Честь твоего врага - Катлас Эдуард - Страница 28

Отряд изображал загул, постоянно требуя нового пива, разговаривая на повышенных тонах и гогоча по каждому ерундовому поводу. То один, то другой из них время от времени улучал момент, чтобы сделать круг по помещению, якобы познакомиться с новыми друзьями. Они по кусочкам собирали нужные им сведения, а заодно расплескивали большую часть только что налитого пива.

– Скользкого здесь нет,– тихо шепнул Ким.– Как я понял, он недавно ушел, куда-то дальше на восток. Судя по всему, имени нанимателя здесь никто не знает, даже Лютик. Только бычится и пыль пускает, но все деньги и приказы через Скользкого шли. Атаман так, людей набирает да шумит. Тут половина его в грош не ставит.

– Давно ушел? – тихо спросил в ответ Лашан.

– Давно, похоже,– кивнул Ким,– неделю, может, и того больше. Боюсь, опять его упустили.

– Эй, Шатун! – окликнул Грега его старый знакомый.– Пойдем потолкуем, дело есть.

– Какое дело? – недоуменно спросил Грег.– Ты присаживайся, Кривой. Выпьем, поговорим, обо всех делах расскажешь.

– Да лучше наедине,– заупрямился разбойник.– Пойдем, не пожалеешь.

– Пошли, раз так. Пива только возьму.

Они вышли под покрытое крохотными искорками звезд небо. Строения стояли в поселке очень кучно, почти впритык друг к другу. Никаких дворов, обычных для крестьянских деревень огородов на задах. Ничего, только голые, наспех поднятые одноэтажные избы.

Кривой завел бывшего грабителя в узкий тупик между срубами и обернулся.

– Слушай, Шатун, я тут вот чего подумал,– начал разбойник,– слухи разные ходили по городу, когда ты пропал…

Шатун промолчал, не реагируя на паузу. Кривой, по всей видимости, ожидал, что его бывший приятель тут же бросится в объяснения, но, так их и не дождавшись, продолжил:

– Говорили, будто бы ты в королевскую армию подался. Перекинулся в стражники, когда тебе нож к горлу приставили.

– Брехня,– коротко ответил Шатун, в уме судорожно прикидывая варианты, которые у него были.– Мне каторгу присудили, шесть лет. По дороге на север я сбежал, потом решил, что в столицу возвращаться опасно, вот и нашел новых приятелей.

– Брехня-то, может, и брехня,– покачал головой Кривой,– да только не слышал я, чтобы с этапа кому сбежать удавалось. Там стражники лютые, они лучше лишний десяток сгноят в дороге, но сбежать никому не дадут.

– Я же здесь,– справедливо заметил Шатун, настаивая на своем,– значит, удалось. Ты кому веришь, разным слухам или мне?

– Да я-то, может, тебе и верю,– продолжал гнуть свое Кривой,– да поверит ли Лютик, если я ему все выложу?

– Чего ты хочешь, не пойму,– медленно произнес Грег, слегка поворачиваясь, чтобы разбойник не видел его левую руку, которая легла на рукоять кинжала.

– Мое молчание будет тебе стоить пять золотых монет,– осклабившись, предложил Кривой.– Всего пять монет, и ты уйдешь отсюда живой.

Грег думал. Пять монет были не такими уж и большими деньгами за жизнь. Вот только он не верил, что Кривой действительно будет молчать. Вполне возможно, что он уже рассказал атаману свою историю. Или только и ждет, что Шатун заплатит откупные, чтобы окончательно убедиться в своих подозрениях и выложить их Лютику. Это могло быть правдой, Кривой никогда не отличался особым умом, да и знал он Шатуна еще в то время, когда вполне мог побороться с ним на равных. Он не знал одного – как много битв с той поры пришлось пройти Грегу. И в отличие от того башера Шатуна, который, как и большинство мелких грабителей в столице, не любил пускать кровь, сейчас Грег научился, если надо, убивать не задумываясь.

Он принял решение. Кинжал неслышно выскользнул из ножен и устремился к сердцу бывшего приятеля Грега. В последний момент Кривой почуял неладное и перехватил руку с ножом. Пытаясь ускользнуть от лезвия, разбойник повалился на землю. Грег тут же навалился сверху, правой рукой зажимая рот Кривого, а левой продолжая давить на кинжал.

