Инструмент богов - Соболева Лариса Павловна - Страница 21

– Ах ты, скотина!

Она боролась, собрав все силы, не отпуская поручень – ее спасение. Свободной рукой Далила уперлась ему в грудь, а он бил ее по лицу, одновременно выталкивая из вагона. Да она вылетит сейчас, как недавно вылетела бутылка пива! Расстегнулась блузка, внезапно амбал уставился на грудь Далилы, временно прекратив выталкивать ее. Неужто женская грудь поразила его воображение и он теперь начнет насиловать?

И вдруг!.. Далила увидела: ее кулак уперся в грудь придурка, а между пальцами зажата сигарета! И огонек не сбит, сигарета ярко тлела от ветра. Какой рефлекс сработал, почему не выпустила ее? Наверное, не выпустила потому, что до последнего не верила в происходящее. Когда негодяй протянул руку к шее Далилы, она воткнула сигарету ему в глаз.

– Воу-у-у!

Всего на мгновение он потерял способность к атаке, а ей хватило времени оттолкнуть его и очутиться у противоположной двери, где курила. Нет, чтоб сразу в вагон рвануть, поднять крик, позвать на помощь, но поздно пришла мысль. Амбал поднялся, прижимая к глазу ладонь, развернулся... Далила поняла: теперь он точно выкинет ее из вагона. Она вжалась спиной в угол, а он пошел на нее с яростным сопением. Далила шепотом, ибо голос куда-то делся, произнесла:

– Помогите... Помогите...

И когда он был уже близко, всего в метре от нее, она собрала оставшиеся силы, вложив их в обе руки, кинулась к нему с ревом, который оказался шипением. Далила протаранила негодяя, закрыв глаза, так бы и неслась вперед, но остановил ее удаляющийся крик. Она открыла глаза и едва не вывалилась в темный проем, однако, еще ничего не соображая, интуитивно вцепилась в поручни.

Секунда прошла, другая, третья... А может, это были не секунды, а минуты, но Далила поняла, что одна в тамбуре. Одна. А где тот, что выталкивал ее из вагона? Постепенно приходило осознание, что он-то как раз и выпал. А помогла ему выпасть... она! У Далилы подкосились ноги, она сползла по стене, если б не ледяной ветер, наверняка потеряла бы сознание.

– Господи... – прошептала. – Я же убила его...

Ее затрясло, затрясло так сильно, что зуб на зуб не попадал. Просто колотило, будто держалась за оголенный электрический провод. Все же удалось достать из кармана спортивных брюк сигареты. Далила щелкала зажигалкой, а огонек потухал и потухал. Она сообразила, что сидит возле раскрытой двери, с трудом поднялась на ватные ноги и захлопнула ее. Стало потише. Далила снова опустилась на пол и заревела. Она ревела долго и даже не смогла бы объяснить – почему. То ли от пережитого ужаса, то ли оплакивала смерть идиота и собственную вину, то ли от радости, что осталась жива.

После истерики наступает спад, внутреннее затишье, которое с полным основанием можно назвать пофигизмом. Если б сейчас пришел еще один идиот и решил выкинуть Далилу из вагона, вряд ли она оказала бы сопротивление. В таком состоянии она выкурила две сигареты подряд.

Неизвестно, сколько времени она бы еще так просидела, но поезд стал тормозить и наконец остановился. В этой почти нереальной тишине снова представлялась картина смертельной борьбы, оказавшейся фатальной не только для выпавшего амбала, но и для нее, ведь убила же. Убила сволочь и негодяя, но убила! Что она ему сделала? Почему он хотел выбросить ее? Далила вспомнила недавние события, произошедшие одно за другим. Настасья... Наезд на Далилу автомобиля... Глыба льда... И вот теперь... До сознания Далилы дошло окончательно:

– Боже мой... Меня же пытаются убить.

Она чувствовала полнейшую беспомощность, достала телефон, Игорь не отвечал. Он спит, надо звонить, звонить, пока не возьмет трубку. А к кому еще обратиться, кому она не безразлична?

– Далила, ты? – сонно произнес Игорь. – Что случилось?

– На меня напали в поезде.

А голоса нет, один шип да хрип.

– Что-что? Я не понял. Говори громче.

– Не могу, – на пределе голосовых связок сказала она, но голоса не появилось. Тогда стала разделять слова: – Игорь, на меня напали. В тамбуре. Меня хотели выкинуть из вагона...

