Зомби чёрной бездны - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 6

А потом я схватила брата руками за плечи и потрясла. Я трясла его. Трясла изо всех сил.

И кричала. Кричала, даже не слыша своего голоса.

— Он не просыпается! Что же нам делать! Скажи мне, Эдди! ЧТО ЖЕ НАМ ДЕЛАТЬ?!

Глава VII

ПРОБУЖДЕНИЕ

Я бешено трясла Питера, выкрикивая его имя. Голова брата безвольно моталась на плечах. Рот открылся, язык вывалился наружу и тоже болтался из стороны в сторону.

Внезапно мой брат показался мне ужасно хрупким и совсем крошечным.

— Питер, ну пожалуйста! Питер, проснись!

Почему-то мне вспомнилось, каким он был младенцем. Забавным и смышленым, с рыжеватыми волосиками и крошечными веснушками по всей мордашке. А потом он припомнился мне годовалым топтыжкой, как он неуклюже топотал по дому, глядя на окружающих через крошечные очки.

— Питер, проснись! Прости меня! Я очень виновата перед тобой!

Что я наделала…

Наконец мой брат открыл глаза. Медленно, как открываются глаза куклы, когда поднимаешь ее вертикально. Я ахнула и задохнулась от радости. Брат заморгал. И его глаза снова закрылись.

— Питер! Питер! Ты проснулся!

Мы вдвоем с Эдди наклонились над ним и хором кричали эти слова.

Его веки медленно поднялись. Он уставился на нас бессмысленным, остекленевшим взглядом. Рот медленно закрылся, и брат шумно сглотнул.

Я отпустила его плечи и отступила на шаг назад.

— Питер?

Из его груди вырвался низкий стон. Такого звука я не слышала никогда прежде. Какой-то нечеловеческий стон. Животный, дикий стон вырвался из глубины грудной клетки моего младшего брата.

Он сильно встряхнул головой, как будто пытался прояснить свое сознание. Потом снова уставился стеклянным взглядом куклы на меня и мою подругу.

Эдди больно стиснула мою руку. Ее ладонь была мокрой и ледяной одновременно.

— Он жив, Даниэлла, — прошептала она с дрожью в голосе. — Он жив, а это главное.

Я выдернула руку и осторожно погладила брата по голове.

— Питер? — прошептала я. — Ты пришел в себя? Ответ пришел из глубины его гортани.

— Унну-у-у. — Это был басовитый рык. Брат медленно потянулся, все еще часто моргая, и снова энергично встряхнул головой.

У меня побежали мурашки по спине.

— Питер, прости меня. — Я говорила с огромным трудом, потому что никак не могла опомниться от пережитого. — Вся эта затея с гипнозом… это… просто шутка. Я и не представляла… — У меня перехватило горло, и все слова там так и застряли.

— Ты ведь пришел в себя, правда? — спросила Эдди. — Ты чувствуешь себя уже нормально?

Брат выпрямился и оглядел комнату.

— Пожалуй, — ответил он наконец. А потом задал вопрос, от которого меня снова заколотил озноб: — Где я?

— Мы сейчас в нашей гостиной, — пробормотала я. Он снял очки и потер глаза. Потом, сощурившись, взглянул на меня.

— В гостиной? Точно?

Эдди не смогла удержаться от крика.

— Питер, перестань нас дурачить. Это уже совсем не смешно. Ты нас пугаешь.

Питер снова сглотнул, несколько раз поморгал и опять огляделся. Потом его глаза остановились на мне.

— Ты ведь Даниэлла?

— Да! — крикнула я с рыданиями в голосе. — Неужели ты меня не помнишь? — Я повернулась к подруге. Меня трясло, как в лихорадке. — По-моему, он не прикидывается. Мне действительно кажется, что он ничего не помнит, — прошептала я. — По-моему, я разрушила его память или что-то в этом роде.

— Нет, Даниэлла, не выдумывай! — Эдди настаивала на своем. — Ты не могла этого сделать. Ведь ты даже не умеешь гипнотизировать.

— Но ты посмотри на него! — прошептала я сквозь судорожно сжатые зубы. — Он не помнит, кто он такой! Он совершенно утратил свою личность!

— Ты что, брата своего не знаешь? Он просто притворяется, — упорствовала подруга. — По-моему, он задумал сыграть с тобой действительно очень жестокую шутку.

Мы обе снова повернулись к Питеру. Он неуверенно встал и сделал несколько шагов, как бы испытывая свои ноги. Потом вытянул руки над головой. Его глаза устремлялись то на Эдди, то на меня, как будто он пытался что-то припомнить.

