Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Maledictum Scavri Valentini - Скавр Валентин - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Пресытившие тухлятиной своё эго, соблазнённые примером вознесенных в струпьях плоти на небеса, они покидают пределы себя в поиске бессмертной сущности и живой, животной страсти, могущей поддержать целостность их расслаивающейся, тварной природы, открытой страданию, но неспособной оторваться от своих, вросших в материю, корней.

Объятые мускусом демона, оскоплённые временем и тягостью своих душ, изглоданные желаниями мёртвой трепещущей плоти, они соблазнены кипящим отражением даров Ада в своём собственном рассудке, но проносят их мимо своих сердец, не постигнув их горькой сути в обладании грехом, в обладании плотью, в обладании пороком.

Им не была доступна алхимия тела, им не было дано творить изменения в основе всего, обратить кровь в вино и накормить голодные рты камнями…. Зачатые в инцесте от плоти и духа, отторгнутые через разорванные мускулы детородных обителей, они не были вольны отвергнуть себя и превозмочь материю… они насыщают собой чёрную землю и умирают в увядании, в ожидании нетленной, вечной во временах, плоти.

Способность причинять боль и быть причиной смерти от своего рождения — высокое искусство, которое дано каждому из них по праву происхождения его племени. Обонять смерть, вдыхать запах танцующего в агонии тела — значит быть живым; умирать в согласии с увядающей плотью, умирать вопреки ей, и возрождаться в гротескных формах неистребимых, дурманящих кошмаров — значит постигнуть всё, что постигается через плоть, и продолжать далее свой путь, отдав дань владычицам плоти, и вознесясь в курении фимиама подобием тленного божества.

Адова страсть, что иссушает человеческую душу, старит плоть, и в каждом выборе между необходимостью и желаемым ранит дважды. Чувство, рождающееся из плоти, идущее из недр Бехемота, способно вознести к бесчеловечности и дать власть над собой, и бросить на растерзание хищникам. Путь безудержного потворства плоти и путь аскезы — равно ведут к освобождению, когда преодолена власть порока, когда тёмный Дух главенствует, проводя через бесчисленные утраты, избавляя от власти времени…

Всё так же, распахнутые багрово-красные алчные чрева влекут на дно первобытного инстинкта, через сокровенные разрывы острых желаний рождённого единожды существа, и проступают похотью сквозь поры пот и тайная, грязная неудовлетворённость.… Всё так же капканы хищной земли обагрены кровью и держат своих мертвецов, приносящих жертвы на алтарях плоти и распинающих на крестах обожествлённые бренные останки, вздетые во главе угла на излом духа.

Но что за бремя блуждать в лабиринтах порока, смотреть из мертвого лона, и вынашивать грех земли? Что за безумство стремиться ко Злу, но в то же время раздвоенным языком во рту перебирать животные истины?…

Всё от Хаоса и Демогоргона, и нет предела Дьяволу в человеке…

* * *

Родство Хаоса со всем сущим, что также есть шествие Хаоса, осквернено божественным присутствием, но не нарушена преемственность между духом Ада и Его формами. Материя, как дух, заключённый в вязкости времени, пассивна и податлива Злу в любом из проявлений смертного облика. Человеческая природа, втиснутая во плоть, разлагается тварностью своего происхождения, но питает те семена и плоды, что взращиваемы в людском обличии наследием и таинствами Его Величества Сатаны.

Зрелая звериная бесчеловечность высвобождает исконное Зло в каждом звене цепи телесных перерождений и воплощает в их чертах своё запретное величие. Мощь Хаоса, выпростанная из миллиардов клетей человеческой плоти, являет свою природу, скармливая своим зверенышам вырванные с корнем, порочные, животные сердца. Плотоядное и алчное, как Грех, ненасытное, как невозможно насытить ни Бездну, ни огонь, дьявольское, хищническое первоначало пожирает плоть и возвращает её к истокам.

Истерзанная, изменённая рукою Зверя плоть испускает дух, обращая в прах число и тела человеческие, обращаясь числом и плотью множества Зверей.

