Сказки серого волка - Кауффман (Кауфман) Донна - Страница 13

— Не слишком хорошо, моя милая, — отвечала ей тем временем Миллисент. — Собственно говоря, потому я и звоню.

Танзи опустилась на нижнюю ступеньку лестницы.

— Искренне сочувствую. — Нет, она не кривила душой. — Я могу тебе хоть чем-то помочь?

— Представь себе, что да. Перед тем как улететь в Филадельфию, я отменила все свои мероприятия, кроме одного. Я договорилась с Уолтером Синклером, чтобы он вместо меня провёл одну презентацию, но он…

— Презентацию? — Танзи обернулась к Райли. Бессловесный помощник был занят тем, что выстраивал в ряд пакеты с покупками перед небольшим лифтом позади лестницы. Райли бросил на неё вопрошающий взгляд, но Танзи лишь кивнула и помахала рукой. — Какую ещё презентацию?

— На благотворительном Хрустальном балу. Я каждый год присуждаю там стипендии, — сказала Миллисент и вздохнула. — Господи, терпеть не могу это слово — благотворительный! Бедные дети и без того настрадались в жизни, чтобы на них ещё вешать ярлык благотворительности.

Танзи молча кивнула. Миллисент тем временем продолжала свою страстную песнь о том, что надо всячески поддерживать одарённую молодёжь. Нет, конечно, тётушке следует отдать должное — она как никто другой помогала бедному населению Сан-Франциско, но Танзи слышала эту речь бессчётное количество раз. То была вариация старой как мир повести о том, как «я ходила в школу за пять миль, проваливаясь по колено в снег, пока брела в гору». И каждое поколение считало своим долгом передать это предание в назидание потомству.

Интересно, подумала Танзи, а что скажет своим детям и внукам она? Да и будут ли они вообще, дети и внуки? Однако она отмахнулась от этих мыслей и рассеянно посмотрела на Райли. Теперь её голова была занята другим — как найти замену старому доброму Уолтеру Синклеру. Синклер был соучредителем одного из бесчисленных благотворительных фондов её тётушки. Она отлично понимала, во что могут вылиться поиски.

— Я отдаю себе отчёт в том, что у тебя все расписано на несколько месяцев вперёд, но этот бал для меня очень важен. Так что я была бы премного тебе благодарна, если бы ты выступила там от моего имени.

Танзи почувствовала, что краснеет. Господи, этого только не хватало! Она и без того уже отменила ряд мероприятий на следующей неделе — хотя бы потому, что не могла появиться там без сопровождения кавалера. Нет, дело не в том, что она стеснялась прийти одна. Могла — но не при таких обстоятельствах. Последний разговор с Риной — тот самый, на тему специальных обедов — оставил у неё в душе неприятный осадок. Лучшая подруга сменила тактику — взялась приглашать её на специальные праздничные мероприятия в надежде, что теперь Танзи не отвертится. Такое впечатление, отметила Танзи, будто все вокруг танцуют «Весну священную». Только стоит ли на людях признаваться в том, что и ей тоже в срочном порядке требуется партнёр по спариванию?

Обычно в подобных случаях она звала на помощь Кармина. Вот у кого безукоризненные манеры и сшитый на заказ смокинг. И вообще он самый шикарный мужик из всех её знакомых. Одно «но» — Кармин был голубой, хотя и сидел в глубоком подполье, то есть всячески скрывал свои истинные пристрастия. Впрочем, судя по всему, «Весна священная» подействовала и на него. Недавно до Танзи дошло, что Кармин положил глаз на некоего парня по имени Брюс, и у них все очень серьёзно. Можно поспорить, подумала Танзи, к Валентинову дню, если не раньше, Кармин наконец вылезет из подполья.

Значит, рассчитывать ей не на кого. Нет, на презентации появиться надо, но мужиков свободных нет, и никакого веселья ей не светит. И тут её взгляд в очередной раз рассеянно остановился на Райли.

— Я факсом пришлю речь, которую приготовила для Уолтера. Если хочешь, дорогая, можешь в ней кое-что исправить. Ты ведь у нас профессионал. Я уверена, ты скажешь даже лучше меня.

Танзи открыла рот, чтобы предложить трёх или четырёх кандидатов на эту роль, однако в конце концов произнесла следующее:

— Сочту за честь, тётя Миллисент.

