Страна багровых туч, Путь на Амальтею, Стажеры - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 32

Юрковский гулко покашлял. Ермаков подошел к двери:

- Вы все здесь?

- Здесь, Анатолий Борисович. Сидим, ждем.

- Что вы думаете по поводу этого?

- Я уже сказал, что я думаю… - Юрковский пожал плечами.

- Может быть, может быть… Но от всех этих искривленных пространств очень попахивает математической мистикой.

- Как угодно, - спокойно сказал Юрковский. - Мне это мистикой не кажется. Я думаю, легко убедиться, что это самая настоящая объективная реальность, данная нам в ощущениях.

- И еще как данная, - добавил Дауге.

Ермаков помолчал.

- Где Михаил?

- В кают-компании, вафли лопает.

- Надо будет…

Радостный крик Богдана прервал Ермакова:

- Отвечают! Отвечают!

Все вскочили на ноги. Сухой, надтреснутый голос устало произнес:

- Я Вэ-шестнадцать. Я Вэ-шестнадцать. «Хиус», «Хиус», отвечайте. «Хиус», отвечайте. Я Вэ-шестнадцать. Даю настройку: раз, два, три, четыре. Три, два, один. «Хиус», отвечайте…

- Это Зайченко, - пробормотал Юрковский.

Богдан торопливо заговорил:

- Вэ-шестнадцать, слышу вас хорошо. Вэ-шестнадцать, я «Хиус», слышу вас хорошо. Почему так долго не отвечали?

- Я Вэ-шестнадцать, я Вэ-шестнадцать, - не обращая, по-видимому, никакого внимания на ответ Богдана, продолжал Зайченко. - «Хиус», почему не отвечаете? Почему замолчали? «Хиус», отвечайте. Я Вэ-шестнадцать…

- Мы их слышим, они нас - нет, - сказал Дауге. - Час от часу не легче. Ну-ка…

- Я «Хиус», слышу хорошо, - упавшим голосом повторял Богдан. - Я «Хиус», слышу вас хорошо. Вэ-шестнадцать, я «Хиус»…

- Я Вэ-шестнадцать, я Вэ-шестнадцать. «Хиус», отвечайте…

Прошел час. Тем же монотонным, полным безнадежного ожидания голосом Седьмой полигон вызывал «Хиус». Так же монотонно и устало отвечал Богдан. Седьмой полигон не слышал его. Пространство доносило до «Хиуса» радиосигналы с Земли, но не пропускало его радиосигналы. Ермаков неустанно расхаживал по рубке. Юрковский сидел неподвижно с закрытыми глазами. Дауге барабанил по колену костяшками пальцев. Быков вздыхал и гладил ладонями колени. В рубку, посасывая пустую трубочку, прошел Крутиков.

- Я Вэ-шестнадцать. «Хиус», отвечайте…

Что-то зашуршало и затрещало в эфире. Новый, незнакомый голос ворвался в планетолет, задыхающийся и хриплый голос:

- Хильфе! Хильфе! Сэйв ауа соулз! На помосч! На помосч! Тэйк ауа пеленгз!

Юрковский торопливо поднялся. Замер, остановившись как вкопанный, Ермаков. Дауге схватил Быкова за руку.

- Хильфе! Хильфе! - надрывался незнакомец. - Ин ту-три ауаз ви ар дан… Баллонен… На помосч! Кончается… - Голос потонул в неистовом треске и взвизгивании.

- Что это? - пробормотал Быков.

- Кто-то гибнет, просит помощи, Алексей… - одними губами прошептал Дауге.

- …Координатен… цвай ун цванциг… двадцать два… Задохнемся… Цум аллес…

- Спицын, на пеленгатор, живо! - приказал Ермаков.

- Есть!..

- Ауа пеленгз… тэйк ауа пеленгз… Унзерен пеленген…

- Немедленно идти к нему! - крикнул Юрковский.

- Вопрос - куда?

- Спицын, что у вас там?

После короткой паузы раздался изменившийся голос Спицына:

- Пеленг не берется!

- Как - не берется?

- Не берется, Анатолий Борисович, - дрожащим тенорком простонал Спицын. - Сами убедитесь…

Не сговариваясь, не оглядываясь друг на друга, Юрковский, а за ним Дауге и Быков протиснулись в рубку. Быков заглянул через плечо Ермакова. Тонкая длинная стрелка медленно и вяло кружилась по циферблату, нигде не задерживаясь и слегка подрагивая на ходу. Юрковский выругался.

- Хильфе! Хильфе!.. На помосч… Тасукэтэ курэ! Наши пеленги…

Все растерянно глядели друг на друга. Богдан с остервенением крутил барабан настройки пеленгатора; щелкая рычажками, включал и отключал какие-то приборы. Взять пеленг не удавалось.

