Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сим удостоверяется… - Каттнер Генри - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

— Кое-что из воспоминаний, а?.. — усмехнулся он, осмысливая заново, что сказал тогда дьявол и как подчёркнуто небрежен был, когда дошло до залога.

— И я даже не замечу их отсутствия, а?.. А на деле-то это самая что ни на есть сердцевина моей души!..

Он стал припоминать фольклор и мифологию, персонажей, у которых не было души. Маленькая русалочка, девушка-тюлень, кто-то там из “Сна в летнюю ночь” — оказывается, в мифологии это было вполне обыкновенное явление. И те, кто лишился души, страстно желали заполучить её снова любой ценой. Дело тут, понимал теперь Фенвик, вовсе не в пережитках язычества в сознании ряда авторов. Нынешнее его положение было, что ни говори, уникально — он-то узнал, что по душе можно искренне тосковать.

Теперь он понял, как много потерял, и им завладело мучительное, непереносимое чувство утраты. Такое же, наверное, чувство мучило русалочку и всех остальных. Как и он, все они были бессмертны. Людьми они, правда, не были, но, по-видимому, тоже познали этот странный мир полнейшей свободы, легкомысленной и беспечной; ведь даже сейчас между Фенвиком и его потерей иной раз вырастала стена крайнего ко всему безразличия… Разве боги, по преданию, не проводили дни свои в нескончаемом бездумном веселье? Они смеялись и пели, танцевали и пили — и никогда не ведали ни усталости, ни тоски…

До каких-то пор это было просто замечательно. Но раз уж заподозрил неладное, то теряешь вкус к олимпийской жизни и жаждешь заполучить свою душу обратно, чего бы это ни стоило. Почему? Дать логичное объяснение Фенвик не смог бы. Он знал, что не ошибается, знал — и все…

В тот же миг прохладный летний восход всколыхнулся, и между Фенвиком и окном вырос дьявол. Фенвик поневоле вздрогнул.

— Договор был на вечность, — сказал он.

— Да, был, — сказал дьявол. — Но этот пункт можно и аннулировать…

— Я ничего аннулировать не намерен, — заявил Фенвик резко. — И как это, собственно, получилось, что вы объявились именно здесь и сейчас?

— Мне показалось, вы меня звали, — сказал дьявол. — Вы хотели поговорить со мной? Мне показалось, я уловил в вашем сознании нотку отчаяния. Как вы себя чувствуете? Скука не одолела ещё? Не хотите ли разом все прекратить?..

— Конечно, нет. А если бы и хотел, так разве потому, что вы меня обманули. Не откажитесь объяснить: что это вы забрали у меня из головы в день нашего договора?

— Мне не хотелось бы вдаваться в подробности, — ответил дьявол, слегка помахивая хвостом.

— А мне хотелось бы! — вскричал Фенвик. — Вы мне сказали, что это только воспоминания, отсутствия которых я и не замечу…

— Так оно и было, — усмехнулся дьявол.

— Это была душа! Моя душа!.. — Фенвик зло хватил рукой по одеялам. — Вы надули меня. Забрали у меня душу авансом, и я не могу теперь наслаждаться бессмертием, которое я за неё купил. Вопиющее нарушение контракта!..

— Что же вас беспокоит? — спросил дьявол.

— Мне кажется, есть довольно много вещей, которые принесли бы мне удовольствие, заполучи я обратно душу. Будь у меня душа, я мог бы заняться музыкой и стать великим музыкантом. Музыку я всегда любил, а теперь передо мною — вечность… Или, допустим, я мог бы взяться за математику. Или заняться ядерной физикой — с моими-то возможностями в смысле времени и денег, и все учёные мира к моим услугам; пожалуй, нет и предела тому, чего бы я мог достигнуть. Мог бы даже взорвать весь мир и лишить вас всех будущих душ. Как бы вам это понравилось?..

Дьявол хмыкнул и почистил когти о рукав.

— Не смейтесь, — продолжал Фенвик. — Это сущая правда. Я мог бы изучить медицину и продлить человеческую жизнь. Мог бы изучить политику и экономику и положить конец всем войнам и страданиям. Мог бы изучить криминалистику и заполнить ад новообращёнными душами. Мог бы сделать всё, что угодно, обладай я вновь своей душой. А без неё, без души, ну… все слишком… слишком спокойно. — Он печально опустил плечи. — Словно я отрезан от человечества. Что я ни делаю — ни к чему. А я всё равно спокоен и беззаботен. Я даже не несчастлив. И все же не представляю себе, что делать дальше. Я…

— Другими словами, вас одолела скука, — сказал дьявол. — Извините, что не могу вам по этому случаю посочувствовать…

— Другими словами, вы надули меня, — сказал Фенвик. — Отдайте мне мою душу!

