Звездные самураи - Като Кен - Страница 90

— А где сейчас ваш отец? Сдается мне, что я не видел его уже дня два.

— Он в особняке.

— За городом?

— Да. Вы же знаете, что каньский адмирал выехал из него как только появилась армия даймё. А теперь он так разгромлен, что адмирал больше не желает туда возвращаться. Он передал его Эллису Стрейкеру, так что нам скорее всего разрешат снова занять его. И это только справедливо.

Но подозрения Истмана лишь усилились.

— Да полно вам, с чего бы это Гу Цун вдруг так расщедрился?

Она пожала плечами.

— Видимо такие у них дурацкие понятия о чести, о лице, или как там еще его называют… Во всяком случае, он обещал.

— Вот как?

— Господи, да кто же знает, что у этих каньцев на уме? Может быть и по его мнению женщинам просто неприлично оставаться в городе после того… что произошло. Нам ведь некуда бежать. Или во всяком случае они так думают.

— Правда?

— Разве вы сами не видите? Это наш единственный шанс!

— Ну еще бы.

Она вздохнула, зная, что ей не обойтись без его помощи, но уже начиная приходить в отчаяние от его упорного нежелания видеть истинное положение вещей.

— Послушайте, лейтенант Истман, ну как мне вас убедить? Понимаете, отец заключил с китайским адмиралом кое-какие… соглашения. Вот почему ему вернули особняк. И совершенно очевидно, что после разгрома самураев каньцы стали беззаботными. Сейчас они не держат нас в таких уж ежовых рукавицах. Мы вполне можем бежать на Форт-Бейкер. Как вы не понимаете…

— Миз Хавкен, я вас еще раз спрашиваю: согласны вы отправиться к отцу и обсудить это с ним?

— У нас просто слишком мало времени! Забудете вы когда-нибудь о моем отце, или нет?

Он протянул руку, не в силах сдержать своих чувств и желая хоть коснуться ее, но она отстранилась.

— Лучше вы послушайте меня, — сказал он. — Мне известно, что ваш отец и мистер Стрейкер действительно встречались с адмиралом. Похоже, существует план по отправке всех нас на Сеул на борту каньского корабля. Я слышал, будто…

— Нет! — Она отрицательно покачала головой. В призрачном свете колыхнулось зеленое пальто. — Это нужно только каньцам. Единственное, чего им хотелось бы, так это отправить весь МеТраКор и всех прочих американских торговцев, от которых так и жди каких-нибудь неприятностей, на Сеул. Я в этом совершенно уверена.

— Да, но…

— Выслушайте же вы меня, наконец! — Она сердито схватила его за отворот куртки. — Эллис Стрейкер и мой отец действительно вели переговоры с Гу Цуном. И именно это им и было предложено — безопасная доставка всех нас на Сеул. Во всяком случае, адмирал называет это именно так, хотя на самом деле он таким образом просто пытается избавиться от самой болезненной для него проблемы: что с нами делать. Разве можем мы согласиться на такое? Как вы не понимаете?

— Что плохого, если он отправит нас всех на Сеул?

Она уставилась на него. Владевшее ей отчаяние постепенно сменялось ненавистью. На улицах внизу то и дело мелькали огни реквизированных каньцами машин.

— А вы разве не считаете, что доставить каньцам как можно больше неприятностей наша обязанность? Ведь они отобрали у нас Каною!

Истман задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Верно, но я только не понимаю, как то, что вы предлагаете, сможет стать для них неприятностью. Форт-Бейкер — орбитальная станция. Она находится в прямой видимости каньских боевого флота… и кроме того, будь я проклят, миз, как вы собираетесь туда попасть?

— Лучше признайтесь, что вы просто трусите!

— Нет! — Он на мгновение склонился над парапетом и тихонько продолжал: — Нам бы лучше говорить потише, а то как бы каньские патрули не услышали! Ну так, объясните, в чем же дело? Зачем прорываться на Форт-Бейкер?

— Потому что это позволит нам продолжать борьбу, лейтенант. Мы сможем показать каньцам из какого теста мы слеплены!

Он вздохнул.

— Но еще удобнее делать это с Сеула.

Она заломила руки. Невыносимо было видеть его похожее на сырой пудинг лицо, его очевидную тупость.

