Как на качелях - Сергеев Леонид Анатольевич - Страница 18

Борька снова замолчал и стал ковырять кору на бревне. Потом посмотрел на меня.

— Хочешь, покажу нашего ежа?

— Хочу! — обрадовался я и спрыгнул с бревен.

По дороге к сараю Борька объяснял:

— Он у нас вместо кошки. Мышей ловит. Но любит и пчел попугать.

— Как же он их пугает? — Я замер от любопытства.

— Как, как! — усмехнулся Борька. — Подбежит к улью и начинает топать задними лапами. Да еще сопит и фыркает. А то и дует в леток. Рассердит пчел, они на него и набрасываются. А он — хитрый. Свернется и ждет, пока их побольше усядется на иголки. Потом — раз! И стряхнет всех в пыль. И начнет кататься, накалывать на себя. Раз я застал его за этим занятием. Ох и надавал ему.

Борька показал мне ежа, потом сводил на речку и показал, как нырять солдатиком, ласточкой и рыбкой. И объяснил, как плавать торпедой, лягушкой, дельфином и акулой. После плавания Борька спросил:

— Березового сока хочешь?

Пить я не хотел — я наглотался речной воды, но Борька так интересно обо всем рассказывал, что я сразу кивнул.

Мы вошли в перелесок. Борька подвел меня к какой-то березе и показал наверх. Сколько я ни всматривался, ничего не увидел.

— Эх, ты! — сказал Борька, привстал на цыпочки и раздвинул листву. Меж ветвей сверкнул замаскированный бидон. К нему по желобу от надреза сочился сок. Попили мы соку, пошли в деревню. По пути я увидел гриб. Только хотел сорвать, Борька наступил на него, и гриб размазался, как крем.

— Ложный опенок, — поморщился Борька, а я покраснел.

Перед самой деревней Борька сказал:

— Заходи к нам вечером. Только дома ничего не ешь.

Вечером я прибежал к Борьке, а у них на столе запеченная утка с яблоками. За столом Борька опять рассказывал мне всякие интересные истории. И опять я слушал его, затаив дыхание. После ужина мы прогулялись по улице. Дошли до клуба. Я смотрю, висит объявление:

«Сегодня школьный драмкружок показывает спектакль «Кот в сапогах».

— Вот здорово! — говорю. — Давай, Борька, сходим, посмотрим!

— Вот еще! — усмехнулся Борька. — Ерунду всякую смотреть! Что мы, неженки, что ли, какие?!

— Это хорошая сказка, пойдем посмотрим.

— Не, — мотает головой Борька. — Спектакли разные — это для маменькиных сынков. Фильм про ковбоев — другое дело.

Я промолчал, и мы пошли дальше по улице. Весь вечер мы ходили по деревне. Взад-вперед. Из клуба слышались музыка и смех ребят, а мы все ходили с одного конца деревни до другого. Время от времени Борька что-нибудь рассказывал, но его рассказы уже не казались мне такими интересными, как раньше.

Любители компота

Моя бабушка варила отличные компоты. Густые, наваристые, сладкие. Из сухих фруктов. Я очень любил эти компоты. Часто даже обедать начинал с них. Выпью три стакана, немного поковыряю второе, а до первого так и не дотронусь. Компоты я мог пить в любое время дня. Даже если только пообедал, спросят: «Хочешь компота?» — никогда не отказывался. Да что там днем! Ночью разбудят — все равно пил!

Как-то я простудился. Все лекарства перепробовал, ничего не помогло, выпил горячего компота — все как рукой сняло.

