Море остывших желаний - Соболева Лариса Павловна - Страница 9

– Простите, – сказала она, наклоняясь.

Бельмас опередил ее, поднял раньше. Ксения, еще раз извинившись, выхватила сумочку и побежала к выходу. Что-то в ней было необычное, впрочем, какая она, так сказать, в быту, он не мог знать. Бельмаса очаровало ее раскрасневшееся взбудораженное лицо. Он смотрел ей вслед, видел через стеклянную дверь, как она прыгнула в машину и просто вылетела со стоянки.

– Долго мы будем стоять? – спросил Держава.

– Красивая женщина, – вздохнул Бельмас, заходя в лифт. – Не бережет себя. Лихачи за рулем – самоликвидаторы. Глаза у нее... ммм... цвета сливы. Спелой сливы.

– Ты б не о бабах сейчас думал, а о бабках, – посоветовал Держава.

– Ты младше меня лет на ...дцать, а рассуждаешь, как старый пень на завалинке. Неужели тебя не привлекают женщины?

– Я их не привлекаю.

– Ну, это дело поправимое, – рассмеялся Бельмас. – А я уж думал, ориентацию решил поменять. – Держава покривил губы. – Шучу, шучу.

Этаж. Бельмас скомандовал:

– Ну, вперед! И да поможет нам бог.

Коридор прошли, никого не встретив. Приемная. В приемной ни души, однако стол секретарши в рабочем беспорядке, наверняка тетя с буклями у патрона. Бельмас не стал дожидаться, когда она выйдет, постучал и сразу открыл дверь.

– А вот и я, – идя к столу, за которым сидел Японец, оповестил он.

Японец не ответил, даже не шелохнулся. По мере приближения к нему у Бельмаса гасла улыбка. Что-то странное было в его позе, пугающее. Бельмас притормозил. Слишком хорошо знаком ему этот тупой и безжизненный взгляд. Конечно, он не мог издали разглядеть пробоину на коричневой рубашке в районе сердца.

– Убили, – выдавил сзади Держава.

У, как резануло слух «убили»! Сразу неприятно защипало в горле, потянуло под ложечкой до тошноты. Естественно, убили. Обычной пулей. Но каково, а?!

Внезапно все трое разом оглянулись на стон, похожий на всхлип. Нет, все же это был стон, причем женский. У стены рядом с дверью полусидела секретарша в буклях, она истекала кровью и таращила еще живые глаза. Бельмас кинулся к ней:

– Кто это сделал? Кто стрелял?

– А... а... а... – только выдыхала она, а глаза молили о помощи.

– «Скорую» вызывай! – бросил Бельмас. – Быстро!

Держава бросился к столу, снял трубку, набрал номер... Но в этот момент раздался тихий, при всем том злой голос Бельмаса:

– Поздно, Маня, пить боржоми – почки отвалились.

Держава оглянулся. Бельмас стоял над секретаршей, вернее, над ее трупом, заложив руки в карманы брюк. Нелепо смотрелись ее ноги, разведенные широко в стороны, а ступни носками внутрь. Голова свесилась на грудь, одна лишь пышная прическа и видна была.

– «Скорая» слушает. Алло! – бойко проговорила в трубке женщина.

– Спасибо, не надо, у нас все умерли, – пробубнил Держава и положил трубку на аппарат. – Мы, кажется, крупно влипли.

– Не кажется, а влипли, – произнес Бельмас, глядя на труп секретарши с простреленной грудью. Внешне он никак не обозначил отношения к ситуации, а она была хуже некуда. – Держава, пальчики сотри с аппарата. Так... – Он заходил по кабинету. – У меня багаж тяжелый, со счета сбился, сколько сделал ходок. У тебя, Держава, одна судимость, у Горбуши одна. Выходит, мы банда. А я главарь преступной группировки. Налицо обстоятельства, отягчающие наказание. Статья 61 УК РФ до моей последней ходки в зону. Не думаю, что ее изменили. А счастье было так возможно...

Он огляделся. Мрачный Горбуша стоял, вперив тяжелый взор в сейф с приоткрытой дверцей. Бельмас быстро подскочил к сейфу, достал платок, взялся за ручку. Разумеется, внутри пусто.

– Сматываемся, Бельмо! – жалобно промямлил Держава. – Как зайдут сюда, хана нам...

– Тихо, тихо, тихо, – пробормотал Бельмас, обводя глазами коршуна кабинет. Нет, просто так он не мог уйти. Теперь стоит вопрос жизни и смерти. – Пальчики сотрите везде, на дверной ручке тоже...