— Подумать только! А я-то принимала вас за решительного и отважного человека, — сказала она. Сейчас в ее голосе явственно слышались резкие нотки. — Но, оказывается, ничего подобного. Вы точно такой же, как и остальные. Вы все решили, что сражение проиграно, и сразу стали похожи на стадо покорных овец. Мистер Истман, опомнитесь — это Ямато! А Сеул находится в Зоне! Неужели вы не чувствуете разницы?

— Сеул — это межсекторный торговый склад. Огромный. И там очень сильно американское присутствие. Не то что Бейкер. Форт, конечно, крепкий орешек, но и только. С гарнизоном из нескольких дюжин — максимум пятидесяти человек — чего вы надеетесь добиться? Мы обязательно должны сделать так, чтобы о происходящем стало известно за пределами системы.

— Нет, мы должны остаться здесь. Это наш единственный плацдарм в Ямато. Мы оказались здесь благодаря договору, который Ямато заключать вовсе не хотелось. И его удалось навязать императору только из-за того, что он потерпел поражение в войне. Потеряй мы Анклав сейчас и японцы обязательно найдут предлог никогда больше не пускать нас обратно. Так что Форт-Бейкер — наша последняя надежда.

Он устало потер лицо руками, будто никак не мог уловить смысла ее рассуждений и, поэтому, из последних сил пытался заставить ее понять свою точку зрения.

— Думаю Гу Цун постарается уничтожить Форт-Бейкер при первой же возможности…

— Да, именно так он и сделает, если у него есть хоть на алюминиевую вону стратегического чутья. Таким образом он уничтожил бы остатки американского присутствия не только на Осуми, но и во всем Ямато. Потому-то мы и должны попасть на Форт-Бейкер, укрепив тем самым его гарнизон.

По его глазам было видно, насколько безнадежным ему кажется этот план.

— Думаете мы, двое, сильно укрепим гарнизон? Вы и я? Дочь Джоса Хавкена и мелкая сошка из МеТраКора, которые больше съедят, чем принесут пользы?

Она отвернулась, вспомнив как Эллис Стрейкер рассказывал о том, что каньский губернатор сацумского Анклава Ю Сюйень отбыл из системы Сацумы и уже либо прибыл сюда, либо очень скоро прибудет. Если на Истмана не удастся воздействовать просьбами, возможно есть другой путь.

— А вам известно, что Ю Сюйень намерен полностью стереть Каноя-Сити с лица земли?

Истман задумчиво переваривал ее слова, как бы сравнивая их с тем, что знал сам, или прикидывая многое ли из этого ей можно рассказать.

— Честно говоря, я слышал от мистера Стрейкера, будто Гу Цун готов отдать Каноя-Сити за выкуп.

— Но ни у мистера Стрейкера, ни у кого-либо еще просто нет средств на уплату выкупа, — чересчур поспешно парировала она.

— Он говорил совсем другое.

Она бросила на него гневный взгляд.

— И что же интересно он говорил, мистер Истман?

— А то, что, если Гу Цун уведет свои корабли и войска из системы, он готов выделить на его личные нужды солидное количество ауриума.

— Этого не будет, — сказала она, вспоминая о пятнадцати траншах ауриума. То, как сердито отец набросился на нее, вернувшись домой после встречи с Гу Цуном, до сих приводило ее в трепет. Возможно он так рассвирепел из-за унижения которое испытал, видя как каньский адмирал ест с его любимого кантонского фарфора, пользуется его мебелью и вообще живет в его уютном белом особнячке как у себя дома. Но все же так кричать на нее было нечего. Теперь от особняка практически остался только остов. А ведь отец чтобы построить его вынужден был трудиться не один год. И все пошло прахом.

— Кой черт тебя дернул рассказать Стрейкеру об ауриуме? — рявкнул отец.

— Мне показалось, что он тоже должен знать об этом, — ответила она, и следующими словами практически обезоружила его: — Ты сказал мне, что это твой ауриум. А на самом деле он принадлежит ему. Скажешь, нет?

— Ты просто глупая девчонка! — взорвался он. — Знаешь, что ты наделала? Знаешь? Ты лишила нас средств, которых нам с тобой хватило бы на всю жизнь. Стрейкеру так и так был конец. А теперь ты и нас лишила всяких шансов!