Давай проиграй! - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 2

ГЛАВА З

ЗАВТРАК ДЛЯ КАПИТАНА

Я хлопнул в ладоши и выставил своих игроков перед линией атаки. «Молотоголовые акулы» уже ждали нас. Шлемы у них были сделаны в форме молотов и выкрашены серебряной краской — для большей правдоподобности. Противники разошлись по местам и приготовились к нападению.

— Эй, парни! Классные шлемы! — закричал я. — У нас мусорки такого же цвета! Ха-ха-ха!

Они не шелохнулись.

Только заскрежетали зубами. Можно подумать, настоящие акулы.

Мне стало немного не по себе.

М-да… «Акулы» нам попались не только гигантские, но и, кажется, очень голодные.

Ребята! — продолжал я. — Будьте добры, не кидайтесь на меня слишком сильно. А то у меня кровь из носа пойдет!

Но «Акулы» молчали и злобно нас разглядывали.

— Эй, чего поникли? Я же вас подбадриваю! — прокричал я.

Капитан должен быть хитрым. И если я могу хотя бы сбить противника с толку, я это сделаю.

Я отыскал в толпе тренера Бумса. Он стоял у края поля, уперев руки в колени, готовый следить за игрой. Рядом с ним болтался Джеймс Джимми Джеймс — фотограф школьной газеты.

— Эй, Джимми! — завопил я. — Это не самый удачный ракурс! Встань вон туда. Оттуда я лучше выйду!

Так-так. Что-то никто не смеется. Все напряженно замерли. Видимо, пора начинать игру.

И вдруг меня взяли сомнения. Разыграть бросок номер шесть? Или нет? Может, лучше пас номер четыре, когда я пасую мяч ближайшему игроку? Ладно, поздно менять тактику. Начинаем.

— Вперед! — гаркнул я, схватил мяч, отступил на три шага, занес руку… — Раз… два…

Я увидел, как Финмен бежит по полю.

Он открылся и приготовился поймать мяч. Ура!

Три… четыре…

И тут на поле примчалась собака. Огромный черный Лабрадор с костью в зубах.

Послышалось страшное рычание. Зверь опустился на четвереньки и кинулся за собакой, чтобы отнять у нее кость!

Зверь! Ты же должен был меня прикрывать! — взвыл я.

Но Зверь так рычал, что я сам себя не услышал.

«Акулы» набросились на меня — человек двадцать или даже тридцать!

Уф-ф… — У меня перехватило дыхание.

Я плюхнулся на землю, и на меня повалились все тридцать «акул».

Кидай, Берни! Пасуй! — орал Финмен.

Но капитан не может пасовать, если он завтракает. Тем более если он ест мяч!

ГЛАВА 4

ШЕРМАН ХОХОЧЕТ

Я лежал, распластавшись на траве, и ждал, когда с меня слезут эти «молотоголовые». Когда мне всё-таки удалось подняться, я увидел, что ко мне несется тренер Бумс с огромными щипцами в руках. Этими-то щипцами он и принялся осторожно вытаскивать мяч у меня из глотки.

— Выплюнь! Выплюнь! — приговаривал тренер. — У нас больше нет мячей!

Наконец он изловчился и вытащил мяч. Бумс стер с него слюни полотенцем, и игра продолжилась.

В итоге мы проиграли со счетом 55:3. Мои ребята унесли меня с поля на руках.

Переодевшись, я поплелся, опустив голову, через весь кампус к себе в Тухлое общежитие. У меня болели все кости.

«Обязательно надо что-нибудь придумать, чтобы помочь команде, — решил я. — Иначе мы просто не доживем до конца сезона!»

Тут на меня упала чья-то тень. Я поднял голову и увидел перед собой Шермана Оукса — избалованного богатенького пацана. Мы ненавидим Шермана и его ребят из общежития Милый дом. Шерман — мой заклятый враг.

Его белобрысые волосы зачесаны назад. На загорелом лице застыла ослепительная улыбка.

— Берни, ты пропустил сегодня офигительную игру! Мы их сделали! — воскликнул он. — Моя команда победила! И разумеется, всех спас именно я.

Шерман играет в обычный футбол. Он — капитан команды, в которую входят его дружки из Милого дома, Уэс Апдуд и Красавчик Джо.

Шерман широко улыбнулся. Казалось, у него во рту целых шестьдесят пять зубов.

Мы их обыграли со счетом один — ноль, — сказал он. — Они даже не сопротивлялись!

Ага. — Я так устал, что не было сил языком шевелить.

