Звездные самураи - Като Кен - Страница 57

— Да, достопочтенная свекровь. Я действительно немного устала.

— Ты должна все мне рассказать.

— Конечно. Я уже почти домылась.

Пожилая женщина склонила голову, пытаясь уловить малейшие признаки непочтительности.

— С мытьем придется подождать. Выходи.

— Прошу прощения, госпожа?

— Я говорю, вылезай немедленно!

— Сейчас, только вытрусь. — Голос Ясуко оставался медово-вежливым. Она подняла руки и позволила Нисо накинуть на себя большое американское купальное полотенце.

— Советую поторопиться, дитя мое.

— Да, Исако-сан. — Она по-прежнему стояла по колено в воде и Нисо вытирала ее.

Исако-сан задрала подбородок.

— Дорогая моя, по мне так ты хоть сутки сиди в бассейне. Но тебя призывает к себе префект Кюсю. Ты должна явиться к нему немедленно.

Ясуко вышла из бассейна. Она вытерлась досуха и тщательно оделась, практически не обращая внимания на трех пожилых членов клана Хидеки, сидящих на скамеечках у дальнего края бассейна, болтая и намыливаясь. Гораздо неприятнее для нее было сознавать присутствие Сирокума с его загадочным взглядом, хотя в принципе она и не обращала на него внимания.

Одевшись и идя за ним, она на ходу раздумывала о том, что этот взгляд мог означать. О чем думал великан-сумоист глядя на раздевающихся и обнаженными входящих в воду женщин? Она вдруг почувствовала что ей ужасно жалко его. Конечно же, он никогда не думал ни о чем кроме борьбы. Вся его жизнь была посвящена сумо и жалеть его скорее всего не стоило.

Может быть поэтому Сирокумо и большинство других борцов сумо были так огромны? Потому что они никогда не тратили энергию на женщин. Или это было следствием воздействия гормонов, которые они принимали, чтобы развиться до таких невероятных размеров? Большинство этих представителей элитарного спорта были огромными бесполыми созданиями, которые рассчитывали жениться только после окончания спортивной карьеры, в особенности это относилось к их нынешнему чемпиону. Вся его жизнь была ограничена ежедневными восемью часами проводимыми в тренировочном зале-додзё и церемониальными обязанностями при дворе господина Хидеки. Сумоисты производили незабываемое впечатление! Массивные бедра, массивные руки, огромные ступни и ладони, складки кожи в которых утопали головы, шеи и подбородки. У Сирокумы были огромные свисающие на огромный живот и похожие на мехи в которых водоносы-хини разносят воду груди. С него свисали буквально фунты плоти — даже соски на груди растянулись в овалы.

— Что ему нужно, Сирокума-сан?

— Об этом мне неизвестно, госпожа.

— Он сейчас один?

— Один.

Если он один, значит думает, решила она.

— А долго он пребывает в одиночестве?

— Да. И приказал принести сакэ на двоих.

Она улыбнулась Сирокуме, испытывая к нему симпатию. Эти груди, начинающиеся откуда-то из подмышек и складками свисающие вниз. Из-за лекарств усы его были очень маленькими, редкими и больше походили на брови, а голос был высоким и певучим. Интересно, испытывает ли он когда-нибудь желание? Скрывается ли где-то глубок в его душе огонь, присущий остальным мужчинам? Какая ужасная мысль: пылать внутри, в то же время никогда не имея возможности удовлетворить сжигающую тебя страсть. Просто ужас! Тогда уж гораздо лучше считать, что Сирокума просто тридцатилетний мальчик.

Но взгляд, которым он окинул ее когда она одевалась в тонкие шелка вовсе не был похож на взгляд мальчишки, у которого все еще впереди. Это был особенный взгляд борца-сумоиста, дни которого в додзё сочтены, мечтательный невольный взгляд мальчика-мужчины, вступающего в задержанную лекарствами взрослую жизнь.

