Правила Золушки - Кауффман (Кауфман) Донна - Страница 20

– Нам предстоит посетить благотворительную вечеринку в Кеннеди-центре сегодня в девять вечера, – сказала Дарби, – но если ты устал, мы можем разместить тебя в доме и...

Он отмахнулся от ее предложения.

– Я летаю на самолетах так, как другие ездят на машинах. Меня не укачивает.

Стефан сказал это не хвастаясь, но тоном человека, проведшего бессчетное количество часов в воздухе. У Дарби создалось впечатление, что он вообще не из тех, кто позволяет себе слабость. «Плохая память, черт подери», – подумала Дарби, пытаясь выдать одну из своих фальшивых улыбок.

– Прекрасно. Тогда едем к нам домой. Можно что-нибудь заказать в твою комнату, так как мы поужинаем после...

Он странно посмотрел на нее.

– В Европе обедают позже, чем в Америке. Девять часов – то, что нужно.

Видимо, Бьорнсен думал, что она, как дочь Пола, должна знать эти тонкости. Господи, она уже напортачила.

– Конечно, – ответила Дарби, оправдываясь, – но я подумала, после долгого перелета ты мог проголодаться. В конце концов, еда в самолетах – отнюдь не деликатес. А шеф-повар моего отца...

– Великолепен, я уверен в этом. Так же как и тот, что работает в моем личном самолете.

У него был самолет для трансконтинентальных перелетов? Как она могла догадаться? Снова недостаток информации. Пеппер сказала ей, когда прилетает самолет и о дальнейшем расписании. Она настаивала, что гость должен хорошо провести время, ничего такого под этим не подразумевая. Но уверена она не была. Пеппер придется многое ей потом объяснить.

Пока Стефан спокойно отвечал ей, в его глазах светился неподдельный интерес. Будто кот, наблюдающий за мышью. Перед тем как наброситься на нее. Дарби чувствовала себя не в своей тарелке. Он разоблачал ее и как радушную спутницу, и как женщину. Дарби не знала, что из этого хуже. На что он надеется? Выискивает ли он ее слабые стороны просто в надежде выгадать побольше от сделки с отцом? Или чтобы приятно провести время в ожидании его?

Годами наблюдая за животными, она неплохо научилась разбираться в характерах. Четвероногих и двуногих существ. И Дарби могла поспорить на свою ферму, что двуногое существо перед ней считает женщин слабым полом. Значит, кошки-мышки – это его способ добиться наилучшего результата. Возможно, он уже осознал – весьма правильно, – что план, разработанный им для Пеппер, не подходит для ее старшей сестры.

Мистер Бьорнсен пока не знает, но очень скоро узнает, что Дармилла Беатрис Ландон не играет в игры. Потому чихала она на сделку. Как чихала и на возможность провести время с этим божьим даром для женской половины человечества.

Она вспомнила Шейна. Ситуация, конечно, была совершенно другая. Сравнивать Стефана с ним было все равно что сравнивать изящный гоночный автомобиль с горячим мускулистым жеребцом. Один утончен и изыскан. Другой полон сил и уверенности в себе. Так-так. Быть может, она тоже становится важной персоной.

Дарби подавила улыбку, повернувшись к Стефану, чтобы следовать за шофером к машине. И если ее походка была чуть более важной, чем следовало бы, – пусть будет так. Если ей нужно быть принцессой, хорошо – она будет Золушкой с характером. В этом ее сила.

И если кто-то хотел ее использовать как слабую девочку, то он явно связался не с той женщиной.

Глава 7

– Что у нас здесь?

Шейн расхаживал по официальной библиотеке Александры. Он никогда не понимал, почему именно она называется официальной, ибо библиотека в другом конце дома тоже не отличалась уютом и теплом.

Хол спокойно поместил свой кейс на маленький столик и щелкнул замками.

– Бельмонт. Одна из частей Тройного Королевства. Ты о нем, видимо, слышал. – Улыбка скользнула по его губам. – Я даже знаю, что ты участвовал в тамошних скачках.