Мой приятель Вовка не любил компоты и никогда не пил их. Даже компоты моей бабушки не производили на него никакого впечатления. Много раз он заходил к нам, и моя бабушка угощала его компотом, но он всегда отказывался. Обычно днем мы с Вовкой играли на речке у запруды. Строили водяную мельницу, наводили мосты, рыли каналы, воздвигали защитные дамбы. Недалеко от нас всегда играла Свечка — темноволосая худая девчонка. Она делала из глины пироги, калачи и лепешки. Варила кашу из клевера и суп из лебеды. Этими кушаньями Свечка кормила своих кукол и животных. В основном плюшевого кота Сему. У нее было много красивых животных и кукол, но она любила облезлого и замызганного Сему. Она рассказывала ему сказки и даже брала с собой в школу. Иногда Свечка подходила к нам и просила «обмолоть» на мельнице ее муку — песок, смешанный с толченым ракушечником. Или просила разрешения походить Семе по нашему мосту. Однажды Свечка полоскала кукольное белье в нашей запруде. Рядом стоял Сема и стеклянными глазами смотрел на воду.

— Эх, Сема, компотику бы сейчас! — сказал я и щелкнул кота по носу.

Свечка тут же бросила белье, подбежала к Семе и зашептала ему в ухо:

— Скажи мальчикам, что я сейчас сварю компот. — И побежала к своей кухне. Вскоре она вернулась и протянула мне бутылку с водой, в которой плавали головки цветов.

— Вот, пейте! — сказала и улыбнулась.

Я схватился за живот и громко захохотал.

— Вот дурочка! Пейте! Ты что?! Нас на тот свет отправить хочешь?! Пусть эту дрянь твой Сема пьет! — сказал я и наподдал ее коту.

Свечка схватила Сему, прижала к себе и, закусив губу, отвернулась. Тут подошел Вовка, взял Свечкину бутылку и вдруг выпил этот компот со всеми цветами.

— Очень вкусный компот, — сказал Вовка. — Никогда такого не пил.

Свечка повернулась и заулыбалась снова. А потом засмеялась и отбежала от нас.

С того дня Свечка каждый день приносила Вовке компоты. Она выбирала ему самые лучшие цветы, подолгу растирала их на ладонях, крошила в бутылку с водой и взбалтывала. И Вовка всегда пил ее компоты. И еще закатывал глаза, гладил себя по животу и крякал от удовольствия. Свечка смеялась и прыгала от радости, а я немного жалел, что отказывался от ее компотов.

Мосты

Я боялся ходить по мостам. Мне казалось, как только я дойду до середины, — мост рухнет. Чем длинней был мост, тем страшнее мне было по нему идти. Не знаю почему, но каждый раз, когда я видел, как на мост въезжает поезд или машина, я ждал, что он вот-вот обвалится.

Недалеко от деревни были старые деревянные мостики, несколько качающихся досок на сваях. Когда мы ходили за грибами, все ребята шли по мосткам, и только я лез через овраг. Однажды в деревню приехали отдыхающие, и вечером на улице появился незнакомый мальчишка. Его звали Колька. Колька был странный какой-то. Все время думал о чем-то и смотрел куда-то в одну точку. Когда мы предложили ему погонять мяч, он почему-то замотал головой и надулся.

На другой день я пошел в лес срезать прут можжевельника для лука. Преодолев овраг, я прошел поле гречихи и очутился на опушке леса. Там росло много высоких кустов можжевельника. Срезав самый гибкий прут, я вышел из леса и вдруг увидел Кольку. Он шел к поселку с каким-то плоским ящиком. Я догнал Кольку у самых мостков.

— Что это у тебя за ящик? — спросил я.

— Этюдник, — сказал Колька. — Для рисунков…

— А ты что, рисуешь?

Колька покраснел.

— Покажи!

Я думал, Колька будет ломаться, но он присел на корточки, отстегнул на ящике крючок и достал рисунок. На рисунке была наша деревня. Издали. Я узнал ее сразу. Только дома почему-то были разноцветными и над крышами возвышались слишком большие деревья, как зеленые великаны.

— Здорово! — сказал я. — Только деревья такими не бывают.

— Не бывают. Правда, — сказал Колька. — Но ведь так красивей.

Он спрятал рисунок в ящик, и мы пошли к поселку.

— Представляешь, — сказал Колька, — как бы было красиво, если бы еще дома в нашей деревне раскрасить в разные яркие цвета… И сараи, и заборы… Вот было бы весело!

Мы подошли к самой деревне, и за разговором я не заметил, как мы прошли мостки.