«Дорогой Прекрасный Принц...» - Кауффман (Кауфман) Донна - Страница 17

Джек открыл дверцу и скользнул в узкую щель между автомобилем и кирпичной стеной соседского дома.

– Здорово! Поздравляю! Но в следующий раз за руль сяду я.

– Ага! – воскликнула Валери, выбираясь из машины со своей стороны. – Так ты шовинист, который считает, что мужчины водят машину лучше, чем женщины.

– Нет, – ответил Джек. – Просто я осторожный человек.

Он улыбнулся, возвышаясь над небольшим ярко-красным с белыми полосками автомобилем из серии «мини-купер», и лишь немного поморщился, когда кровь снова наконец стала поступать в затекшие ноги.

– Кроме того, люблю быть хозяином своей судьбы.

– Ты приготовился писать завещание только потому, что какой-то грузовик прижался к нам слишком близко?

– Ты его подрезала. Он мог раздавить нас в лепешку. И любой суд в мире оправдал бы его.

Валери фыркнула, явно недовольная услышанным.

– И ты утверждаешь, что много путешествовал. Да по сравнению с парижскими автострадами окружная дорога в Вашингтоне – это учебная трасса с оранжевыми конусами, обозначающими место очередного поворота.

Джек открыл скрипучие ворота заднего дворика, пропуская девушку вперед.

– Ты была в Париже?

– Несколько раз. На весенних показах, – пояснила Валери. – Я работала в нескольких журналах мод.

Она вскользь бросила эту фразу, но Джек немедленно почувствовал, что за ее деланым безразличием кроется нечто большее. Ему вспомнилась реакция Валери, когда он предложил ей сменить работу. Будучи дотошным репортером, он немедленно заинтересовался, сколько рабочих мест она сменила, в скольких журналах и почему. Это ее не удовлетворяли условия работы или работодатели были недовольны ею?

Только закрыв ворота, молодой человек догадался спросить:

– А почему встреча назначена у тебя дома? Я думал, что мы поедем в офис.

– Сегодня же воскресенье. Честно говоря, я попросила Джен немного поработать сверхурочно. Кроме того, тебе лучше не светиться.

– Но ведь съемки уже завтра. Какая вам разница?

– Мы заплатили уйму денег за эксклюзивное право представить Эрика общественности. Дюжина телевизионных агентств и столько же бульварных изданий готовы убить, чтобы выяснить, кто скрывается за маской Прекрасного Принца. Я не могу полагаться на случай. Даже съемки пройдут в тайном месте, о котором знают немногие.

– Тебе не кажется, что все эти игры в «рыцарей плаща и кинжала» заходят слишком далеко?

Валери снисходительно улыбнулась, поднимаясь по ступенькам к запертой задней двери.

– Это жестокий мир, мистер Ламберт. Вручив кому-нибудь чек на шестизначную сумму за содействие в раскрутке нового журнала, ты тоже тщательно охранял бы свое достояние. Эрик – это наше достояние. Эрик, а теперь и ты.

Пока Валери выуживала ключ от дома из огромной связки, Джек рассматривал маленький, но опрятный дворик. Местами трава росла неровно, но в целом газон был подстрижен довольно аккуратно. Ни цветов, ни плодовых деревьев, только ряд елей справа у задней части ограды, образовывал укромный закуток. Завершали картину массивный деревянный шезлонг, застланный толстым цветастым матрасом, и кованый железный столик. Джек старался не думать о том, как его новая знакомая загорает здесь в соблазнительном бикини. И, укрывшись за деревьями и стеной дома, развязывает тесемки крохотного лифчика, чтобы на теле не осталось противных белых полосок. Джек старался, совершенно искренне старался не думать об этом. Но, увы, в его воображении всплывали все новые и более красочные картинки.

Внезапно Джек заметил изжеванную летающую тарелку и грязный теннисный мяч, и, к счастью, его мысли приняли иное направление.

– У тебя есть собака? Валери открыла дверь.

– Нет, у меня есть Гюнтер, – ответила она.

– А что такое...

Договорить Джек не успел, поскольку неожиданно в дверном проеме возник огромный пес, который рванулся вниз по ступенькам, едва не сбив молодого человека с ног. Нет, чудовище не выразило никакого энтузиазма по поводу гостей. Судя по всему, оно даже не заметило Джека. Пулей вылетев из дома, зверюга помчалась в дальний угол двора.

