Честь твоего врага - Катлас Эдуард - Страница 33

Внезапно язык пламени взметнулся над костром и лизнул руки мечника, едва успевшего инстинктивно их отдернуть. Он даже не сразу осознал, что пламя не обожгло его, а скорее бережно прикоснулось к его ладоням. А язычок пламени тем временем вернулся к своим собратьям, но, вместо того чтобы раствориться среди них, заплясал между собратьями, превратившись в крошечного огненного человечка.

– Огненный элементаль,– ошарашенно произнес Лашан, переводя взгляд с красной пляшущей фигурки на свои руки и обратно.

– Да вроде не похож,– недоверчиво возразил Мугра,– где это видано, чтобы они были такими крохами.

А человечек тем временем кривлялся, помахивая огоньками-ручками и приплясывая на ножках, ступни которых терялись в пламени костра. На его красной головке даже можно было рассмотреть две темные точечки-глазки.

Когда маленькое чудо сделало сальто через спину, Мугра разочарованно вздохнул и обернулся проверить, чем занимается маг.

– А я-то думал, настоящий.– Голос Мугры звучал как у ребенка, у которого только что отобрали игрушку.

Маг улыбался во весь рот, слегка шевеля пальцами и неотрывно глядя на свое произведение. Наконец человечек отвернулся, обиженно махнул ручкой и шагнул к своим собратьям в глубину костра, мгновенно растворившись в пламени.

– Он и так почти настоящий,– гордо произнес Виктор,– немного огня, немного ветра, а все остальное – ваша фантазия. Вы сами дорисовали себе остальные детали. Самым сложным было сделать глаза, пока я не вспомнил, что говорил мне учитель. Мне пришлось немного охладить пламя в двух точках, оно стало темнее и выглядело, как глаза.

Король слушал сына молча.

– Таким образом, единственное, что мы можем сделать,– это за зиму поднатаскать наших солдат. Для этого воспользуемся опытом, накопленным нами в лагере капитана Тригора… Генерала Тригора,– поправился Грегор, вспомнив об изменении звания нынешнего командира гарнизона девятой крепости.

Король вновь оставил слова сына без ответа, и Грегор занервничал. За последние дни, проведенные в ожидании отца, он и так извелся, проверяя и перепроверяя противоречивые слухи, доходящие от южных дворян. Каждый новый шаг на следующий день казался ему ошибкой. Но всякий раз, когда он решал не делать ничего, он жалел о своем бездействии даже больше.

Как будто угадав его мысли, король наконец пошевелился и произнес:

– Лучше раскаиваться, чем жалеть.– Оставив сына осознавать эту короткую фразу, Лакар поднялся с трона и подошел к окну, открывающему вид на королевский парк, и задумчиво уставился на освобождавшиеся от листьев деревья.

Короткий порыв ветра заставил содрогнуться даже мощный дуб-патриарх, который, по преданию, посадил еще прадед нынешнего короля. Когда дерево вновь замерло, то его ветви недосчитались многих листьев, красными сполохами планирующих на землю. Непродолжительный локальный листопад на миг заставил Лакара отвлечься от насущных проблем и затаить дыхание, наблюдая за осенним чудом. Только когда последний, самый медлительный лист неохотно коснулся выцветшей травы, король осознал, что его легкие уже начинают болеть, и сделал глубокий вдох.

– Ты сделал все верно, мой сын,– обернулся он к Грегору.– Я назначил совет на завтра, и на нем мы обсудим все в деталях, но все, что ты сделал, было правильным. Ты действовал, а не ждал, а это главное. Думаю, что надо было послать даже больше войск на юг, но здесь нам остается только гадать. Слишком все странно, слишком противоречиво. Этим летом у меня не раз возникало ощущение, что мы не видим каких-то очень важных фактов даже не потому, что они хорошо спрятаны, а из-за того, что мы не хотим их видеть.

– Кого ты оставил править в Рондориуме, отец? – спросил Грегор, пытаясь перейти на более понятные для него темы.

– Я еще не решил, но, думаю, что это может подождать до следующего лета.– Король вернулся на свой трон и неожиданно сменил тему.– Значит, ты остановил свой выбор на юной Анне рода Клото?

