Лилия и шиповник - Сомов Кирилл Григорьевич - Страница 59

— Сюда идут великие духи города, — ответил Мбаса.

— Это еще кто такие?

— Они здесь живут.

— Так почему ты не сказал, что город обитаем?! — закричал шаман, не сдержавшись.

— А меня никто не спрашивал, — растянув пухлые губы в усмешке, сказал Мбаса и еле успел увернуться от летевшего в него посоха.

— Вот маленький мошенник, — едва ли не с восхищением сказал Витторио Брюльи. — Все-таки обманул эту черную обезьяну! Но что же теперь будет с нами?

— Кто пришел в город со злом, тот будет убит, — отвечал Мбаса, нисколько не волнуясь. Уж в его-то сердце зла не было ни на гран.

Медленно и неуклонно приближалось к гостям города странного вида шествие. В белых свободных тогах и сандалиях на босу ногу, шли четверо безбородых старцев. Их окружали несколько красивых девушек и столько же стройных смуглых юношей. В их руках не было никакого оружия, даже обычных палок.

Молодые люди встали чуть в стороне, покорно склонив головы, а старики подошли поближе. Они молча осматривали гостей, подолгу задерживая взгляд на каждом. Впрочем, негров-воинов он оглядели лишь поверхностно, мельком.

— Кто вы и с чем пришли? — спросил один старик, почти не разжимая губ. Неведомо странным способом каждый понял этот вопрос на своем языке. Для Генриха и Жан-Мишеля он прозвучал по-французски, для Витторио Брюльи — на итальянском. А для шамана и его воинов — на языке их племени.

В воздухе разлилось трепетное ожидание, никто не решался ответить первым, даже шаман слегка заробел.

Самым храбрым оказался шустрый Мбаса. Он выскочил вперед и радостно сообщил:

— Добрый Белый Дух, мы пришли поглядеть город и взять чуть-чуть золото!

Старик внимательно посмотрел на голого мальчишку, одетого лишь в собственную грязную кожу, и усмехнулся одними глазами.

— Я помню тебя, малыш. Ты приходил уже, но не один, а с другими. Мы подарили вам драгоценные камни. Зачем ты пришел снова и кто эти люди?

Вперед вышел шаман, справившийся с волнением.

— Мы пришли с миром, уважаемые. Мы не знаем, кто вы, но у нас нет враждебных мыслей.

— Не каждому дано узнать тайну Золотого города Тамугуэ! И не всякий уйдет с ней обратно! Вам будет дано испытание, каждому. И лишь тот, кто преодолеет его с честью, вернется домой живым.

— Час от часу не легче... — бормотал Витторио Брюльи, — почем я знаю, есть у меня в душе зло или нету. Я столько людишек на тот свет отправил, что на целый полк хватит.

— А если я не соглашусь на это ваше испытание? — заносчиво спросил шаман, не собираясь пресмыкаться перед кем бы то ни было.

— Тогда ты будешь убит без него, — спокойно ответил старец. — Ступайте все за нами, в Храм Крылатых Львов. И не пытайтесь бежать, обратно пути нет!

Чувствуя себя попавшими в западню, путники направились вслед за хозяевами города по розовым плитам аллеи, ведущей к Храму.

Глава пятьдесят восьмая

У воинов племени при входе в Храм глаза увеличились до размеров спелого апельсина — такого они еще не видели в своих джунглях! Даже Генрих, всю жизнь проведя в роскошных залах королевских апартаментов, восхитился внутренним убранством этого здания.

Мраморные колонны по периметру, мощные и высокие, а над ними черная полусфера в сияющих капельках звезд — полное впечатление, что над головою ночное небо.

Посреди громадного зала — пустота, устланная ровными плитами. Каждый шаг отдавался эхом и усиливался многократно.

Гостей города вывели в самый центр и там оставили. Старики расположились чуть поодаль, а молодежь отошла к стенам и замерла возле колонн.

— Вы тоже ступайте туда! — махнул рукой один из старцев. Его слова относились к темнокожим воинам. Их осталось всего одиннадцать после трудного и опасного перехода. Все еще придерживая опустевшие корзины на курчавых головах, они сгрудились у свободной колонны и стали настороженно наблюдать, что произойдет дальше с их шаманом и белыми.

