Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сорос о Соросе. Опережая перемены - Сорос Джордж - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

БВ – Расскажите о случае с вашей матерью, когда ее вызвали в полицию. Как ей удалось обмануть власти? У нее, должно быть, были стальные нервы.

ДС – Мать жила одна в дачном домике, и соседи стали что-то подозревать. Они сообщили о ней в полицию. Полицейские допросили ее, но она была так спокойна и вела себя так естественно, что они отпустили ее с извинениями. Во время допроса она была так спокойна, словно смотрит на саму себя с потолка, следя за тем, правильное ли впечатление производит. После того как все закончилось, она очень испугалась. Она бежала в Будапешт, и отец поселил ее в отеле. Я помню, как он довольно нервно говорил, что ей необходимо собраться.

БВ – Какие уроки вы усвоили от матери в отличие от того, чему вас научил отец?

ДС – Трудно сказать. Я думаю, что унаследовал аналитическую, самокритичную натуру матери, но большинство уроков преподал мне отец. Вообще, когда мать спорила с отцом, то обычно была неправа. Так считал не только я, но и она сама. Может быть, это о чем-то вам может сказать.

БВ – Вы часто приезжали в Венгрию?

ДС – Нет, я вообще не мог приехать. Мы были разделены и, казалось, навсегда. Я уехал в 1947 г., а затем поехал в Швейцарию на конференцию эсперантистов, поскольку мой отец был эсперантистом. В это время для выезда требовалось также советское разрешение, а его у меня не было. Разрешение на всю группу эсперантистов было, но я отстал от группы, поскольку не мог получить паспорт вовремя, и мне пришлось ехать позже. Я просто сел в поезд и, к счастью, этого разрешения у меня не потребовали. Там я встретился с отцом, но он поехал назад в Венгрию, а мне пришлось остаться в Берне и ждать получения английской визы. Я не знал, сколько времени это может занять, а у меня была лишь пара сотен швейцарских франков, которые мне дал отец. Поэтому я пытался экономить. Через две недели я получил визу и уехал в Англию. На этом его влияние закончилось, хотя ему удалось передать в Англию немного денег. Отец с матерью смогли выехать только в 1956 г.

БВ – Когда умер ваш отец?

ДС – В 1968г. Ему было 75 лет.

БВ – А ваша мать?

ДС – Она умерла намного позже, в 1989 г. После смерти отца она стала самой собой. Она научилась быть независимой, начала учиться в колледже, когда ей было 60, и продолжала работать над собой до самой своей смерти, когда ей было 86 лет.

БВ – Оказали ли на вас влияние другие люди? Какое влияние оказал ваш брат?

ДС – Мой брат впервые дал мне почувствовать несправедливость. Он был на 4 года старше и много обижал меня, а родители меня не защищали. Я жаловался, но мои жалобы никто не слушал. Мы встретились вновь, когда мне было 23 года, и стали добрыми друзьями.

БВ – Он никогда не участвовал в инвестиционном бизнесе, не так ли? Он сделал свою собственную карьеру.

ДС – Он был по-настоящему талантлив. Брат основал инженерную компанию в подвале дома, когда ему было 30, революционизировал технологию портовой погрузки нерасфасованных грузов. Его компания заняла ведущее место мире всего за 15 лет. Он получил многочисленные награды за творческий инженерный подход и создал предприятия, на которых обрабатывалась треть всего мирового объема нерасфасованных грузов.

В конце 1960-х г., в период бума, я продал компанию брата корпорации Ogden. Это были очень приятные переговоры. Мне удалось договориться о цене, вдвое превышающей стоимость компании, поскольку Ogden могла рекламировать его как гения, постоянно работающего в их компании. Я назвал это библейской сделкой. Мне удалось вдвойне заработать для своего брата. К сожалению, Ogden заплатила ему акциями. Я оговорил нижний предел цены акций в размере половины от текущей, но акции упали на три четверти. В конце концов он выкупил компанию и вновь стал независимым. Недавно он вновь продал компанию, и сейчас мы работаем совместно во многих различных направлениях.

БВ – Оказали ли на вас влияние какие-либо другие люди?

ДС – Я уверен, что на меня оказало влияние множество людей. Но я не могу утверждать, что их влияние было сколько-нибудь сравнимо с влиянием моих родителей.

