Сказки серого волка - Кауффман (Кауфман) Донна - Страница 3

В следующий момент она взяла себя в руки и, равнодушно пожав худыми плечами, бросила на стол запечатанное в пластик меню.

— Мы стараемся, как можем.

Рина обменялась вопросительным взглядом с Танзи, однако, к счастью, оставила щекотливую тему. И тут подала голос Мэриел, которая терпеть не могла даже намёка на разлад в чьих бы то ни было семейных делах.

— Хотите посмотреть на моё УЗИ? Видите его крошечный пенис?

Танзи в этот момент потягивала сок и едва не подавилась кусочком льда. Зато Рина расхохоталась и выхватила картинку из рук Сью. Та, в свою очередь, лукаво подмигнув, жестом продемонстрировала присутствующим, каких размеров мужским достоинством природа наградила будущего младенца.

Слоан не подняла глаз.

— Увольте. Сегодня я уже насмотрелась на крошечные пенисы.

Все за столом мигом умолкли, даже Мэриел. Слоан наконец подняла глаза и, заметив немой вопрос, застывший на лицах подруг, вздохнула.

— У скульптур. Один из последних проектов Вольфа.

— Надеюсь, это не автопортрет? — спросила Рина. Слоан вновь уставилась в меню.

— Не думаю, — ответила она и хихикнула, чем разрушила возникшее на миг напряжение. Рина взяла стакан с водой.

— Тост. Хочу произнести тост. Все подняли стаканы.

— За что пьём? — поинтересовалась Танзи.

— За крошечные пенисы, за скульптурные пенисы и жаркий секс медового месяца независимо от размеров пениса!

Тост вызвал взрыв хохота. И ничего страшного, что сидящие за соседними столиками обернулись в их сторону.

Когда они вместе, для них существует лишь замкнутый мирок славной компании, и больше ничего.

Подруги сделали заказы. Вскоре им на стол поставили жирную жареную картошку и гамбургеры.

— Господи, неужели мы будем это есть? Понимаю, если бы ещё катали шары, тогда другое дело, но просто так? — прокомментировала Сью.

Слоан укоризненно взглянула на неё.

— Думай о пище как о произведении искусства, а не как о топливе, — заметила она высокомерным тоном завсегдатая выставочных залов, откинулась на спинку стула и улыбнулась. — Лично я, чтобы запить жареную картошку, предпочла бы импрессионистский молочный коктейль. Признаюсь честно, я умираю с голоду.

— Знаю-знаю, после хорошего секса аппетит просто волчий, — рассмеялась Рина и вздохнула, вспоминая. — У нас с Гаром на яхте был личный шеф-повар. Господи, какие чудеса он творил под белым соусом!

Мэриел поморщилась:

— Вот уж не сказала бы, что это романтично, когда во время медового месяца вокруг вас толпится куча народу.

— Лапочка, — обратилась к ней Рина, — по-твоему, яхта движется сама по себе? Поверь мне, прислуга у Гара безупречно вышколена.

— Ещё бы! Легко могу представить, — пробормотала Сью, Танзи со Слоан фыркнули.

Мэриел сочувственно посмотрела в сторону Рины, но та лишь кивнула, понимающе улыбнувшись.

— Всё дело в движении, поверьте мне. Хотя качка не слишком мешала, если признаться честно.

— Секс медового месяца, — задумчиво произнесла Сью. — Я помню каждую нашу с Полом минуту. Даже не верится, что это было пять лет назад.

Танзи не спеша прожевала гамбургер, затем взялась за картошку.

— Можно подумать, у вас с ним до того ничего не было.

— Конечно, было, — призналась Сью, — но после свадьбы, когда вы только что пообещали любить друг друга…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — вклинилась в их разговор Мэриел. — В Париже Чак был просто чудо! — Она хихикнула. — Мы даже толком не осмотрели город.

— Не сомневаюсь, — кивнула Рина, — особенно если учесть, что ты должна родить ровно через девять месяцев после вашей первой ночи.

— Я же объясняла. — Мэриел погладила живот, и её лицо приняло блаженное выражение, какое обычно бывает у новообращённых. — Наверное, судьба распорядилась, чтобы тот презерватив лопнул. В этом непременно должен быть некий высший смысл.

