100 великих предсказаний - Славин Станислав Николаевич - Страница 23

Сам же Брюс по указанию царя в 1711 году отправился в Берлин «для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны». Занимался Яков Вилимович и покупкой инструментов для научных и мореходных целей. Приобретал художественные произведения и редкости для царского собрания. Во время таких поездок он познакомился с немецким ученым Г. Лейбницем и потом вел с ним переписку.

Учредив Сенат, Петр назначил в него и Брюса, сделав его в 1717 году президентом Берг– и Мануфактур-коллегий. Теперь в ведении Брюса было развитие горнодобывающей промышленности и заводского дела в России. Однако в это же время он продолжал совершенствовать русскую артиллерию, пообещав царю, что сможет добиться большей скорострельности орудий.

Обрадованный Петр отвечал: «Ежели сие сыщете, то великое дело будет, за которую вашу прилежность зело благодарствую».

В том же 1717 году Брюсу пришлось стать дипломатом, на которого Петр возложил ответственную миссию. Вместе с А.И. Остерманом он отправился на Аландский конгресс для выработки условий заключения мира со Швецией.

Смерть шведского короля Карла XII прервала переговоры. Но в 1721 году они возобновились. Тонкая изворотливость Остермана и непоколебимая твердость Брюса удачно дополняли друг друга. Они с честью выполнили возложенное на них поручение. По условиям Ништадтского мира к России отошли Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия, часть Карелии и Моонзундские острова.

Петр, получив известие о таком окончании переговоров, был весьма доволен, сказав, что «николи наша Россия такого полезного мира не получала».

Брюс был не только верным исполнителем державных замыслов Петра, но и принимал участие в его семейных делах. Петр поручил Якову Вилимовичу регулярно посещать царевича Алексея, очевидно, надеясь, что беседы умного и широко образованного человека повлияют на непутевого наследника. При дворе царевича состояла и супруга Брюса Мария Андреевна (Маргарита Мантейфель). В 1724 году во время коронации Екатерины Брюс нес перед ней императорскую корону, а супруга его была в числе пяти статс-дам, поддерживавших шлейф Екатерины.

А в следующем году именно Яков Брюс был главным распорядителем на похоронах Петра.

Екатерина I, утвердившись на русском престоле, не забыла заслуг Брюса, наградив его орденом Александра Невского. Но, увидев, как «птенцы гнезда Петрова» начали жестокую вражду, деля почести при дворе Екатерины, Брюс в 1726 году благоразумно удалился в отставку в чине генерал-фельдмаршала.

В 1727 году он купил у А.Г. Долгорукого подмосковное имение Глинки, разбил там парк, выстроил дом с обсерваторией и безвыездно жил там, занимаясь любимыми науками. Он увлекся медициной и оказывал помощь окрестным жителям, составляя лекарства из трав.

Умер Брюс в 1735 году, немного не дожив до 66 лет. Детей у него не было. Испанский посол де Лириа писал о нем: «Одаренный большими способностями, он хорошо знал свое дело и Русскую землю, а неукоризненным ни в чем поведением он заслужил общую к себе любовь и уважение».

Однако в памяти народной почему-то упрочился иной образ Брюса – колдуна и чернокнижника. Повод для подобных подозрений он сам подал еще в молодости. В конце XVII столетия в Москве была выстроена Сухарева башня, и москвичи стали замечать, что время от времени ночной порой в верхних окнах башни таинственно мерцал свет. Это друг царя Ф.Я. Лефорт собирал «Нептуново общество», увлекавшееся, по слухам, астрологией и магией. В общество входили еще восемь человек, и среди них – сам любознательный царь, неразлучный с ним Меншиков и Яков Брюс.

Говорят, Яков Брюс возглавил «Нептуново общество» после смерти Лефорта. Кроме того, на Сухаревой башне он занимался астрономическими наблюдениями. Репутация «звездочета» и глубокие научные познания Брюса порождали среди обывателей фантастические легенды.

