Гнев небес - Като Кен - Страница 13

Нисима наблюдал, как недавно перезаряженные лазерные батареи терзают американский флагман усиленными потоками энергии. Хромовое покрытие было уже почти разрушено. Зловещая улыбка искривила вытянутое лицо наместника. Оскалившись, он повернулся к Курите.

— Американские корабли разбиты. Теперь, наверное, пираты не скоро появятся в Ниигате. Не так ли, Курита-сан?

— Возможно, — холодно ответил адмирал, не желая вступать в спор с наместником.

— Разве они не полностью разбиты? Разве не послужит им это хорошим уроком?

— Американцы — упрямый народ, ваше превосходительство. Они дерзнули появиться в Зоне Процветания, хотя это запрещено нашей Центральной Властью. Я думаю, их не смутит войско императора, и ваше присутствие их не остановит.

— Вы, кажется, им сочувствуете? Или, быть может, боитесь их?

— Нет, ваше превосходительство. Не мне критиковать действия даймё, но следовало предвидеть, что противник окажется более умным, чем мы думали.

— Кто скажет, что я действовал неправильно? — раздраженно спросил Нисима. — Если американцы были слишком глупы или легкомысленны, дабы поверить в то, что я попытаюсь их уничтожить, разве это не их ошибка?

Адмирал, задумчиво глядя на американский флагман, ничего не ответил, и это привело даймё в бешенство.

— Что общего у самураев с гайдзинами — этими шантажистами?! Ничего! — закричал Нисима.

— Не уверен в этом.

— Лучше исчезнуть в ледяной преисподней, чем произносить такие слова. Разве не сделала наша Центральная Власть Зону Процветания владениями Ямато? Этот эдикт поставил территорию, расположенную в одном перелете от границ Ямато, в японскую зависимость и под протекторат империи. Разве не по желанию богов империя защищена от этих мародеров?

Курита ничего не ответил, но взгляд его стал тяжелым.

— Теперь я — даймё, и здесь будет установлен новый порядок. У меня есть личное предписание императора превратить Садо в безопасную планету, и, клянусь, я выполню приказ! — закричал Нисима.

Семья Куриты Имари была невысокого ранга. Происходил он из древнего рода, однако плоское лицо выдавало в нем примесь плебейской крови. Даймё часто встречал таких людей, как Курита. Подобных типов нужно держать на расстоянии, иногда напоминая им об их происхождении. Можно, конечно, простить им некоторые амбиции, но лишь до тех пор, пока они не превышают пределы допустимого. Еще на пути к Садо Нисима заметил, что адмирал держит себя высокомерно. «Этот плебей не успокоился, получив Золотую Звезду — символ власти, — думал Нисима. — К тому же он достаточно глуп и не понимает, что власть эта дана ему в обмен на преданную службу и лояльность во время космического перелета Золотого флота. И вот теперь, адмирал, твоя лояльность подверглась проверке. И ты уличен в неповиновении! Я уничтожу тебя, жалкий паромщик!»

Нисима представил свой первый доклад имперским чиновникам. Он уличает глупого Кондо в том, что тот разрушил великолепный замысел Нисимы, слишком рано дав сигнал к наступлению. Кондо, вне всякого сомнения, достоин позорной смерти. Потом он рассказывает о неповиновении Куриты…

Внезапно злая улыбка сошла с лица даймё. Он увидел, что маленькому американскому кораблю удалось сзади подойти к флагману. Именно в этот момент началось нечто невообразимое.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На мостике «Ричарда М.» бледный и решительный Хавкен отдавал приказания. Казалось, лицо светится от напряжения. Дюваль внимательно вслушивался в слова командора, понимая, что они почти обречены, но сдаваться не собираются.

Несколько минут назад Джон Уюку сумел вывести «Юдифь Л.» из-под огня и прорвался на орбиту. Но Хавкен видел, что его собственный корабль не в состоянии это сделать. Во-первых, на «Ричарде М.» даже не приступали к погрузке, когда началось сражение, и на его борту не было синтезаторов пищи, без которых экипаж погибнет от голода. Во-вторых, на «Томасе Дж». оставалось несколько гравитационных орудий, и нельзя было допустить, чтобы оно попало в руки японцев.