– Выкинуть?! – наконец-то он услышал.

– Игорь, приезжай, пожалуйста, приезжай. Только на машине. Игорь, я боюсь. Я, кажется, убила человека. – И снова разревелась.

– Сейчас выезжаю. Не бойся. Где тебя найти?

– Буду на вокзале в зале ожидания.

– Я выезжаю. Жди.

Поезд медленно, тягуче скрипя колесами, тронулся.

Арина сделала утренний макияж, засмотрелась в зеркало, но не на свое отражение, а вообще. Настроение неважное, косметика его не скрыла. Мама позвала завтракать, Арина очнулась, пришла на кухню, вяло принялась за гречневую кашу с молоком. Завтрак проходил в молчании, мама спросила:

– Ты неразговорчивая, неулыбчивая. Что-то на работе?

– Да так... – кисло протянула Арина, вздохнула. Она и сама не понимала своего состояния. – У нас родила богатыря одна женщина, ребенок не выжил. Кстати, крупные дети должны не гордость вызывать, а опасения. Так вот, мамочка утверждает, что умер не ее ребенок. Высказала абсурдную мысль, будто сына перепутали, а потом и вовсе такое несла, что у меня голова пошла кругом.

– Что ж она несла?

– Якобы ее сына намеренно подменили мертвым ребенком. Как тебе?

– Ого! А что, такое бывает?

– Мама, это чушь! Ну кто, скажи, решится на подмену? Ты не видела ее свекровь. Цветущий кактус. Выглядит потрясающе, а характер... одни колючки! Она обещала нам устроить проверку квалификации. Ну кто, зная эту фурию, захочет связываться с ней?

– Да не переживай ты.

– Хм, – усмехнулась Арина. – Просто неприятно.

– Воспитательница жаловалась на Петьку, говорит, перецеловал всех девочек в детском садике.

– Ух ты! – рассмеялась Арина. – Настоящий мужик растет.

– Угу, как его отец, – нахмурилась мама. – Иди, все будет нормально с твоей мамочкой.

Далила приехала рано утром, выбрала в зале ожидания кресло. Здесь людно, никто не решится ее убить. Чувство, что за ней ведут наблюдение, не проходило, она затравленно озиралась. Какие там астральные силы! Это обыкновенные люди, или необыкновенные, ведь убивать могут только ненормальные (по ее мнению). Но от данного факта не отмахнешься, он очевиден. Несколько раз звонил Игорь, она просила его ехать осторожно по скользким дорогам. Иногда покупала кофе в буфете, чтоб согреться. Дрожь не проходила. Это было самое тягостное ожидание в ее жизни, время уже подползло к часу дня. О, какую радость она испытала, увидев Игоря. А сил встать ему навстречу не было. Он присел рядом, заглянул в напуганные глаза:

– Далила, объясни толком, что произошло?

– Давай сначала устроимся в гостинице? – хриплым шепотом предложила она. Голос пока не вернулся.

– Ты не у зятя остановишься?

– Нет. Теперь нет. Но это потом... потом объясню.

– Идем, – взяв вещи, сказал Игорь.

В двухместном номере он выслушал невероятный рассказ о нападении в тамбуре, надолго задумался. Далила занервничала. Почему он молчит – не понимала. Игорь должен что-то сказать, как-то успокоить, за этим Далила позвала его. Неужели не верит или сомневается в том, что кому-то приспичило ее укокошить? После длительной паузы она напомнила:

– Убили Настасью, а должны были меня... Ты и теперь будешь отрицать, что это так?

– А причины? Ну хоть самые невероятные? – Далила пожала плечами. – Они должны быть.

– Понимаю. Причин нет. Подозреваемый есть. Роман.

– Не знаю, что тебе сказать... Роман? Если на тебя было четыре покушения, то это выглядит заказным убийством, так?

– Разумеется.

– За такие убийства платят. И платят много. У твоего мужа есть деньги, чтоб заплатить киллеру?

– Откуда я знаю! Думаешь, он меня посвящал, сколько получает? Это я, как дура, все в семью тащила, а он скирдовал, выдавал с гулькин нос и отчета требовал, куда потратила. Но раз Рома – директор паршивой обувной фабрики, думаю, деньги у него есть. Уж кто себя не обидит, так это директор.