БВ – А как насчет Карла Поппера? Он был одним из ваших учителей и одним из величайших философов XX в. Какое влияние он оказал на вас?

ДС – На меня оказали влияние его работы и его образ мыслей. Я немного общался с ним лично. Он был постоянным преподавателем в Лондонской школе экономики. Я завершил свой курс обучения вместо трех лет за два года. Для того чтобы иметь право на стипендию, мне пришлось числиться студентом еще один год. Тогда я получил право выбрать себе наставника. Я выбрал Карла Поп-пера, поскольку увлекался его философией. Я пережил захват Венгрии нацистами и советскую оккупацию. Книга Поппера Открытое общество и его враги поразила меня как настоящее открытие – она показала, что фашизм и коммунизм имеют много общего, и оба режима находятся в оппозиции к иному принципу социальной организации – принципу открытого общества. Еще большее влияние на меня оказали идеи Поппера, касающиеся научного метода.

Я написал для него несколько эссе, он очень одобрительно отозвался о них, когда я встретился с ним у него дома, но я видел его не более двух раз. Примерно в 1962 г. я написал философский трактат Тяжкая ноша сознания, который был в значительной степени лишь переработкой его идей, и послал ему. Я получил воодушевляющий ответ, Поппер приглашал меня приехать и встретиться с ним. Он назначил мне встречу в Лондонской школе экономики. Его ожидало очень много людей, и они были очень расстроены, когда узнали, что у меня был назначена с ним встреча. Я чувствовал, что был лишним, и стал ждать в коридоре, около лифта. Когда Поппер вышел из лифта, я представился. Он взглянул на меня и сказал: «Но вы не американец! Какое разочарование. Когда я получил ваш трактат, я подумал, что наконец-то американец понял мое учение об открытом и закрытом обществе. Это означало, что мне удалось изложить свои идеи. Но вы пережили это все, и поэтому вы не идете в счет. Вот почему я разочарован». Тем не менее он выразил мне поддержку и посоветовал продолжать.

Позже я однажды встретился с ним случайно. Чем старше он становился, тем чаще были наши контакты. В последние десять лет его жизни между нами установилась настоящая дружба, но к тому времени он уже не был на вершине своих возможностей. У нас была чудесная, действительно трогательная встреча в Праге незадолго до его смерти, когда он приехал и прочел лекцию в Цен-тральноевропейском университете в июне 1994 г. Это ему так понравилось, что он собирался открыть учебный год в Будапеште в сентябре. Но незадолго до этого он умер. Вот так в действительности выглядели мои контакты с ним. Оказали на меня настоящее влияние не столько он сам, сколько его идеи. Невзирая на то что я часто ссылаюсь на Поппера, большое влияние оказали на меня и другие мыслители – Фридрих Хайек, Альфред Норт Уайт-хед и другие.

БВ – Расскажите, пожалуйста, о могущественных н знаменитых людях, с которыми вы встречаетесь сейчас? В одной статье о вас писали как о человеке, который завтракает с одним президентом, а обедает с другим.

ДС – Втечение последних примерно пяти лет я встречал многих людей, играющих важные роли на современной исторической сцене. Как это непохоже на мою прежнюю жизнь! Я жил фактически в изоляции. Сейчас многие двери для меня открыты. Я должен признать, что эта жизнь мне больше нравится; я сожалею лишь о том, что мне не хватает времени и энергии двигаться вперед. Я хотел бы проводить больше времени с некоторыми из тех, с кем мне удалось встретиться в последнее время. Я не столько имею в виду людей, облеченных властью, сколько людей действия.

БВ – Можно спросить о ком-нибудь конкретно?

ДС – Прежде всего, это физик Андрей Сахаров. Он был самым честным человеком из всех, кого я знаю, болезненно честным. Он просто не мог перенести ложь. При этом он был чрезвычайно воспитанным человеком, сколь уничтожающее мнение он бы ни выражал. Он воплощал собой идеал человека, стремящегося к истине, – вот почему он пользовался столь большим уважением. Он очень серьезно относился к своим обязанностям. В ходе первых более или менее свободных выборов он был избран в Верховный Совет. Он стал одним из руководителей Народного фронта. Это убило его. Он умер от сердечного приступа после тяжелого дня в парламенте. У меня было такое чувство, что он умер от скорби, поскольку он не имел возможности сделать все, что нужно.