Блажен, кто верует. Никто из присутствующих не стал её переубеждать. Пережив потрясение вначале, теперь Мэриел пребывала на седьмом небе от счастья.

— Чак — просто чудо! — продолжала радостно чирикать будущая мать. — Хотя ему до седьмого пота приходится вкалывать у себя в агентстве, он всё равно находит время позвонить мне, интересуется, как мы с малышом себя чувствуем. Подумаешь, секс уже не тот! Не велика беда. В один прекрасный день все снова будет как раньше.

Несмотря на решительные слова, вид у неё не столь уверенный, подумала про себя Танзи и задалась вопросом: что же Мэриел на самом деле думает по этому поводу? Неужели Чак и впрямь будет устраивать её до конца дней? Если да, то он должен быть очень выносливым. А Рина с её Несметным Гаром? Неужели и Слоан всю жизнь проживёт со своим Глазастым Вольфом? А Солнышко-Сью и её драгоценный Образцово-показательный Пол? Неужели их сексуальная жизнь теперь сведена до одного раза в неделю в миссионерской позе, да время от времени секс Безумного Воскресенья — как назвала этот день сама Сью, когда они перестали ездить на обед к её матери после воскресной церковной службы.

Танзи содрогнулась при мысли, что когда-нибудь и у неё будут особые секс-дни. Подруги, насколько она могла судить, вполне довольны замужеством, и это самое главное. Слава Богу, они не пытаются насильно навязать ей единобрачие, которое, судя по всему, их самих устраивает.

Если у других женщин в этом возрасте порой возникает чувство собственной неполноценности, то её брачные часы ещё даже не начали тикать. Не говоря уже о биологических. Возможно, эти часики вообще никогда не затикают. И хотя на горизонте явственно замаячил рубеж в тридцать лет, Танзи это ничуть не волновало.

Нет, она ужасно рада за подруг, но не завидовала им, не горела желанием поскорее обзавестись мужем. Ей нравилось быть одной. Более того, Танзи обожала своё незамужнее состояние, сжилась с ним и гордо носила на груди, словно некий знак независимости. Лишь в окружении замужних подруг с их многозначительными, понятными только им взглядами, её обожаемая независимость начинала попахивать чем-то таким, что сильно напоминало одиночество. Не случится ли так, что подруги будут и дальше обогащать свой супружеский опыт, а она постепенно окажется за пределами их кружка?

— Чушь, — пробормотала Танзи и подкрепила своё умозаключение глотком шоколадного коктейля.

Нет, вскоре она покинет это кафе, сборище замужних подруг и с новыми силами, с новой уверенностью в себе вернётся в свой мир. Мир независимой незамужней женщины, в котором Танзи радуется, что она одна такая умная, что она одна нашла в себе мужество не жертвовать своей частицей дерзкого и безумного.

Иными словами, она не пожелала остепениться.

Нет, не просто остепениться, а обрести спокойствие и стабильность. Обзавестись «тем единственным», кто также именуется «добытчиком».

Танзи ещё не готова вечно иметь под боком добытчика. Пока с неё достаточно бойфренда на выходные. По словам Рины, Танзи питала слабость к мужчинам, которых её подруга определяла как «нахалов» и «ренегатов». Однако Танзи знала, что в данном случае Рина не права. Нет, они, конечно, нахалы и ренегаты, но и кое-что ещё, что и делает их привлекательными. Мужчин Танзи интересовало происходящее здесь и сейчас, и никаких там пустых мечтаний о будущем.

— Танзи, вернись на землю! — Рина легонько толкнула подругу ногой,

— Не видишь, она задумалась о работе, — пошутила Сью. — Я сразу поняла. В такие минуты у Танзи отсутствующий взгляд, словно окружающий мир для неё не существует. С этими словами Сью помахала у неё перед носом рукой. — Что с её стороны довольно невежливо. Потому что не будь нас, ей было бы нечего делать.

— Точно, тогда бы ей ничего не оставалось, как запустить руку в трастовый фонд, который припасла для неё тётушка Миллисент, — заметила Мэриел. — Танзи, я всё ещё убеждена, что просто глупо отказываться, когда твоя тётушка…

— Ну пожалуйста, — взмолилась Сью, — давайте не будем об этом. Ведь Танзи уже не раз с пеной у рта объясняла нам, почему её хвалёная независимость гораздо важнее денег.