– О нет! Нет, нет, нет! – завопила Валери, бросаясь в дом. – Я убью его!

Джек в растерянности застыл на пороге, не зная, что делать: то ли пялиться на пса, который облегчался у забора, изливая столько жидкости, словно пробежал скачки «Прикнесс»[10] с полным мочевым пузырем, то ли войти в дом вслед за Валери.

– Вчера вечером собака была здесь? Как я мог не заметить псину размером со слона?

Гюнтер справил нужду, и это, как видно, отняло все его силы. В немом изумлении Джек смотрел, как пес неторопливо пересек двор, бесцеремонно забрался в шезлонг, застеленный матрасом, и завалился на бок с тяжелым вздохом, от которого кресло жалобно скрипнуло.

Изысканно одетая, чересчур аккуратная женщина, которая вчера устроила ужин, напоминавший скорее собрание членов правления, чем светское мероприятие, не вязалась у Джека с представлением о типичной хозяйке собаки. Если, конечно, можно назвать собакой невероятное чудовище, которое принимало солнечные ванны на заднем дворе. Валери Вагнер могла держать дома кошку. Или какую-нибудь другую необычную, но сугубо декоративную тварь. Например, рыбку.

Джек бросил последний взгляд на Гюнтера, который перевернулся на спину, поджав лапы и высунув язык. «Ладно, – содрогнувшись, подумал он, – по крайней мере, я решил проблему с фантазиями на тему бикини».

– Осторожно, – крикнула Валери, прежде чем молодой человек переступил порог кухни. – Пол мокрый.

Джек немедленно отступил на крыльцо, представив себе нечто более ужасное, чем грандиозный потоп под елкой. Но он быстро понял, что пол кухни залит обычной водой.

– Что случилось? – спросил он и двинулся на цыпочках по квадратикам кафеля, ориентируясь на голос девушки.

– Ванна переполнена.

– Что?

Джек выбрался из кухни и свернул в небольшой коридор, в котором благодаря тонкому коврику было немного суше.

Ванная комната, выложенная черно-белым кафелем, находилась на противоположной стороне коридора. Там Джек и нашел Валери, которая разбрасывала цветные банные полотенца по полу. Ванна все еще была полна до краев, но вода шумно уходила в сливное отверстие. В раковине лежала груда мокрых тряпок.

– Ты не мог бы заглянуть вон в тот шкафчик и достать мне оттуда несколько пляжных полотенец.

– Пожалуйста.

Джек подошел к шкафчику с раздвижными дверцами, открыл его и увидел на полках аккуратно сложенные и рассортированные по цветам скатерти и салфетки. Лишь опустив взгляд, он заметил, что нижнее отделение было до отказа забито пляжными полотенцами. Молодой человек вытащил всю стопку.

– Ты часто ходишь на пляж? – поинтересовался он, передавая половину полотенец Валери, затем вернулся на кухню и расстелил на полу оставшуюся часть.

Валери не ответила, продолжая яростно чертыхаться себе под нос. Когда Джек открыл шкаф, чтобы взять следующую партию полотенец, она пыталась запихнуть тряпку за унитаз. Черная плетеная корзина для белья, стоявшая на закрытой крышке, опасно подрагивала.

– Богом клянусь, я в последний раз делаю это. Проклятая собака! Я верну тебя в приют, Гюнтер. Даже если мне придется заплатить им за это.

– Пес во дворе, загорает. Это нормально или мне следует позвать его в дом?

Валери метнула на Джека злой взгляд и вернулась к своему занятию.

Только когда Джек нагнулся, чтобы вместе с Валери разложить полотенце за унитазом, он заметил огромную пластиковую скобу, которая прижимала крышку к горшку. Он удивленно посмотрел на Валери.

– У тебя есть дети?

– Нет. Как я уже сказала, у меня есть Гюнтер. Ты не хочешь забрать его с собой? Поскольку сейчас я готова отдать его. Со всеми потрохами. Я даже готова обеспечить тебе пожизненный запас пляжных полотенец.

– Рискуя получить мокрым полотенцем по лицу, я все же осмелюсь спросить: как собака умудрилась затопить полдома?