Идя за ним, она попыталась перестать думать о подобных вещах. Теперь я знаю, что не стоит рассчитывать на то, что Сирокума останется чемпионом и на будущий год. Вот видишь, какие вещи можно узнать, если держать глаза открытыми! Она внутренне улыбнулась, наблюдая за абсурдно преувеличенным раскачиванием огромной фигуры Сирокумы при ходьбе. Прислушавшись, она явственно услышала как трутся друг об друга его ноги. В нем несомненно была какая-то своеобразная грация, похожая на грациозность слона и хотя в руке его всегда был обнаженный меч, он всегда казался ей человеком очень мягким. Какой-то чертик внутри нее не давал ей покоя и она попыталась представить его как женщина садящимся на корточки чтобы облегчиться. На что это может быть похоже? Как же он функционирует под всеми этими горами жира? И трудно ли ему дотянуться до своего данкона?

Сирокума вытащил из-за пояса ионный ключ и отпер неприметную панель отделанную кедровым деревом. Было ясно что за ней находится дверь из прочного плекса. Они оказались в узком коридоре длиной шагов в шестьдесят, ведущем в личные покои префекта. Обычно им пользовались тогда, когда Хидеки-сама не хотел чтобы о встрече стало известно тодзама. В дальнем конце прохода оказалась еще одна дверь. Когда Сирокума отворил ее, Ясуко задержалась на пороге, пытаясь привести мысли в порядок, чтобы подготовиться к предстоящей беседе.

24

— А, Ясуко-сан! Входи, входи!

Она выступила вперед из двери ведущей в женские покои и прошла на середину комнаты.

— Приветствую вас, господин Хидеки!

— Проходи. Присаживайся рядом со мной.

Ее ноги в носках ступали по мягким устилающим пол татами. Подойдя, она опустилась на колени и выжидательно сложила перед собой руки.

— Прошу вас простить меня за опоздание, мой господин, но когда мне передали ваш приказ явиться, я купалась в бассейне.

Хидеки Рюдзи несколько мгновений с удовольствием разглядывал ее. Потом написал на листке бумаги еще один столбик кандзи и поставил под ним свою печать из слоновой кости. Затем отложил приказ в сторону.

— Чувствуй себя как дома, дочь моя.

— Благодарю вас, достопочтенный свекр.

Она безмолвно подчинилась приказу. Хотя она и привыкла представать перед прочими женщинами из клана Хидеки, а иногда и перед их избранными гостями с ничего не выражающим лицом абсолютно спокойным лицом, сейчас под взглядом даймё она чувствовала себя почти что обнаженной. Она знала, что сейчас он хотел чтобы она расслабилась с тем чтобы он мог оценить степень правдивости всего что она ему расскажет.

— Путешествие в которое я вас отправил прошло не так гладко как мне хотелось бы, — сказал он.

— Да, достопочтенный свекр, не совсем.

— Я все время молился за вас. Расскажи мне, что произошло.

Она подробно рассказала ему о путешествии на Кагосиму, не пропуская ничего, что могло бы представлять для него хоть малейший интерес и без колебаний закончила предупреждением.

— Дважды ваш сын находился в опасной близости от гибели, достопочтенный свекр. Сначала его чуть не погубила буря при посадке, а затем Годзаэмон-сан едва не совершил попытку покушения на его жизнь. Мой супруг считает, что это его брат, а ваш первый сын приказал убить его.

— Таааак… — задумчиво произнес Хидеки Рюдзи, пристально глядя на нее. — Прихоть богов. Разве не так?

Она встретила его взгляд без страха, но с уважением.

— Возможно буря и была прихотью богов, поскольку буря ничем иным и быть не может. Мне кажется что появление каньских кораблей было неизбежно и что нашей кармой было улететь с американского корабля. Наверное и то, что посадка наша едва не кончилась плачевно тоже было судьбой. Однако, достопочтенный свекр, я не очень верю, что руку Годзаэмон-сана направляли боги. Возможно его кармой и было погибнуть, но послал его явно смертный.

Хидеки Рюдзи задумчиво погладил бороду.

— Ты говоришь его убил этот гайдзин, Хайден Стрейкер?

— Мы сделали это вместе — он и я.

— Значит ты действительно, как и Синго-сан, считаешь, что Садамаса-сан заплатил хатамото за убийство Синго?

— Нет, достопочтенный свекр. Я думаю, что Тидзуру-сан возможно сообщила ему о существовании амигдалы, а остальное было следствием собственной алчности Годзаэмон-сана. Он сам хотел завладеть амигдалой, поскольку знал сколько за нее можно выручить в Нейтральной Зоне.