— Может, позвонить доктору Россу? — спросила я его. — Питер? Как ты считаешь, тебе нужен доктор?

Он прищурился и посмотрел на меня. Он всегда очень быстро отвечал. Мама даже прозвала его «реактивный язык». Однако теперь ему понадобилось для ответа около минуты.

— Я… в норме, — прошептал мой брат. Он потер лоб и еще раз оглядел гостиную.

— Ты Эдди, верно? — спросил он. Эдди мрачно кивнула.

— Да. Правильно.

— Эдди и Даниэлла, — пробормотал мой брат.

— Пожалуй, я все-таки позвоню доктору Россу, — решилась я и протянула руку к телефону, стоявшему возле дивана на кофейном столике.

Питер схватил меня за руку.

— Нет. Со мной все в порядке. Правда, Даниэлла. — Он издал короткий смешок. — Вы подумали, что у меня крыша поехала? Я просто шучу. Ты ведь меня знаешь.

Я пристально посмотрела ему в глаза, еще не поверив окончательно его словам.

Он состроил гримасу. Оскалил зубы, скосил глаза и скривил рожицу, как обезьяна. От этой гримасы мама и папа всегда выходят из себя.

Потом он расхохотался.

— Перестань на меня пялиться с такой физиономией. Я в норме. Правда. Все абсолютно нормально. Никаких глюков у меня нет. А что такое с вами? Вас что, кто-то по голове стукнул?

Мы с Эдди переглянулись.

— Я в норме. Хотите, докажу? — воскликнул мой брат. Он подпрыгнул несколько раз на диванных подушках. Затем соскочил на пол и исполнил дикий танец с чечеткой. — Видите?

Мы с Эдди расхохотались.

— По-моему, он и в самом деле пришел в себя, — заметила моя подруга.

Я все еще сомневалась.

— Питер, ты помнишь, где сейчас находишься? Помнишь, как нас зовут?

— Тупые бакланихи, — ответил он.

— Он совершенно нормальный, — с облегчением вздохнула Эдди.

Потом выражение его лица изменилось.

— Так ты и вправду меня загипнотизировала? — внезапно спросил он. — Я чувствовал себя немножко странно. Вроде как голова кружилась или что-то в этом роде.

— Я и сама не знаю, что произошло, — честно призналась я ему. — Но я рада, что с тобой все в порядке. Сейчас у тебя не кружится голова? Все прошло?

Он помотал головой.

— Все в полном порядке.

— Тогда вали отсюда, — заявила я. — Не путайся у нас под ногами. Нам с Эдди нужно упражняться дальше.

— Почему ты не разрешаешь мне побыть с вами? — заупрямился брат.

— Питер, ты нам обещал, — категорически отрезала я.

— Я буду сидеть тихо, как мышка. Честное слово, — заныл он. — Ты даже не заметишь, что я тут. Ну Даниэлла-а, ну пожалуйста! Ну не будь такой врединой!

Эдди подняла глаза к небесам и вздохнула.

— Он определенно пришел в себя. Это прежний Питер,

Я подтолкнула брата к лестнице.

— Катись отсюда. Ты обещал оставить нас в покое, если я тебя загипнотизирую. Вот и катись.

Он что-то пробурчал. А потом побежал к себе в комнату, перескакивая через две ступеньки и громко шлепая ладонью по перилам в такт каждому прыжку.

Я обернулась и увидела, что Эдди уже направляется к входной двери.

— Я лучше пойду домой, — заявила она. — Все это немножко жутковато получилось. Я знаю, что теперь тебе не захочется репетировать наш номер.

— Я никогда больше не стану никого гипнотизировать, — ответила я, качая головой. — Даже понарошку или в шутку.

— Вот именно, — подхватила мои слова Эдди. — Все делалось понарошку. Ты не могла загипнотизировать своего брата. Просто не могла.

— Что же с ним тогда произошло? — растерянно спросила я.

Эдди нахмурилась.

— Я… я просто не знаю, — пробормотала она. — Но он все-таки вырубился на пару минут. Это ясно как день. Ладно, я позвоню тебе попозже, — бросила она и выскочила на улицу.

Я закрыла за ней дверь. Потом какое-то время неподвижно стояла в холле. Меня сотрясала крупная дрожь. Я никак не могла отделаться от ужасного воспоминания о брате — как он безжизненно распластался на диване, а я трясу его, трясу и трясу…