– Я не могу быть уверен,– заколебался принц,– мы с Анной пока не обсуждали эту тему… Но если она даст свое согласие, то это была бы честь для меня… Если, конечно, мой отец не будет возражать…

Король широко улыбнулся, впервые за последние месяцы.

– Отец полностью поддерживает твое решение. Надеюсь, мне не придется за тебя делать девушке предложение? Думаю, тебе стоит поговорить с ней о вашем возможном союзе как можно скорее.

– Как сказал прелат, наша свадьба вряд ли возможна из-за последних событий…

– Брось,– король лениво взмахнул рукой,– нет таких правил, которые нельзя бы было нарушить. И, думается мне, что до вашей свадьбы все встанет на свои места, так или иначе.

– Так или иначе,– эхом откликнулся принц.– Не забывай, отец, что она еще не дала своего согласия.

– Ты его еще и не просил,– резонно возразил король.– Не жди, поговори с ней сейчас. Чтобы потом не пришлось жалеть о том, что ты этого не сделал.

Они вышли к первому поселению только на пятый день пути на север от побережья. Эти люди считали себя живущими уже в провинции Гатан, простирающейся от левого берега Страты до границ Менкера. Земли Гатана были одними из самых малонаселенных в королевстве, большая часть землевладельцев и крестьян поселились вдоль берегов Страты, ближе к реке располагался и центральный город провинции, резиденция эрла.

Крестьяне жили в глуши, извлекая из этого своеобразную выгоду. Даже их барон не каждый год добирался до небольшой деревеньки за данью, поэтому люди жили уединенной жизнью, иногда по нескольку лет не видя ни одного нового лица.

Сначала на пути отряда возникло несколько небольших, расчищенных от деревьев и зарослей полей, урожай с которых был недавно собран. Крестьяне использовали и расширяли любую лесную полянку, чтобы превратить ее в новое поле. От этих угодий вели извилистые следы телег, недавно вывозивших скудный урожай.

Перед самой деревней отряд обошел небольшую пасеку, не встретив никого. Было слишком холодно, и бережно укрытые, но пока не снятые ульи охраняли покой трудившихся все лето пчел.

Деревня была окружена невысоким частоколом, предназначенным скорее для того, чтобы дикие звери не пробрались ночью к домам, чем для обороны от лихих людей. Несколько десятков крестьянских домов, единственная улица с колодцем посередине, и больше ничего.

– Не уверен, что они знают даже имя нынешнего короля.– Мугра обводил взглядом дома, непроизвольно прикидывая возможную опасность, места, где могли бы спрятаться лучники, возможные укрытия от стрел.

– Мы защищаем и их.– Лашан зашагал вперед, в сторону настежь раскрытых ворот поселения.

– Только они могут думать иначе.– Видно было, что Волк не питает приязни к спрятавшимся в глуши людям.– Живут здесь, куркули. Да в королевстве хоть десять раз власть может смениться – им будет все равно! Лишь бы сборщики налогов к ним не заглядывали.

– Возможно, что это не такой уж и плохой подход,– буркнул Брентон,– сборщиков не любит никто. Эти крестьяне честно трудятся, добывая себе и своим семьям пропитание. Они никого ни о чем не просят и не любят, когда просят у них.

Для простых крестьян эти люди были достаточно хорошо организованы. Все мужчины селения собрались у ворот. Кто-то держал в руках вилы, кто-то тяжелые топоры, у одного в руках оказался даже старый меч, неизвестно какими путями попавший в глухую деревню.

Отряд остановился. Лишь Лашан сделал два шага вперед, немного отведя руки от тела и показывая тем самым, что не собирается пользоваться оружием. Крестьяне приняли своеобразное приглашение к разговору, и один из них, хмурый невысокий крепыш, выступил вперед, не выпуская из рук топор.

– Кто будете? – недружелюбно спросил мужчина.

– Мы воины короля,– коротко ответил Лашан, сохраняя нейтральный тон.

– Что занесло воинов короля в нашу глушь? – Было видно, что крестьянин не собирается брать на веру слова мечника.

– Война,– все так же односложно ответил Лашан,– что иначе мы бы здесь делали?