— Если у тебя нет подходящего кавалера, я уверена, что Райли с удовольствием составит тебе компанию.

Танзи сжала телефон, словно надеялась обрести в нём опору. Господи, неужели дело уже дошло до того, что её собственная тётушка пытается поймать её в ловушку? Танзи почему-то была уверена, что со стороны тётушки подобные пакости ей не грозят и, учитывая печальный опыт Миллисент в тонком деле заключения браков, ей нечего опасаться.

Миллисент так и не простила себе, что именно по её инициативе Пенелопа начала встречаться с молодым человеком по имени Фрэнк Деланж. Фрэнк происходил из приличной семьи и имел весьма приличные перспективы — в отличие от шумной компании прожигателей жизни, в которой Пенелопа вращалась под зорким оком её брата.

Миллисент поставила себе целью насильно затащить мать Танзи в мир респектабельности. А дело кончилось тем, что Пенелопа осталась одна, и к тому же беременная. Бесценный же тётушкин Фрэнк слинял в Европу — якобы завершить образование. Однако в конечном итоге нашёл себе француженку, богатую наследницу, на которой и женился. Танзи как-то раз видела этого самого Фрэнка, которого Пенелопа называла не иначе, как «донор спермы». Этого одного раза оказалось достаточно. Кстати, то был едва ли не единственный случай, когда Танзи полностью разделяла мнение матери.

— Я что-нибудь придумаю, — заверила она Миллисент. — Ты, главное, пришли мне свою речь, и я всё улажу. Кстати, когда бал?

— В воскресенье, дорогая.

Танзи растерянно отрыла рот. Выходит, всего через три дня?

— Я послала к тебе Клариссу, чтобы ты посмотрела на её платья. Может, тебе что-нибудь приглянется. Считай, это мой тебе рождественский подарок.

— Как предусмотрительно с твоей стороны, но, честно говоря, нет ровно никакой необходимости…

Господи, этого только не хватало!

— Есть, и не пытайся убедить меня в обратном. И пожалуйста, успокойся. Я знаю твой вкус и не собираюсь наряжать тебя в старомодные тряпки. Вот увидишь, Кларисса шьёт настоящий авангард. К тому же мы с тобой женщины и знаем, что лишних нарядов просто не бывает Так что прими мой подарок, дорогая, и желаю тебе отлично провести время. Кстати, я сказала Клариссе, чтобы она захватила кое-что и для Райли.

— Тётя Миллисент, но зачем? К тому же я его почти не знаю.

— Да, но ведь не помешало же тебе отсутствие близкого знакомства в случае с Санта-Клаусом? Почему же оно мешает тебе сейчас?

И Миллисент положила трубку.

Танзи же осталась стоять, открыв рот. Слов не было. Боже, сколько ей ещё терпеть наказаний за одну невинную проделку?

— Я полагаю, с мисс Харрингтон все в порядке? Танзи тотчас закрыла рот и сунула мобильник обратно в сумочку.

— О, с ней все в порядке! — Она стояла, разглаживая невидимые глазу морщинки на своих замшевых брюках. — Эта женщина переживёт нас всех, вместе взятых. Её здоровью можно только позавидовать.

Брови Райли поползли вверх над толстыми стёклами очков.

— Я отправил ваши сумки наверх, — произнёс он, кивнув. — Кстати, вы уже обедали?

— Спасибо, нет, но мне не хочется. К тому же мне ещё надо ответить на кое-какие вопросы для интервью и сделать пару звонков.

За сегодняшний день, пока её не было дома, Мартин звонил ей уже трижды. Что, кстати, совсем на него не похоже, подумала Танзи, а вслух сказала, покачав при этом головой:

— Похоже, мой редактор решил удочерить меня. Наверное, ему скучно после того, как он отправил младшего ребёнка в колледж.

Райли оставил этот гамбит без ответа, и Танзи была вынуждена продолжить.

— Наверное, я просто разогрею кое-что из того, что приготовила Хелен, — со вздохом произнесла она. — Если вы не возражаете, я отнесу тарелку к себе наверх.

Кстати, сказанное было истинной правдой. Сидеть с Райли за ужином за одним столом — нет уж, увольте. Ей до сих пор удавалось избегать столь неловкой ситуации, хотя она и пообещала Рине ещё на прошлой неделе, что как-нибудь поужинает с ним.