Maledictum Scavri Valentini - Скавр Валентин - Страница 1

Valentin Scavr

Maledictum Scavri Valentini

Темной памяти Майда и Мисси посвящается.

Их мужеству, искренности и чести.

LIBER PRIMUS

I

На рубеже новой эры, когда медленно угасали древние боги вместе с исходящим с востока солнечным светом, человеческий мир ожидал пришествия новой силы, несущей спасение.

Ex Oriente Lux. Так выражалось это ожидание в латинской пословице. И мир дождался, позабыв о том, что вслед за днем неминуемо приходит ночь, и Свет поглощается Тьмой…

Эпоха пасмурного дня подходит к завершению. Драматичное полотно хаотического распада застилает блеклые тона отживших фресок человеческого мира, который, уже тронутый сумерками, готовится к погружению в бездонную ночь.

Сумерки богов. Сумерки сознания. Закат человечества. Все пересеклось в одной точке, в тени падающего креста.

И, переступая черту третьего тысячелетия, мы произносим:

II

Сплошным фронтом, предваряя приход Тьмы, несется смерч, сметающий на своем пути все устои и привычные положения сущностей.

Он вносит Хаос и смятение в души людей и побуждает низвергнутые ранее Силы к мятежу. Он — Демон, предвестник грядущих времен. Перед Его неумолимым напором держатели истин прошлых веков с неохотой выпускают из своих ослабевших рук жезлы власти.

Могучие некогда колоссы, долгое время бывшие первыми и единственными, замечают, как шатается опора под их ногами, но не понимают, какая сила пригибает их к земле и ставит на колени.

Они по-прежнему упорны в отстаивании своей «непогрешимой» правоты, но эхо их «ego» теряется в бесчисленных залах лабиринта, созданного руками их верных рабов.

Действуя так, они видят то, что хотят видеть, но чувствуют, что время агнца истекло, и не могут поверить этому.

Они чувствуют горький запах надвигающейся грозы.

Они веками пытались убедить себя в незыблемости своего положения, и теперь не могут понять, почему в воздухе смердит тревогой.

Они берут ключи от темницы и спешно проверяют запоры — их Главный Враг должен быть там, но Его там нет. Там тот, кого они создали за века, над кем долго праздновали свой «триумф», кого делали виновником всех своих бед.

Они заглядывают в темницу… Там лишь озлобленное отражение их самих. И они вполне достойны своего зеркала.

Они — изжившие себя принципы, вассалы бога, и трещины в его троне.

Дыхание Тьмы обнажает их язвы, срывает с их лиц коросту масок, и они предстают перед всеми в своем неприглядном нагом облике. Им нечем скрыть его, потому как все их роскошные одеяния видятся ветхими тряпками.

Им не к кому обратиться за поддержкой, многочисленное человеческое воинство растеряло своих святых, растащило их кости, а их вычищенные, выхолощенные души расклеило на фасаде небес.

Они прикрываются именем бога, но нам это имя ненавистно, и в наших глазах это лишь усугубляет их вину.

Они надеются на то, что христианская церковь, вскормленная ими, встанет на их защиту. Церковь стара, в ее жилах течет остывающая кровь Христа, и она готова торговаться ради того, чтобы продолжать свое покойное существование и далее, в блеске и величии.

Церковь, пряча за благодушием страх за собственную шкуру, отворачивается от них, и готова обратить их в золото для удобства в торговых сделках.

Покинутые, преданные, извращенные всеми, они могут взывать лишь к своей последней надежде, к своему создателю.

И распятый вновь сойдет на землю, но не ранее того, как миазмы тлена и смерти, отравляя воздух вплоть до самых небес, выкурят его оттуда.

В тот час мы будем готовы, мы будем ожидать его…

А пока они теряют силы с каждым днем и видят, как надвигается Тьма, как пожирает себя человечество, как воздвигаются все новые церкви, возвышающиеся, как гробницы. Это и есть гробницы — последнее прибежище издыхающего здесь бога. И сейчас земля более чем когда-либо напоминает кладбище.

Молнии, прорезающие сгустившиеся сумерки, всему возвращают свою истинную окраску.

Кто имеет мудрость, тот видит — сие пятна на челе бога, и блеск короны Сатаны.

III

Да, расхлябанный ритм маятника вещает о близящемся темном часе Вселенной.

Рев Дракона, проснувшегося голодным, сотрясает багряное марево угасающего мира и заставляет содрогаться от ужаса утомленные народы.

Он пророкотал средь теснин ущелий и громом отразился от вздыбившихся скал — человеческих жилищ.

Он обрушился на землю, погребая под собой последнюю надежду на спасение человечества, и поднял едкую пыль, поглощающую саваном мглы лучи заходящего Солнца.

Повинуясь этому зову, Вечная Ночь простирает свои антрацитовые крылья, готовясь поглотить все пространства от горизонта до горизонта, — она обрела право властвовать безраздельно.

Повинуясь зову, все порождения Сатаны, властители Темных истин, прорвали границы всего круга земель и по многочисленным коридорам ринулись внутрь, отравляя своей сущностью то, чего еще не коснулось разложение. Повинуясь зову, горгульи снялись с насиженных мест и взмывают в воздух, рассекая крылами бездушный мрак, кружа в ожидании падали.

Сумеречные химеры, вьющие гнезда в людских головах, усердно пятнают воплощения человеческих идеалов и извергают потоки нечистот на осыпающиеся, как штукатурка, харизмы христианских идолов…

Все то, что было мертво и проклято, в ожидании этого часа оборачивается на зов, скрипя застывшими суставами. В глазах всего того, что было проклято и мертво, разгорается огонь нетерпения, огонь желания вернуться к жизни, пусть даже жизнь эта не будет жизнью живого.

Мертвое и проклятое возвращается. Мрачные картины Апокалипсиса, выписанные в реальности уверенными мазками кисти Дьявола.

Апофеоз распада достиг своего пика.

Знамения, нанизанные одно на другое, не имеют более ценности с тех пор, как десница Дьявола обрушилась на хребет агнца, и низвергла хрупкие, как фарфор, человеческие судьбы в бездонную пропасть.

Близка ночь пылающего гнева Дьявола.

Почти так скрежетал зубами Фома Челанский, внезапно разглядев сквозь пелену семи с лишним веков наступление Темной Эры:

IV

Мы вступили в этот мир подобно тому, как вступает в него человечество — через врата плоти.

Мы ворвались в него в тот самый миг, когда Мгла выплеснулась из границ ночи, и изо всех вскрывшихся язв заструился черный яд.

Сумерки сгущались перед нами. Тогда кровь стала миру пурпурной каймой, и обретающий глубину ореол злодеяния воззвал к жизни цвета Имаго Дьявола.

То было знаком нашего рождения.

Рождения Апостолов Сатаны.

Происходящие от Темного начала, взлелеянные Адом, мы устремились в трещины, паутиной испещрившие древние преграды, отделявшие нас от вожделенной цели — мира, самонадеянно именующего себя творением божиим.

Мы смешались с черным ядом и стали частью Вихря Тьмы, порой сокрушающего, как молот, а порой жалящего, как змея.

По праву своего рождения, мы части той воли, что ступает властно и размеренно по сердцам и душам,

с единственной целью —

И нами изведаны все извилистые пути Темного духа, пролегающего через наши души и проникающего во все запредельные уголки человеческого сознания.