– Попытался. Я слишком высокий, – пошутил Шейн, выдавая себя улыбкой. Он провел руками по волосам. Теперь уже хватит.

– Полагаю, после смерти Александры они отменяются?

Несмотря на сдержанность, его бабушка была известна как одна из самых гостеприимных хозяек в Вашингтоне. Эти вечеринки были отлично организованы, а гости были самыми разными. Никто не осмеливался пропустить очередное событие, неважно, был ли это весенний ланч с турниром по крокету в духе «Анисы из Страны Чудес» или костюмированный бал вампиров.

Шейн подозревал, что популярными эти мероприятия сделало не своеобразие, а влиятельность его бабушки. Если кто-то хотел получить пожертвования в благотворительную организацию или найти финансирование для постройки новой больницы или университета, он становился марионеткой в ловких руках Александры. И все были счастливы играть свои роли в этих представлениях.

Шейн коснулся кончика носа.

– Кто это разрешил?

Уильям, уполномоченный адвокат Александры, кашлянул.

– В завещании вашей бабушки указано, что все вечеринки и мероприятия, задуманные ею, будут проводиться и после ее смерти.

– Но ведь маленькой вечеринки в саду нет в этом списке?

Хол и Уильям уставились на него в удивлении.

– Вечеринка в саду? – выговорил Хол. – Все совсем не так просто.

– Приглашенные на эту вечеринку – инвесторы фонда Морганов. Эта вечеринка обеспечивает рабочий капитал на весь год, – объяснил Уильям. – К тому же гости приезжают сюда еще И покататься, и обсудить собственные дела – и так до конца выходных.

– До конца? Этот сабантуй продолжается два дня?

– У вас, разумеется, есть опыт проведения подобных вечеринок? – поинтересовался Уильям.

Шейн посмотрел на Хола так, будто подозревал, что над ним издеваются. Он попытался собрать все свое терпение, что было очень трудно после стольких деловых встреч. Нужно было похитить Дарби прямо из примерочной и тут же уехать. Интересно, что она думает об острове Бали в это время года? Он с сожалением переключился на текущие дела.

– Почти все детство я провел в интернате, – сообщил он Уильяму. – Вот почему я не присутствовал на многочисленных званых вечерах, которые давала моя бабушка. Видимо, она не настолько мне доверяла и боялась, что своим поведением я могу уронить честь рода Морганов. – Шейн перевел взгляд на Хола. – Ты представляешь?

Тому почти удалась ностальгическая улыбка.

Хол все еще был напряжен. Надеясь заполучить хоть одного союзника здесь, Шейн не рассчитал, что Хол горевал по Александре. Очередная, скорее всего, далеко не последняя ошибка.

Шейн глубоко вздохнул, приходя в себя.

– Так, ладно, два дня. Скачки в субботу, так? Потом гуляем всю ночь, в воскресенье утром выгоняем всех вон и...

– На самом деле, – перебил его Уильям, – некоторые гости приедут уже завтра к обеду. Вечером для них приготовят карточные столы и столы с рулеткой. Вся прибыль идет в фонд вашей семьи. В саду будет играть струнный квартет. Суббота – день скачек, начало главного события. Остальные гости прибудут к десяти утра. В час начнется гуляние. Прислуга будет в шелковой гоночной форме. В этом году тема – «Конец века, столетний юбилей Бельмонта», гости должны быть одеты пышно. Скачки на больших экранах в саду и в доме. Обед будет поздний, около восьми вечера. В воскресенье – поздний завтрак. Потом запланирован чемпионат по теннису, затем – обед. – Он помахал рукой. – Обо всем позаботятся служащие, в том числе об уборке территории, тентов и украшений. Все должно быть закончено к трем часам дня.

Дом уже напоминал музейную выставку: картины, скульптуры, ковры и старинная мебель были представлены в изобилии. Почему нужно было затаскивать в дом фигуры коней в натуральную величину, сделанные из живых цветов, Шейн понять не мог. Каждая комната, от гостиных до ванных, представляла экспозицию, посвященную скачкам на лошадях образца 1900 года.