Маска одержимости - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 2

3

Когда кончился последний урок, Карли Бет вышла из класса в коридор, не желая ни с кем разговаривать. За спиной она слышала перешептывание.

Она знала, что вся школа смеется над ней.

Карли Бет съела на обед живого червяка.

Карли Бет — отъявленная трусиха.

Карли Бет собственной тени боится.

Карли Бет напугает всякий, кому ни лень.

Чак и Стив выкопали настоящего дождевого червяка и сунули его в сандвич. А Карли Бет возьми да откуси сандвич.

Что за дура!

Карли Бет, не останавливаясь, бежала до самого дома. Все три квартала. И с каждым шагом в ней росло возмущение.

Как они посмели так поступить? И это мои друзья?

Почему они вбили себе в голову, что надо мной можно потешаться и вечно запугивать? Тяжело дыша, она вбежала в дом:

— Есть кто дома? — Она остановилась в передней и, держась за перила, пыталась перевести дыхание.

— Эй, Карли Бет, что-нибудь случилось? — тут же раздался голос миссис Калдуэл из кухни.

— Я бежала всю дорогу, мама, — проговорила она, снимая синюю куртку.

— Да в чем дело? — спросила миссис Калдуэл.

— Просто так захотелось, — с надутым видом бросила Карли Бет.

Мама взяла у нее куртку и повесила в стенной шкаф в передней, потом подошла к дочери и ласково погладила ее по мягким каштановым волосам.

— И откуда у тебя такие прямые волосы? — Она всегда так говорила.

Мы совсем не похожи на мать и дочь, подумала Карли Бет. Мама высокая, крепко сложенная, с копной курчавых медно-рыжих волос и живыми серо-зелеными глазами. Очень энергичная, подвижная как ртуть, никогда не стоит на месте, говорит скороговоркой, под стать своим быстрым движениям.

Сегодня на ней запачканный краской серый свитер и черные колготки из лайкры.

— Чем ты расстроена? — спросила миссис Калдуэл. — Хочешь, поговорим?

Карли Бет отрицательно покачала головой:

— Нет, ничего.

Ей вовсе не хотелось рассказывать матери, что она стала посмешищем всей средней школы Уолнат-авеню.

— Подойди, я хочу кое-что показать тебе, — сказала миссис Калдуэл и повела Карли Бет в гостиную.

— Я… у меня не то настроение, мама, — неохотно следовала за ней Карли Бет. — Я просто… Но мама настаивала.

Карли Бет никогда не перечила матери. Да и как ей перечить? Та, как ураган, сметающий все на своем пути и увлекающий за собой.

Посмотри! — Миссис Калдуэл с улыбкой показывала на каминную доску.

Карли Бет проследила за взглядом матери и вскрикнула от изумления:

— Это… это голова!

— И не какая-нибудь голова… Да подойди и взгляни поближе!

Карли Бет сделала несколько шагов, не отрывая взгляда от каминной полки:

Она не сразу узнала эти прямые каштановые волосы, карие глаза, маленький носик лепешкой, круглые щеки.

— Это же я!

— Именно! Один к одному! — с торжеством проговорила миссис Калдуэл. — Я только из мастерской в музее. Сегодня закончила ее. Как тебе?

Карли Бет взяла в руки голову с камина и стала внимательно ее разглядывать.

— Это вылитая я, мама. Правда. Из чего она?

— Из гипса. Ты с ней осторожней. Она очень хрупкая. Она ведь внутри полая, понимаешь?

Голова была перед самыми глазами Карли Бет, и она рассматривала сама себя.

— Странно как-то, — пробормотала она.

— Ты хочешь сказать, что я славно поработала? — спросила миссис Калдуэл тоном, не требующим возражения.

— Просто какое-то странное чувство, — ответила Карли Бет. Она заставила себя отвести глаза от своего двойника и краем глаза заметила, как улыбка исчезла с губ матери.

Миссис Калдуэл явно расстроилась:

— Тебе не понравилось?

— Да что ты, мама. Конечно, понравилось. Замечательная работа, — быстро проговорила Карли Бет. — Только… зачем ты ее сделала?

