно, накладывает на него и дополнительную ответственность, и дополнительные обязательства.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Анагарика Говинда, лама. Психология раннего буддизма. Основы тибетского мистицизма СПб., 1993

Андросов В. П. Нагарджуна и его учение М., 1990

Буддизм в переводах: Альманах Вып. 1 СПб., 1992; Вып 2 СПб., 1993

Буддизм и государство на Дальнем Востоке М., 1987

Буддизм в Японии / Под ред. Т. П. Григорьевой М., 1993

Буддийский взгляд на мир СПб., 1993

Васубандху Абхидхармакоша (Энциклопедия Абхидхармы) Ч. I Анализ по классам элементов / Предисл., пер., коммент. В. И. Рудого М., 1990, Раздел третий Учение о мире / Предисл., пер., коммент. В. И. Рудого и Е. П. Островской СПб., 1993

Васубандху Учение о карме СПб., 2000

Вопросы Милинды (Милинда паньха) / Предисл. пер., коммент. А. В. Парибка М., 1989

Дхаммапада / Пер. В .Н. Топорова под ред Ю. Н. Рериха М. 1960 (2-е изд. СПб., 1994)

Далай-лама Буддизм Тибета СПб.,1991

Далай-ламаМир тибетского буддизма СПб., 1996

Дармакирти Обоснование чужой одушевленности. С толкованием Винитадева / Пер. с тибет. Ф. И. Щербатского // Памятники индийской философии Вып 1 Пг., 1922

Дылыкова В. С. Тибетская литература М., 1990

Дюмулен Г. История Дзэн-буддизма Индия и Китай СПб., 1994

Ермаков М. Е. Мир китайского буддизма СПб., 1995

Ермакова Т. В. Буддийский мир глазами российских исследователей XIX—первой трети XX века СПб., 1998

Ермакова Т. В., Островская Е. П . Рудой В. И. и др. Введение в буддизм СПб., 1999

Ермакова Т. В., Островская Е. П. Классический буддизм СПб., 1999

Ермакова Т. В., Островская Е. П. Классические буддийские практики — I СПб., 2001

Жизнеописания достойных монахов (Гао сэн чжуань) / Пер. с кит., исслед., табл., указ. М. Е. Ермакова М., 1990