— Я ведь сказал вам, что я у вас взял, и сказал совершенно точно…

— Мою душу!

— Вовсе нет, — заверил его дьявол. — Боюсь, что сейчас мне придётся вас оставить…

— Мошенник! Отдай мне мою душу!..

— Попробуйте заставьте меня, — осклабился дьявол. Первый луч восходящего солнца ворвался в прохладу спальни, и дьявол, будто того и ждал, растворился в нём и исчез.

— Ну хорошо, — сказал Фенвик в пространство. — Очень хорошо. Я попробую.

Он не стал терять времени. Во всяком случае, потерял его не больше, чем заставляло это нелепое, не признающее забот спокойствие.

“Как же мне на него нажать? — спрашивал себя Фенвик. — Устроить ему обструкцию? Не вижу как. Тогда, быть может, лишить его чего-то, что он ценит? Что же он ценит? Души. Всякие души. Мою вот, в частности. Гм-м… — Он задумчиво нахмурился. — Я бы мог, например, покаяться…”

Фенвик размышлял об этом весь день. Мысль увлекла его, но в то же время она каким-то образом сама себя опровергала. Предсказать последствия подобного поступка было совершенно невозможно. Да и неясно было, как приняться за дело. Уж слишком скучной представлялась идея посвятить всю жизнь свою добрым делам.

Вечером он вышел из дому и бродил один по сумеречным улицам, погруженный в тяжкие раздумья. Прохожие скользили мимо зыбкими тенями, отражёнными на экране времени. Воздух был покоен и свеж, и если бы не эта гнетущая несправедливость, если бы не бесцельность, не никчёмность бессмертия, за которое он так дорого заплатил, он, наверное, ощутил бы полное умиротворение.

Но вот звуки музыки вторглись в сознание, он поднял голову и увидел себя у входа в собор. Призрачные люди поднимались и спускались по ступеням. Изнутри накатывались, волна за волной, звуки органа, слышалось пение, и в воздухе носился слабый запах ладана. Все это, бесспорно, производило впечатление.

“Я бы мог зайти туда, пасть перед алтарём и во всеуслышание крикнуть, что каюсь”, — подумал Фенвик. Он поставил даже ногу на ступеньку, но затем помедлил, рассудив, что всё равно не решится. Собор был слишком уж впечатляющим. Он бы чувствовал себя круглым идиотом. И все же…

В нерешительности он побрёл дальше. Он брёл и брёл, покуда его размышления опять не прервала музыка. На сей раз он оказался у незастроенного участка, где раскинула свои крылья палатка странствующего проповедника. Изнутри доносился изрядный шум. Музыка неистово билась в парусиновые стенки. В неё вплеталось пение, крики мужчин и женщин…

Фенвик остановился, подчиняясь вспыхнувшей вдруг надежде. Здесь его покаяние, надо полагать, не привлечёт к себе почти ничьего внимания. Он помедлил секунду и вошёл.

В палатке было шумно, тесно и суматошно. Но прямо перед Фенвиком меж скамейками тянулся проход к подобию алтаря, у подножия которого толпились люди, взвинченные, казалось, до предела. Над толпой распростёр свои руки оратор, он стоял за импровизированной кафедрой, взвинченный ещё сильнее, чем его паства.

Фенвик бросил взгляд вдоль прохода.

“Как же мне это сформулировать? — думал он, потихоньку продвигаясь вперёд. — Просто: я каюсь? Или что-нибудь вроде: я продал душу дьяволу и настоящим расторгаю договор? Нужна ли тут какая-нибудь специальная терминология?..”

Он почти уже добрался до алтаря, когда перед ним возникло слабое мерцание и сквозь мерцание проступили красноватые контуры дьявола — этакий трехмерный набросок в пыльном воздухе.

— Я на вашем месте не стал бы этого делать, — вымолвило видение.

Фенвик усмехнулся и прошёл сквозь него. Тогда, собравшись с духом, дьявол явился перед Фенвиком в истинном своём обличье и загородил собой дорогу.

— Ну зачем устраивать такие сцены? — сказал он раздражённо. — Не могу вам передать, насколько мне здесь неуютно. Будьте любезны, Фенвик, не валяйте дурака…