Рвут животы и покидают логова собственные порождения многоглавого, гибельного народа плотоядного Нахемот. Им нет нужды рождаться и умирать, чтобы переступать пороги реальности, им нет необходимости следовать законам тварной, животной Вселенной, чтобы знать, как их разрушать.

Когти, что правят плоть и время, отточены в людском естестве… Истинные дары Ада, свойства материи — изведаны и возвращены Аду, вырванные жадными челюстями из лона человеческого, из распоротых глоток, из разорённых логовищ.

XXX

Тленные боги поднимаются из сырых могил, встают сквозь смрад человеческих страданий, сквозь рёбра истлевших форм, сквозь прах земной и время выпитых ими душ. Вознесённые над ничтожеством сломленных ими судеб, они влачимы собственной судьбой под звуки фальшивящих флейт соблазнённых Дьявола, влачимы на трон, как на убой, под музыку козлоногих фавнов протащенные ввысь, по истощающим жизненные силы ступеням, в пляске вакхической разнузданности.

В какофонии визгливых инструментов Смерти возносятся корыстные голоса их животных утроб к равнодушным небесам, и, отражённые, опадают на землю голодными, мёртвыми птицами.… В мучительном состязании с небесами за свою плоть, в напрасной борьбе за спасение своих душ с непризнанной ими действительностью Ада, они осознают себя лишь в этом падении, в монотонном движении, вызывая у себя имитацию божественных рефлексов на человеческий удел, в стремлении к обладанию таинствами порока утверждая жалкую цену своих притязаний на хромой трон в центре своей собственной Вселенной.

Немёртвые, они прячут свои сердца среди сухих ветвей своих костей в паутине душ. Ничтожные на голой, растрескавшейся земле, они беспомощны, когда, поверженные в пыль и грязь, таят обиды своей никчёмности, потревоженными душами избегая убежищ своего прошлого. Нагие, как в день своего погребения, естественные, как в час своей смерти, они распластаны под пятой шагающего холода, склонённые жалкими абстракциями, метущиеся в приступах отчаяния и любви к себе в животном озлоблении пред неведомой им, но неотвратимой судьбой, запертые с нею на вершинах одиноких скал страха. Отнятые от земли, они в землю возвратятся, выскобленные из всех гробовых щелей, они лягут в них вновь, собранные воедино из гнилостных останков, чтобы распасться, они явлены, как очеловеченные боги, чтобы существовать на гребне плоти, чтобы занять облюбованное стенающими ветрами опустошённое место бога среди людей, место, изрытое человеческими могилами.

Животные откровения доступных им сторон существования влекут их к телам, слитым в мёртвом экстазе в бренном богоподобии, заставляя их наследовать в себе бесплодие человеческой природы и слепо блуждать в лабиринтах беспощадного порока. В стремлении к почти божественной власти, из всех возможных грехов избирая человеческие, они истощают духовное знание кусками человеческого мяса и впитывают телесный яд, пользуясь днём, когда человеческие боги искажены плотью, чтобы поглотить Вселенную своим раскормленным эго, пользуясь рабской силой при постройке своего тленного благополучия.

Здесь им нужны плети — чтобы рвать страх, здесь им нужны цепи — чтобы обуздать дух, здесь им нужны гвозди — чтобы ржавели вместе с плотью; им не нужны крылья, чтобы покорять вершины, им достаточно шатких основ человеческих представлений о благе и зле, чтобы поставить собственное благо превыше всего во Вселенной, чтобы подчинять, играя с человеческим злом. Им достаточно сломить гордость в одном-единственном человеке ради того, чтобы насытить свою плоть и продолжать своё паразитическое существование в углах бессмертия, их целью стало догнать того последнего из людей, кто вынужден бежать от них, чтобы успеть умереть свободным.

Во вспышках слепой ярости рвутся наружу останками божественности их тленные кумиры, их тлетворные эманации вывернутых наружу тайников. Мучительными родами они приводят очередного пленника своей плоти к власти, правящего раба к повиновению, увлекая к себе в могилу парий духа, изгоев разума, определив раз и навсегда для себя, чем владеет человек, чем владеет бог, равно унизив их перед собой, вознеся с собой в пантеон элитарности все привычки подчинённого положения и страх перед внешней Тьмой.