— А с вами у нас будет долгий разговор, — продолжил старик, внимательно вглядываясь в лица оставшихся.

— Чего тут разговаривать-то, — недоуменно проговорил пират Брюльи. Его уже порядком достала вся эта тягомотина.

— Зачем вы пришли в наш город? — настойчиво повторил старик. — Только ли за золотом или у вас есть иная цель?

И что ему ответить? Любое лишнее слово и можно поплатиться жизнью.

— Нам интересно все, что здесь находится, — осторожно произнес Генрих. — Такой красоты я не встречал нигде. Кто выстроил этот город?

— Наш народ настолько древний, что все уже позабыли о нем, — отвечал старик с некоторым сожалением. — И что самое печальное, вы видите последних его представителей.

— Но у вас ведь есть молодежь, значит будет и продолжение рода, — рассудительно сказал шаман.

— Да, это так. Вскоре девушки подарят нам младенцев, но... Увы, этого недостаточно. Через несколько десятков лет город опустеет и пыль укроет его площади.

— Какое им дело до наших бед, Горнум? — вмешался второй старик. — Сперва нам надо выяснить, не принесли ли они зло и хаос!

— Да, да, ты прав, Фарунэл, — спохватился старик, которого звали Горнум. — Мы проведем испытания на чистоту помыслов.

С этими словами трое старцев оставили встревоженных путников посреди зала и удалились. Задержавшийся Фарунэл произнес:

— Знаете ли вы, кто лучше всех чувствует основу человека?

— Наверное, Всевышний? — спросил Жан-Мишель, невольно подняв взор к нарисованному небу.

— У каждого народа свой бог, но люди все разные и не всегда в него веруют. Потому мы рассчитываем на более точный показатель чистоты помыслов. Это — животные. Входите по одному вон в ту дверь!

Едва он сказал это, в стене образовалась полупрозрачная дверь. Она колыхалась, словно живая и некое свечение озаряло ее нишу.

Чтобы поскорей отделаться, туда зашагал Брюльи. У него было мрачное настроение, впрочем, как обычно. И увиденное отнюдь не развеселило его.

Черная мрачная каморка, потолок которой почти касался макушки. Слабый свет исходил словно из ниоткуда или из стен.

Ждать пришлось недолго — послышалось тихое вкрадчивое шипение и перед пиратом упала большая змея, в красных, желтых и синих пятнах. За ней из отверстия в потолке свалилась вторая, затем — третья. Вскоре комнатку заполнила колышущаяся масса, шипящая на все лады. Витторио Брюльи стоял ни жив, ни мертв. Перед ним скалили ядовитые зубы змеи всевозможных пород, от наи до кобры, от аспида до мамбы. Укус любой из этих змей, даже самой маленькой, был смертелен. И ведь как назло, у него давно расползлись и слетели башмаки, штаны были в многочисленных прорехах — словом, было куда вонзить острые зубы.

— Замри! Не шевелись! — послышалось со всех сторон.

У Брюльи пот заливал глаза. К коже прикасались холодные змеиные бока, от чего дрожь пробирала до костей. А желтые глаза кобр отбирали последнюю волю; питон испытывал на прочность его грудь...

Пытка продолжалась более часа, затем, словно по волшебству, змеи мгновенно расползлись в невидимые взору отверстия. А Брюльи еще долго не мог прийти в себя и все еще не верил, что ни одна гадина его не укусила.

— Выходите, вы выдержали испытание, — услыхал пират и вышел из комнатки, пошатываясь, словно пьяный.

Его место занял шаман. Не раз он направлял на слоновью тропу пленников, не чувствуя жалости. Но никогда еще он сам не бывал в подобной роли. Шаман редко задумывался, что творится в его душе; он жил лишь законами племени и все делал для его блага. А вот поселилось ли в его сердце зло, предстояло выяснить лишь сейчас.

Двери захлопнулись за его спиной и в комнатке стало тихо. Шаман ждал, напрягая слух и зрение, чтобы быть готовым к неведомому.