Как рассказывал П.И. Богатырев в книге «Московская старина», москвичи уверились, «будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано»…

Основой для подобных преданий могли послужить реальные факты. Чиновники, составлявшие опись кабинета Брюса, нашли там немало необычных книг, например: «Философия мистика на немецком языке», «Небо новое на русском языке» – так обозначено в описи.

Была и вовсе загадочная книга, состоявшая из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом. Народная молва утверждала, будто магическая Брюсова книга принадлежала некогда премудрому царю Соломону. И Брюс, не желая, чтобы она после его смерти попала в чужие руки, замуровал ее в стене Сухаревой башни. А после того как башня была разрушена, стали поговаривать, что случилось это неспроста и виной всему – могучие и опасные чары, заключавшиеся в Брюсовой книге.

Даже саму смерть Брюса порой приписывали его магическим экспериментам.

В частности, крестьяне из села Чернышино Калужской губернии, принадлежавшего когда-то Брюсу, рассказывали, что хозяин был царским «арихметчиком», знал, сколько звезд на небе и сколько раз колесо повернется, пока до Киева повозка доедет. Взглянув на рассыпанный перед ним горох, он мог сразу назвать точное количество горошин: «Да мало ль еще, что знал этот Брюс: он знал все травы этакие тайные и камни чудные, составы разные из них делал, воду даже живую произвел…»

Решив испробовать чудо оживления и омоложения на себе самом, Брюс будто бы повелел верному слуге разрубить себя на части мечом и потом поливать «живой водой». Но для этого нужен был долгий срок, а тут царь некстати хватился своего «арихметчика». Пришлось слуге во всем сознаться и показать тело господина.

«Глядят – тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит, и румянец играет в лице». Однако возмутился православный царь, сказал с гневом: «Это нечистое дело!» И повелел похоронить чародея в земле на веки вечные.

В качестве мага и чернокнижника Брюс фигурирует и в сочинениях русских писателей – в частности, в повести В.Ф. Одоевского «Саламандра» и незавершенном романе И.И. Лажечникова «Колдун на Сухаревой башне».

Новая реальность XX века вносила в легенды о Брюсе свои коррективы. Утверждали, будто он не умер, а создал воздушный корабль и улетел на нем неведомо куда. Царь же повелел книги его замуровать (опять-таки в Сухаревой башне), а все снадобья – сжечь.

В судьбе Брюса и в самом деле есть что-то загадочное. Неясно, где и как сын служилого дворянина сумел получить такое блестящее образование, которое позволило ему затем овладеть глубокими познаниями в самых различных областях науки. Непроницаемыми для постороннего взгляда остались его внутренний мир и домашняя жизнь, особенно в последние годы, проведенные почти в отшельническом уединении.

«Судя по некоторым данным, Яков Вилимович обладал скорее скептическим, чем мистическим складом ума, – пишет по этому поводу кандидат филологических наук И. Грачева. – По свидетельству одного из современников, Брюс не верил ничему сверхъестественному». И когда Петр показывал ему нетленные мощи святых угодников в новгородской Софии, Брюс «относил сие к климату, к свойству земли, в которой прежде погребены были, к бальзамированию телес и к воздержанной жизни…»

Но, по иронии судьбы, само имя Брюса впоследствии стало ассоциироваться с чем-то таинственным и сверхъестественным. В начале XX века кирха в бывшей Немецкой слободе, где похоронили Брюса, была уничтожена, а останки графа передали в лабораторию известного антрополога М.М. Герасимова для восстановления его облика. Но они бесследно исчезли. Сохранились лишь отреставрированные кафтан и камзол Брюса, они – в фондах Государственного Исторического музея. Зато возникли слухи о привидении Брюса, будто бы посещающем свой загородный дом.

Не так давно в бывшей брюсовской усадьбе с помощью местных краеведов открыт музей. Его работники, будем надеяться, помогут прояснить «белые пятна» в биографии одного из самых видных сподвижников Петра. Ведь разгадали же они фокус с «волшебно» замерзающим прудом…