- Заколдованное место, - прошептал Богдан, вытирая со лба пот.

- Это позор для нас, - тихо сказал Дауге, - люди гибнут…

Ермаков стремительно повернулся к нему:

- Почему вы в рубке? Кто разрешил? Марш за дверь, вы, трое…

На ступеньках Юрковский присел на корточки и уткнул подбородок в ладони. Быков и Дауге стали рядом.

- На помосч! На помосч! - надрывался хриплый голос. - Эврибоди ху хиарз ас, хэлп!

Быков, затаив дыхание, слушал. Он не знал, кто взывает о помощи, не знал, что произошло там, он чувствовал только, всем существом своим чувствовал страшное отчаяние, сквозившее в каждом звуке этого голоса.

- Если бы только знать, где они находятся!.. - прошептал Юрковский.

- Черт! - злобно выкрикнул Дауге. - Неужели никто, кроме нас, их не слышит?

- Насколько я знаю, кроме нас сейчас в полете не менее семи кораблей. Из них только два - китайский и английский - имеют некоторый запас свободного хода. Но все равно, пока они рассчитают новую траекторию, пройдет не менее часа… Странно, что мы их не слышим все-таки…

- Кого?

- Тех… других…

- Только «Хиус» мог бы лететь без всяких расчетов траекторий, прямо на пеленг, - сказал Дауге.

- Был бы пеленг…

В дверях появился Ермаков, бледный, с блестящими, словно стеклянными, глазами.

- Спускайтесь в каюты, товарищи! - приказал он. - Укладывайтесь по койкам, пришвартуйтесь к ним. Попробуем выскочить из этого проклятого мешка. Ускорение превысит норму в четыре раза - имейте в виду. Дауге, покажете Быкову, как вести себя при перегрузке.

- Есть!

Юрковский поднялся и первым пошел вниз. И тут из рубки раздались новые звуки. Чей-то резкий, уверенный голос на скверном английском спрашивал:

- Ху токс? Хиар ми? Ху токс? Ай тэйкн ер пеленгз…

Тот, кто звал на помощь, взволнованно ответил:

- Ай хиар ю олл райт!

- Спик чайниз?

- Но…

- Спик рашн?

- Да-да, говорью и понимайю… Вы русски?

- Нет. С вами говорит командир звездолета КСР «Ян-цзы» Лу Ши-эр. («Добрый старый Лу!» - прошептал Юрковский.) Мы слышим вас давно, но у нас только направленный передатчик, а ваш пеленг удалось взять лишь несколько минут назад. С кем я говорю?

- Профессор… университи ов Кэмбридж… Роберт Ллойд. На борту корабля «Стар»… Ужасная авария…

Они заговорили по-английски.

- Мы идем к вам по пеленгу, - сообщил Лу.

(«Смельчак!» - Дауге широко раскрытыми глазами взглянул на Юрковского.)

- Спасибо, большое спасибо… Вы где?

- Полчаса назад снялись с международной базы на Фобосе.

Горестный крик раздался в ответ:

- Вам не успеть!.. Нет-нет, вам не успеть! Мы обречены…

- Постараемся успеть. За нами готовятся к вылету аварийные космотанкеры. Мы снимем вас с вашего…

- Не успеть. - Голос англичанина звучал теперь почти спокойно. - Не успеть… Кислорода осталось только… на два часа.

- Да где же вы? Координаты?

- Гелиоцентрические координаты…

Профессор назвал какие-то непонятные Быкову цифры. Наступило молчание. Слышно было, как Ермаков и Богдан торопливо шуршали бумагой, затем зажужжала электронная счетная машина.

- Это в поясе астероидов. Треть астрономической единицы от Марса, - сообщил наконец Крутиков.

- Пятьдесят миллионов километров, - угрюмо проговорил Юрковский. - Даже «Хиус», и даже находясь у Марса, не успел бы.

Он поднялся и опустил руки по швам.

- Мне все ясно, - раздался голос Лу. - Нет ли какой-нибудь возможности продержаться хотя бы десять часов? Подумайте.

- Нет… Глицериновые анестезаторы разрушены… Воздух непрерывно утекает - видимо, в оболочке корабля микроскопические трещины…

После короткой паузы профессор добавил:

- Нас осталось двое… и один из нас без сознания. Если бы это спасло его, я бы умереть… собственноручно… Но теперь это не имеет значения.

- Мужайтесь, профессор!

- Я спокоен, - послышался нервный смешок. - О, теперь я совершенно спокоен!.. Мистер Лу!

- Слушаю вас, профессор.

- Вы последний, кто слушает мой голос.

- Профессор, вас, вероятно, слушают сотни людей…