Острие проткнуло ткань плотной рубахи разбойника и медленно, дюйм за дюймом, начало входить в человеческую плоть. Сквозь прижатую к его рту ладонь Шатуна, Кривой пытался говорить:

– Шатун, ты чего, я пошутил. Не дури, Шатун, никому я ни звука, ты же меня знаешь.

Кривой хрипел, одной рукой стараясь оторвать зажимающую его рот руку, а второй удерживая рукоять кинжала. К сожалению, проблема была именно в том, что Шатун действительно знал Кривого. Знал слишком хорошо, чтобы хоть на мгновение усомниться в том, что он немедленно его сдаст, если останется жив. И Грег надавил сильнее.

Воин почувствовал, как лезвие кинжала скользнуло, слегка зацепившись, по ребру разбойника и проскочило глубже. Эти мгновения, за которые кинжал прошел короткий путь до сердца бывшего приятеля, показались Грегу вечностью. Наконец Кривой перестал сопротивляться и выдохнул последний раз.

– Ненавижу,– пробормотал Грег, отодвигаясь в сторону и только после этого выдергивая кинжал. Сердце врага остановилось, и крови было немного.– Твой последний выдох на мне,– шепнул Грег в ухо трупа.– Ты сам в этом виновен, но мне тебя жаль, Кривой. Передай Лодочнику, что я его просил быть с тобой повежливее.

Шатун откатил тело ближе к стене, проверил свою одежду и поднялся. События начинали разворачиваться совершенно не так, как они планировали.

– Надо уходить,– шепнул Грег настороженно смотрящим на него товарищам.– Кривой что-то заподозрил, и мне пришлось его успокоить. Но есть шанс, что он разболтал все атаману. Даже если нет, то утром найдут его труп, и многие видели, как мы с ним выходили.

Мугра, исподлобья наблюдавший за пьянствующими разбойниками, процедил сквозь зубы:

– Я смотрел. На воротах дюжина караульных. Даже если мы прорвемся, шума не избежать. Через минуту за нами будет мчаться несколько сотен взбешенных людей Лютика.

– Надо отвлечь их от ворот,– сказал Лашан, оборачиваясь к магу,– выходим отсюда понемногу, Вик подожжет какую-нибудь хибару с другого конца поселка. Пока они будут бегать, мы уйдем.

– Спешите куда-нибудь? – весело спросил Лютик, встречая их у самого выхода.

– Да спать хотели залечь пораньше, чтобы завтра с самого утра и двинуть,– в тон ему ответил Ким.– Осень не за горами, а путь до Заквиэля не близок.

– Нет, я вас так не отпущу,– прищурился атаман, оглядывая помещение, как будто ища кого-то,– пойдемте, выпьете со мной.

Ким почти нежно взял атамана под руку, и тот почувствовал упершийся ему в бок кинжал. Продолжая улыбаться, Ким произнес:

– Пойдем на свежем воздухе побеседуем. Только не шуми, я тебя прошу.

Отряд выскользнул в ночь. Оглянувшись вокруг, Шатун быстро подкатил стоявшую рядом пустую бочку и подпер ею дверь.

– Это их немного задержит. Вик, давай, время не ждет.

Маг начал оглядываться в поисках наиболее подходящего для их плана здания.

– Вон, там сейчас половина гадов дрыхнет, в том доме,– указал Лашан на стоявший неподалеку продолговатый сруб.

Вик кивнул и прикрыл глаза.

– Да вас же на куски сейчас порвут,– начал было поднимать голос опомнившийся Лютик, но тут же захрипел, проткнутый ножом Кима. Молния аккуратно опустил разом ослабевшее тело атамана на землю и для надежности резанул по горлу.

У входа в казарму разбойников с грохотом взорвался огненный шар, снося двери с петель и поджигая пересохшие без дождей бревна. Через мгновение здание пылало.

– Уходим. К воротам и в лес.– Фантом отступил в тень, стараясь стать невидимым.

– Ага,– неожиданно Шатун ухмыльнулся и крикнул во весь голос: – Пожар!

Ворота они прошли почти незамеченными, тихо обезвредив двух оставшихся охранников, не кинувшихся, как остальные, на тушение огня. Вскоре десять силуэтов растворились в ночном лесу.

– Я получила письмо от отца, мой принц,– тихо произнесла Анна. На ее лицо как будто набежало легкое облачко, и Грегор, достаточно хорошо научившийся разбираться в настроениях своей возлюбленной, так же негромко спросил: