Назовем его Демоном - Каттнер Генри - Страница 7

Мало-помалу непонятная депрессия, некогда угнетавшая домочадцев, сошла на нет и вскоре окончательно пропала. После смерти бабушки она на какое-то время сделалась более сильной и отчаянной, но взрослые решили, что все дело в вызванном несчастьем шоке. Когда депрессия исчезла, это только подтвердило их предположение.

Странно, но холодная, ограниченная логика Бобби, оказалась верной. Руггедо поступил бы нечестно, если бы ввел в игру нового «неправильного» дядю, а Бобби верил, что он будет соблюдать правила. Он и соблюдал их, ибо они были законом, нарушить который он не мог.

Руггедо и «неправильный» дядя составляли вместе единое целое в рамках текущего цикла. Связь этих двух частей была неразрывна до конца цикла. Так что в конце концов Руггедо остался беспомощным.

В сумасшедшем доме «неправильный» дядя медленно умирал с голоду. Он не желал притрагиваться к тому, что ему предлагали. Голова и тело Скудлера умерли одновременно, и дом бабушки Китон снова стал тихой заводью. Никто не знал, вспоминал ли Бобби когда-нибудь о случившемся. Его действия направлялись железной логикой, отталкивающейся от его пока что небольшого опыта: если ты совершил что-либо плохое, придет полицейский и заберет тебя. Бобби устал от этой игры. Лишь тонкое чутье удерживало его от того, чтобы просто бросить ее и начать играть во что-то другое.

Бобби хотел победить, и он победил.

Ни один взрослый не сделал бы того, что сделал Бобби, — но ребенок принципиально иное существо. По стандартам взрослых ребенка нельзя назвать здравомыслящим из-за путей, которыми движутся его мысли, а также из-за его поступков и желаний…

Назовем его демоном.