— Потому что я люблю тебя, — коротко ответила миссис Калдуэл. — Почему же еще? Честно говоря, Карли Бет, я не ожидала такой реакции. Я так много над этой скульптурой работала и полагала…

— Прости, мама. Мне она очень нравится. Правда, — горячо проговорила Карли Бет. — Просто, это так неожиданно. И сходство невероятное. Просто… просто у меня сегодня трудный день, вот и все.

Карли Бет еще раз задумчиво посмотрела на мамино произведение. На нее смотрели карие глаза — ее, Карли Бет, карие глаза. И каштановые волосы блестели в льющемся из окна потоке света. Как настоящие.

Она улыбнулась мне, подумала Карли Бет. У нее даже рот открылся.

Я видела! Я видела улыбку!

Нет. Это просто игра света.

Это же гипсовая голова и только, напомнила она себе.

Ты снова испугалась, Карли Бет? Мало тебе сегодняшней истории?

— Спасибо, мама, — смущенно сказала она, отводя глаза от скульптуры. — Две головы лучше, чем одна, правда ведь? — добавила она, пытаясь улыбнуться.

— Верно, — радостно согласилась миссис Калдуэл. — Да кстати, Карли Бет, твой костюм утки готов. Я положила его на твою кровать.

— Костюм утки?

— Ты что, забыла. Весь из перьев. Такой, какой мы видели в торговом центре, — напомнила миссис Калдуэл, осторожно ставя скульптурную голову на каминную полку. — Ты еще сказала, что это забавный наряд на X)ллоуин. Вот я и сделала…

«Неужели мне и в самом деле хотелось вырядиться глупой уткой на Хэллоуин?» — пыталась вспомнить Карли Бет. Но чтобы не обидеть мать, сказала:

— Ах да! Пойду наверх, посмотрю. Спасибо, мама.

Этот утиный костюм совсем выскочил из головы Карли Бет. Нет уж, в этот Хэллоуин мне не хочется быть миленькой простушкой, подумала она, поднимаясь по лестнице в свою комнату.

На днях в витрине магазинчика, открывшегося в нескольких кварталах от школы, она видела жутковатые маски и всякую всячину для вечеринок и праздников. Еще подумалось: «Пожалуй, одна из масок мне подошла бы».

А теперь придется вырядиться в пух и перо. Это нечестно. Зачем мама слушает все, что она ей ни брякнет.

Подумаешь, ей понравился костюм утки в магазине! Разве это значит, что на Хэллоуин ей непременно надо быть в нем? И чтобы каждый встречный ей крякал вслед и потешался! Дудки!

Карли Бет остановилась перед дверью в свою комнату. Дверь была плотно закрыта. Хотя Карли Бет никогда ее не закрывала.

Она прислушалась.

Ей показалось, что по ту сторону двери кто-то дышит.

Кто-то или что-то. Дыхание стало явственнее. Карли Бет прижалась ухом к двери. Что там такое у нее в комнате? Был только один способ узнать это. Карли Бет распахнула дверь. И завопила пронзительным голосом.

4

— КВАААААК!

С диким криком на Карли Бет напала огромная белая утка. Утка сбила ее с ног и повалила на пол. Глаза у нее так и горели.

Карли Бет от изумления отскочила назад.

— КВААААААК! КВАААААААК! Первое, что пронеслось у нее в голове и от чего она внутренне содрогнулась, было: «Костюм ожил!»

Но тут она поняла, что к чему. Пытаясь сбросить с себя огромную утку, она крикнула:

— Ноа, отвали!

Белые перья щекотали нос.

— Эй, щекотно! Она чихнула.

— КВАААААК!

— Ноа, кому говорят? — крикнула она еще раз своему восьмилетнему брату. — Кто разрешил тебе надевать мой костюм? Он — мой!

— Да я только примерил, — ответил Ноа, глядя на нее сквозь утиную маску из белых и желтых перьев своими пронзительно голубыми глазами. — Напугал?

— Ни капельки! — соврала Карли Бет. — А теперь вставай! Ты тяжелый.

Но тот не пошевелился.

— С какой стати ты вечно напяливаешь на себя все мое? — сердито спросила он. — И почему ты возомнил, что можешь пугать меня?

— А как тут удержаться, если ты орешь как резаная, стоит мне сказать «Бууу!»

— Вставай. Да вставай же!

Он еще пару раз крякнул, изображая утку, и поднялся на ноги.