Оставался единственный шанс: «Ричард М.» должен встать под прикрытие корпуса «Томаса Дж»., чтобы избежать смертоносного огня батарей Садо. А затем экипажи попытаются втащить на борт ценный груз, находившийся в грузовых отсеках флагмана. Это давало бы им призрачную надежду выжить.

«Ричард М.» медленно развернулся и двинулся в сторону батареи Ямато. Поначалу японцы просто не поверили в то, что корабль направляется к ним, вместо того, чтобы сбежать на орбиту, как это сделало другое американское судно. Пушки замолчали на несколько секунд — воины Ямато ждали капитуляции. Этого мгновения хватило на то, чтобы оружие Дюваля Стрейкера вывело из строя главные батареи, из которых японцы вели огонь по «Томасу Дж».. «Ричард М.» молниеносно развернулся по крутой дуге и скрылся за бортом флагмана. Корпуса двух кораблей соприкоснулись, и Хавкен приказал:

— Командиры! Собрать по двадцать человек, распределить на группы по четыре. Брать только воду и синтезаторы пищи. Будьте осторожны возле обшивки. Приступайте! — Потом он обернулся к Хэмптону: — Идите со мной! И ты тоже, Сандерс. Оторви свою задницу от стула, а то она станет мишенью для жирных японских снайперов! Доберитесь до пробоин в нижней части корпуса. Заделайте их, иначе мы не сможем даже выйти на орбиту!

Сандерс отдала честь, едва заметно улыбнулась и бросилась выполнять распоряжение командора.

В этот момент Дюваль увидел, как первая группа, подбежавшая к «Томасу Дж»., внезапно отпрянула: часть обшивки — обожженные, исковерканные полосы металла — неожиданно оторвалась от мостика «Томаса Дж». и обрушилась на людей. Один астронавт замешкался и был погребен под обломками. Двое его товарищей бросились помогать несчастному. Раскидав обломки и перевернув его, они увидели, что тот уже мертв. «Командор ведь предупреждал!» — подумал Дюваль и вдруг понял, что прокричал эту фразу вслух, но в грохоте Стрейкер едва расслышал свой собственный голос. Сердце неистово колотилось в груди, но голова была ясной, когда он обдумывал приказы Хавкена.

«Ричард М.» опустился бок о бок с бортом флагмана. Хорс Смит, изотопист, потянул на себя рычаг выключателя тока и ударом ноги заставил работать подъемник контейнеров. Астронавты начали рискованную операцию по переноске запасов. Корпус «Томаса Дж». переливался всеми цветами радуги. Нервная система компьютеров почти полностью была выведена из строя, и хромированная «шкура» корабля, лишенная энергетической защиты, стала легкой мишенью для лазерных лучей.

Отсеки корабля напоминали бойню. Были убиты сотни людей, палубы усеивали тела американцев и японцев. Трупы тех астронавтов, что попали под лазерный обстрел, превратились в кровавое месиво. Дюваль Стрейкер, преодолевая тошноту, переворачивал трупы лицом вверх в надежде найти брата.

Астронавты сновали по всему кораблю, словно обезьяны. Опасности подстерегали их на каждом шагу. Местами лазерные лучи прорезали обшивку насквозь и превратили некоторые приборы в груду металлолома, готовую в любой момент рухнуть на того, кто к ней приблизится. Главная цистерна оказалась пробита, и в трюм хлынули тысячи галлонов воды, машинного масла и охлаждающей жидкости. Время от времени на борту флагмана появлялся Хавкен в сопровождении Хэмптона — они перетаскивали информационные модули, навигационные приборы и систему дистанционного саморазрушения корабля.

Обстрел почти прекратился, и в течение получаса астронавты работали спокойно. Люди Дюваля вытащили из трюма и погрузили на подъемник двадцать контейнеров с оксидом дидейтерия в сто двадцать шесть галлонов каждый. В случае чего, экипаж сможет употреблять это вещество в пищу, даже неразбавленным.

Астронавты вынесли с «Томаса Дж». пятьдесят контейнеров генетического сырья, перфокарты для атмосферных мониторов, упаковки со сверхстойкими зернами пшеницы. Дюваль переносил синтезаторы пищи и ящики мороженой рыбы, которую ди Баррио привезла с Палавана. Они работали в трюме, стоя по колено в воде и вдыхая удушливый дым, который заполонил весь корабль.