Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Жди меня (стихотворения)

Симонов Константин Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Жди меня (стихотворения) - Симонов Константин Михайлович - Страница 28

Изменить размер шрифта:

* * *

Не раз видав, как умирали

В боях товарищи мои,

Я утверждаю: не витали

Над ними образы ничьи.

На небе, средь дымов сраженья,

Над полем смерти до сих пор

Ни разу женского виденья

Нежданно мой не встретил взор.

И в миг кровавого тумана,

Когда товарищ умирал,

Воздушною рукою раны

Ему никто не врачевал.

Когда он с жизнью расставался,

Кругом него был воздух пуст

И образ нежный не касался

Губами холодевших уст.

И если даже с тайной силой

Вдали, в предчувствии, в тоске

Она в тот миг шептала: «Милый», —

На скорбном женском языке,

Он не увидел это слово

На милых дрогнувших губах,

Все было дымно и багрово

В последний миг в его глазах.

Со мной прощаясь на рассвете

Перед отъездом, раз и два

Ты повтори мне все на свете

Неповторимые слова.

Я навсегда возьму с собою

Звук слов твоих, вкус губ твоих.

Пускай не лгут. На поле боя

Ничто мне не напомнит их.

1943

Далекому другу

И этот год ты встретишь без меня.

Когда б понять ты до конца сумела,

Когда бы знала ты, как я люблю тебя,

Ко мне бы ты на крыльях долетела.

Отныне были б мы вдвоем везде,

Метель твоим бы голосом мне пела,

И отраженьем в ледяной воде

Твое лицо бы на меня смотрело.

Когда бы знала ты, как я тебя люблю,

Ты б надо мной всю ночь, до пробужденья,

Стояла тут, в землянке, где я сплю,

Одну себя пуская в сновиденья.

Когда б одною силою любви

Мог наши души поселить я рядом,

Твоей душе сказать: приди, живи,

Бесплотна будь, будь недоступна взглядам,

Но ни на шаг не покидай меня,

Лишь мне понятным будь напоминаньем:

В костре – неясным трепетом огня,

В метели – снега голубым порханьем.

Незримая, смотри, как я пишу

Листки своих ночных нелепых писем,

Как я слова беспомощно ищу,

Как нестерпимо я от них зависим.

Я здесь ни с кем тоской делиться не хочу,

Свое ты редко здесь услышишь имя.

Но если я молчу – я о тебе молчу,

И воздух населен весь лицами твоими.

Они кругом меня, куда ни кинусь я,

Все ты в мои глаза глядишь неутомимо.

Да, ты бы поняла, как я люблю тебя,

Когда б хоть день со мной тут прожила незримо.

Но ты и этот год встречаешь без меня...

1943

* * *

Первый снег в окно твоей квартиры

Заглянул несмело, как ребенок,

А у нас лимоны по две лиры,

Красный перец на стенах беленых.

Мы живем на вилле ди Веллина,

Трое русских, три недавних друга.

По ночам стучатся апельсины

В наши окна, если ветер с юга.

На березы вовсе не похожи —

Кактусы под окнами маячат,

И, как всё кругом, чужая тоже,

Женщина по-итальянски плачет.

Пароходы грустно, по-собачьи

Лают, сидя на цепи у порта.

Продают на улицах рыбачки

Осьминога и морского черта.

Юбки матерей не отпуская,

Бродят черные, как галки, дети...

Никогда не думал, что такая

Может быть тоска на белом свете.

1944, Бари

* * *

Вновь тоскую последних три дня

Без тебя, мое старое горе.

Уж не бог ли, спасая меня,

Затянул пеленой это море?

Может, в нашей замешан судьбе,

Чтобы снова связать нас на годы,

Этот бог для полета к тебе

Не дает мне попутной погоды.

Каждым утром рассвет, как слеза,

Мне назавтра тебя обещает,

Каждой полночью божья гроза

С полдороги меня возвращает.

Хорошо, хоть не знает пилот,

Что я сам виноват в непогоде,

Что вчера был к тебе мой полет

Просто богу еще неугоден.

1944, Бари

Летаргия

В детстве быль мне бабка рассказала

Об ожившей девушке в гробу,

Как она металась и рыдала,

Проклиная страшную судьбу,

Как, услышав неземные звуки,

Сняв с усопшей тяжкий гнет земли,

Выраженье небывалой муки

Люди на лице ее прочли.

И в жару, подняв глаза сухие,

Мать свою я трепетно просил,

Чтоб меня, спася от летаргии,

Двадцать дней никто не хоронил.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мы любовь свою сгубили сами,

При смерти она, из ночи в ночь

Просит пересохшими губами

Ей помочь. А чем нам ей помочь?

Завтра отлетит от губ дыханье,

А потом, осенним мокрым днем,

Горсть земли ей бросив на прощанье,

Крест на ней поставим и уйдем.

Ну, а вдруг она, не как другие,

Нас навеки бросить не смогла,

Вдруг ее не смерть, а летаргия

В мертвый мир обманом увела?

Мы уже готовим оправданья,

Суетные круглые слова,

А она еще в жару страданья

Что-то шепчет нам, полужива.

Слушай же ее, пока не поздно,

Слышишь ты, как хочет она жить,

Как нас молит – трепетно и грозно —

Двадцать дней ее не хоронить!