Держава бросился исполнять поручение, а Бельмас, разглядывая пол, шел к трупу. Вот она, гильза. А вон вторая. Осмотрев Японца, Бельмас открыл по очереди ящики стола – нашел деньги. Не долг Японца, а несколько сот долларов. Чтобы вор оставил бабки? Такое в страшном сне не приснится. У ног Японца стоял кейс, Бельмас взял его, начинку смотреть не стал, махнул Горбуше – мол, пора на выход.

Они шли к лифту, прислушиваясь к каждому звуку. Впрочем, в большом здании было тихо. Однако и тишина умеет шуметь. Она дышит, разговаривает, смеется и подкарауливает. Обычный человек не слышит звуков тишины, а Бельмас слышал ее обостренными нервами, чувствовал перемены в ней. Остановившись у лифта, он поднял глаза вверх. Цифры докладывали: второй этаж, третий, четвертый...

– На лестницу! – скомандовал он.

Едва добежали до лестничной клетки и притаились за углом. Лифт остановился, и из него выскочили... менты. И кинулись прямиком в офис Японца, будто там пожар, а они пожарные.

– Вниз, – бросил Бельмас.

Будто включились реактивные двигатели – два этажа троица миновала за считаные секунды. Бельмас выглянул из-за угла – никого. Кивком головы дал понять, что надо идти к лифту. Нажал на кнопку вызова. Вдруг на площадку вышла женщина, а троица дышала, как будто час занималась спортом. Собственно, почти так и было.

– Не дышать, – процедил Бельмас и замер, кося глаза на женщину и умоляя ее: гуляй, тетя, мимо.

Она прошла, с интересом поглядывая на троих мужчин у лифта. В них появилось нечто, привлекающее внимание? Судя по Горбуше и Державе – да, появилось: оба взмокли, рожи раскраснелись, глаза навыкате и с паническим блеском. Наверняка и Бельмас не лучше выглядел. Женщина вошла в какой-то кабинет, пришел лифт. Все трое оперлись спинами о стенки лифта, не имея сил стоять без опоры. А Бельмас ворочал шариками, ведь сейчас главное – выбраться из здания.

Лифт достиг первого этажа. Бельмас нажал на кнопку второго этажа, лифт поехал вверх.

– Зачем назад? – вытаращился Держава.

– Легавые приехали к Японцу, – сказал он. – Значит, их кто-то вызвал. Что, если они никого не выпускают из здания?

– Как же мы выберемся отсюда? – потух Держава.

Он не знал, с кем имел дело. Держава-то залетел в колонию по недоразумению, как и Горбуша, зато у Бельмаса опыт убегания от милиции достоин Лиги чемпионов. На втором этаже он стремительно двинулся по коридору, посматривая на двери. Вот то, что искал, – сортир. Внутри никого не было. Так ведь время позднее, редкий трудоголик задержался на работе, выслуживаясь перед начальством. Не расслабляясь, Бельмас ринулся к окну. Тут лицо его осветилось счастьем.

– Во двор выходит! Держава, открывай!

Повернуть шпингалеты для того – пара пустяков, но когда распахнули окно, кто-то вошел в первую комнатку туалета. Бельмас подтолкнул приятелей к кабинке, кое-как разместились там, прижавшись друг к другу вплотную. Неизвестный журчал с полчаса, или так казалось. Но, сделав дело, не торопился уходить. Захлопнул окно, покряхтел, поворачивая шпингалеты. Вот зачем ему это нужно? Потом, напевая, мыл руки в первой комнате, сушил их под электрической сушилкой, затем неизвестно, что делал, но пел во всю глотку – может, к эстрадной карьере готовился.

Держава нервничал, нетерпеливо кусая губы и вслушиваясь в рулады. По Горбуше не определялось, в каком он состоянии, Бельмас находился в хладнокровном спокойствии. Умение ждать и выжидать, а также следовать соответственно поставленной задаче, не распыляясь, – залог успеха. Сейчас главное – выпорхнуть из скворечника. Все свое существо Бельмас подчинил этой задаче.

Наконец пение смолкло, но выждали еще с минуту, только потом вышли. Вновь Держава взобрался на подоконник, открыл окно, выглянул наружу:

– Порядок. Никого.

– Прыгай, – приказал Бельмас.

Прыгнул Держава, за ним Горбуша, Бельмас бросил им кейс и взобрался на подоконник. Высоковато, а что делать... Он сначала сел и свесил ноги, после соскользнул вниз. Удачно приземлившись, Бельмас поднялся на ноги, отряхнулся. После этого взял кейс и неторопливо двинулся к машине, бросив через плечо: