Проклятие гробницы фараона - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 4

— Передай мне кетчуп, пожалуйста, — перебила его Сари.

Я передал ей кетчуп.

— Сари уже слышала мой рассказ, — сказал дядя Бен, макая хлеб втемную подливу на тарелке. — Археологи думали, что исследовали уже все туннели и камеры внутри пирамиды. Но несколько дней назад мы с моими рабочими обнаружили туннель, которого нет ни на одной карте. По всей видимости, это какой-то еще не изученный туннель. Полагаю, он приведет нас к настоящей погребальной камере самого Хеопса!

— Потрясающе! — закричал я. — И мы с Сари будем там, когда вы ее найдете?

Дядя Бен засмеялся.

— Не знаю, Гейб. Могут потребоваться годы кропотливого труда, чтобы приблизиться к цели. Но завтра я возьму вас с собой в этот туннель. Тогда ты сможешь рассказать своим друзьям, что был внутри древней пирамиды Хеопса.

— А я там уже была, — заметила Сари. Она посмотрела на меня. — В ней очень темно. Ты можешь испугаться.

— Как бы не так! — возразил я. — Ни за что!

Мы провели ночь в гостиничном номере моих родителей. Заснул я не сразу. Думаю, я был слишком взбудоражен возможностью попасть в пирамиду. Мне представлялось, как мы обнаруживаем мумии и огромные сундуки древних сокровищ.

Дядя Бен разбудил нас очень рано, и мы поехали к пирамиде. Воздух был уже теплым и густым. Солнце висело над пустыней, как оранжевый шар.

— Вот она! — объявила Сари, указывая в окно машины.

И я увидел, как из песка, словно мираж, встает пирамида.

Дядя Бен показал специальный пропуск охраннику в синем мундире, и мы свернули на узкую дорогу, проложенную по песку около пирамиды. Мы припарковались рядом с другими автомобилями и фургонами в голубовато-серой тени огромного сооружения.

Когда я вышел из машины, у меня в груди все звенело от восторга. Я уставился на огромные, изъеденные временем камни.

«Ей больше четырех тысяч лет, — подумал я. — Сейчас я окажусь там, где сокрыта четырёхлетняя тайна!»

— У тебя кроссовка развязалась, — сказала Сари, указывая на нее пальцем.

Умеет же она вернуть человека с небес на землю!

Я присел на корточки, чтобы завязать шнурки. По какой-то неведомой причине левый ботинок у меня всегда развязывается — даже если там двойной узел.

— Рабочие уже внутри, — сказал нам дядя Бен. — А теперь держитесь поближе друг к другу, хорошо? Не отходите от меня. Туннели похожи на лабиринт, в них очень легко потеряться.

— Без проблем. — По-моему дрожащему голосу нетрудно было догадаться, как я взволнован.

— Не беспокойся, я прослежу за Гейбом, — сказала Сари.

Эта девчонка всего на два месяца старше меня. Почему она ведет себя так, словно она моя няня?

Дядя Бен дал нам фонарики.

— Положите их в карман, — проинструктировал он. Затем посмотрел на меня. — Ты, случайно, не веришь в древние египетские проклятия?

Я не знал, что сказать, поэтому просто покачал головой.

— Хорошо, — сказал дядя Бен, улыбаясь. — Потому что один из рабочих уверяет, что, проникнув в этот туннель, мы нарушили старинный закон и теперь на нас обрушится какое-то древнее проклятие.

— Мы не боимся, — заявила Сари, легонько подталкивая его ко входу. — Пошли.

Секунду спустя мы шагнули в вырезанное в камне маленькое квадратное отверстие. Низко наклонившись, я шел за дядей Беном и Сари по узкому коридору, который, казалось, постепенно уходит вниз.

Дядя Бен вел нас, освещая дорогу яркой галогеновой лампой. Пол туннеля был мягким и песчаным, а воздух — прохладным и сырым.

— Стены каменные. — Дядя Бен, остановившись, провел рукой по низкому потолку. — Все коридоры прорублены в известняке.

Внезапно похолодало. В воздухе еще сильней чувствовалась сырость, и я только теперь понял, почему дядя Бен заставил нас надеть свитера.

— Если тебе страшно, мы можем вернуться, — шепнула Сари.

— Я в полном порядке, — отрезал я.

Туннель закончился тупиком. Впереди высилась бледно-желтая стена. Фонарь дяди Бена высветил маленькое отверстие в полу.

— Нам вниз, — сказал дядя Бен и, кряхтя, опустился на колени. Он повернулся ко мне. — К обнаруженному нами новому коридору прямого прохода нет. Мои рабочие подвесили тут веревочную лестницу. Двигайся медленно и осторожно, и все будет хорошо.

— Ладно, — сказал я. Но мой голос предательски дрогнул.

— Не смотри вниз, — предупредила Сари. — От этого у тебя закружится голова, и ты упадёшь.

— Спасибо за совет. — Я быстро прошел вперед и объявил, что спущусь первым. Я уже устал от ее высокомерия и решил показать, кто здесь храбрый, а кто нет.

— Нет, первым пойду я, — возразил дядя Бен, поднимая руку, чтобы остановить меня. — Я буду освещать лестницу и помогу тебе.

Дядя Бен начал спускаться по веревочной лестнице. Он был таким большим, что еле-еле протиснулся через небольшое отверстие.

Мы с Сари, наклонившись, вглядывались в темный провал. Веревочная лестница оказалась не слишком устойчивой и здорово раскачивалась, пока дядя Бен медленно спускался вниз.

— Как далеко! — тихо присвистнул я.

Сари промолчала. В полутьме я видел ее встревоженное лицо. Все время, пока ее отец не ступил на твердый пол, она кусала нижнюю губу.

Сари тоже нервничала.

Это подбодрило меня.

— Я спустился! Ты следующий, Гейб! — прокричал снизу дядя Бен.

Я повернулся и, держась за край лаза, нащупал ногой первую перекладину веревочной лестницы. Потом ухмыльнулся Сари.

— До встречи.

Руки скользнули по боковым веревкам лестницы, и я вскрикнул от боли.

Веревка оказалась грубой и шершавой. Я обрезался!

И в тот же миг отдернул руки.

Потеряв равновесие, я пошатнулся и чуть было не полетел вниз.

4

Чьи-то руки вцепились мне в запястье.

— Держись! — закричала Сари.

В следующее мгновение я уже снова схватился за лестницу.

— Ой, ой! — всхлипнул я. Ноги подкашивались от пережитого страха. Из последних сил я цеплялся за веревки, ожидая, пока сердце немного успокоится. Я закрыл глаза и замер, сжимая веревку так сильно, что заболели руки.

— Я спасла тебе жизнь! — крикнула мне Сари. Она наклонилась над лазом, и ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего.

Я открыл глаза и посмотрел на нее.

— Спасибо, — с благодарностью сказал я.

— Не за что, — ответила она и расхохоталась, как я подозреваю, от облегчения.

«Ну почему не мне пришлось спасать ее жизнь? — гневно спросил я себя. — Почему я никогда не могу показать, на что способен?»

— Что случилось, Гейб? — окликнул снизу дядя Бен. Его низкий голос отдавался громким эхом в небольшом помещении. Широкий круг света от его фонаря танцевал по известковым стенам.

— Обрезал руки веревкой, — объяснил я. — Не думал, что…

— Не торопись, — терпеливо сказал он. — Осторожно ступай на перекладины.

— Хорошо, хорошо, — сказал я, окончательно приходя в себя.

Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Потом медленно начал спускаться подлинной веревочной лестнице.

Довольно скоро мы все стояли на полу туннеля и, держа в руках фонари, разглядывали отбрасываемые ими круги света.

— Сюда. — Дядя Бен повел нас направо. Он шел не торопясь, пригнувшись, так как потолок оказался очень низким.

Под нашими кроссовками хрустел песок. Я увидел, как направо отходит новый туннель, а потом еще один — налево.

— Мы дышим воздухом, которому четыре тысячи лет, — сказал дядя Бен, держа фонарь перед собой.

— И аромат соответствующий, — прошептал я Сари. Она рассмеялась.

В воздухе действительно пахло древностью. Он был какой-то тяжелый. Как на чердаке.

Коридор вильнул направо и стал немного шире.

— Мы спускаемся все глубже, — пояснил дядя Бен. — Чувствуете, что идете под гору?

Мы с Сари поддакнули.

— Вчера мы обследовали один из боковых туннелей, — сказала мне Сари. — И обнаружили небольшую комнату с саркофагом. Красивым и в отличном состоянии.