Что, обзавидовался? Полюбуйся на мои новые бутсы! — Шерман высоко задрал ногу. — Видишь, Берни? Натуральная кожа пингвинов-альбиносов! Мягкая, да?

Супер, — вздохнул я.

Шерман вытащил у себя из рюкзака что-то маленькое и квадратное. Он ткнул в какую-то кнопочку, и я увидел крошечный экранчик.

Это мой новый портативный DVD- плеер с встроенной цифровой камерой, — объяснил он. — Мне прислали его родители, чтобы я мог записывать для них свои матчи. Предки у меня слишком богатые и поэтому не приезжают сами посмотреть, как я играю.

Он нажал несколько кнопок. На экране возникло футбольное поле и бегущие по нему игроки.

— Вот гляди, как я забиваю гол! — выпендривался Шерман. — Я забиваю в каждой игре. Поэтому мы еще ни разу не проиграли.

Я посмотрел, как Шерман забил победный гол. Потом я увидел, как на поле выбежала Юлия-Августа Сен-Табр и другие девчонки из группы поддержки. Отталкивая друг друга, они кинулись обнимать Шермана.

Я вздохнул. Ни для кого не секрет, что я считаю Юлию-Августу своей девушкой, хоть она об этом и не знает. И мне неприятно смотреть, как моя подружка обнимает Шермана Оукса.

Шерман понял, что мне не понравилось. Он быстренько отмотал назад и снова показал мне окончание матча.

— Кстати, Берни, — сказал он, — а твоя команда выиграла?

И захохотал. Он хлопал себя по коленям, тряс головой и хохотал как ненормальный. Потом он поднял повыше свой DVD-плеер и стал записывать самого себя — как он хохочет.

Думаю, Шерман уже знал ответ.

Я повернулся и побрел прочь, качая головой.

Неужели мир окончательно спятил? Шерман Оукс побеждает, а Берни Бриджес проигрывает?

Тут что-то не так.

Мне ужасно захотелось стереть эту противную улыбку с лица Шермана. Надо во что бы то ни стало сделать так, чтобы «Тухлые яблоки» стали победителями.

Но вот вопрос — как?

Тогда я конечно же еще и не догадывался о том, что Экх вот-вот пойдет в атаку.

ГЛАВА 5

НОВАЯ КРИЧАЛКА ДЛЯ ЮЛИИ-АВГУСТЫ

Я шел в Школьный центр. Там меня ждали Финмен и Кренч. Мы собирались позаниматься. Компьютерными играми.

Проходя мимо общежития девочек, я увидел, как из дверей выбежала Юлия- Августа. У нее золотистые волосы, которые она собирает в хвост, а глаза небесно- голубые.

Она еще не успела переодеться. На ней был топ и короткая плиссированная юбка в клеточку цветов нашей школы: зеленую, желтую и фиолетовую.

Я озарил ее своей лучшей улыбкой (с ямочками на щеках!).

Эй, Юлия-Августа! Мне сказали, ты меня искала, — соврал я.

Она высокомерно прищурилась:

Чего?

Мне говорили, ты хочешь пойти со мной на вручение призов спортсменам? Не стесняйся. Я согласен.

Тебе мячом по голове попали? — Юлия-Августа нахмурилась.

Я пощекотал ее под подбородком.

Как мило! — продолжал я. — Ты при мне всегда так смущаешься. Хочешь, я зайду за тобой за час до вручения?

Шутишь, да?

Ясно, она по уши в меня влюблена. Перед обаянием Берни Бриджеса ни одна девчонка не устоит! Особенно если он постарается.

Может, встретимся сегодня после ужина? — предложил я. — Обещаю научить тебя новым классным кричалкам. Такую, например, знаешь: «Скажем вместе Б, скажем вместе Е, скажем вместе Р, скажем вместе Н…»?

Она закатила глаза:

А ты, Берни, знаешь такую: «Скажем вместе Н, скажем вместе Е, скажем вместе Т»?

Нет, никогда такую не слышал.

Подбежал мой друг Бельцер и протянул мне бутылку воды.

Ты, наверное, пить хочешь после такого матча, — сказал он. — Пей. У меня в рюкзаке еще шесть бутылок. Мышцы болят? Хочешь, донесу тебя до общежития?

Ушло немало времени на дрессировку Бельцера, но оно того стоило.

Не надо, Бельцер, — отказался я. — Я не могу бросить Юлию-Августу. Я помогаю ей разучивать кричалки.

Юлия-Августа презрительно фыркнула.