Тайна гибели адмирала Макарова. Новые страницы русско-японской войны 1904-1905 гг. - Семанов Сергей Николаевич - Страница 15

Мичман Шмидт удалился исполнять приказание. Вошел Васильев, давний, испытанный соратник, еще недавно — командир «Ермака», а теперь — правая рука адмирала в Артуре.

— Михаил Васильевич, какие работы исполняет на флагманском броненосце команда мастеровых с Балтийского завода?

Васильев доложил кратко и четко: переборки в носовой части, ограждавшие подъемник к первой башне главного калибра слегка перекосились, потребовались клепальные работы.

— Второй отсек, значит, это рядом с боезапасом. А кто командовал ими тогда?

— Степан Осипович, общее командование осуществлял главный механик, а непосредственно принимал работу трюмный кондуктор Еремеев. Я знаю, он доложил об исполнении.

Макаров опять вспомнил о странном выражении лица молодого рабочего. Жестом он отпустил Васильева. Подошел к иконе Николая-угодника, стал на колени, сотворил крестное знамение, сделал земной поклон.

«Господи, сохрани малых сих, идущих на защиту державы нашей и веры Православной. Прости мои грехи перед каждым из них».

Поднялся. Взгляд опять упал на крестик, на белый крестик офицерского Георгия на шинели. Вздохнул. Да, в войне с турками мы боролись с сильнейшим противником на море и имели полный успех. Тогда и в армии, и на флоте, и во всем отечестве царили подъем и боевой дух. Теперь такого не чувствуется. Зато в ту давнюю весну…

Оттоманская империя веками угнетала славянские народы Балканского полуострова. Их вассалы — крымские ханы со своими грабительскими ордами терзали население Польши и России. Но со времен Петра Великого эта вековечная беда стала неуклонно затихать. Казалось, победы Суворова и Ушакова решили исход борьбы, Крым стал русским, а наш флот — сильнейшим на Черном море. Однако Крымская война на время повернула историю вспять. В Стамбуле не преминули воспользоваться этим. Там попытались в крови подавить стремление югославян к свободе. За турецкими захватчиками стояла Великобритания, главный враг России в XIX веке.

В апреле 1876 года началось восстание в Болгарии. Оно превратилось в народное движение общенационального характера. Войной против Турции пошли Сербия и Черногория — в то время крошечные государства с небольшими, но отважными армиями. Началась всеобщая борьба славянства против султанской тирании. Русская общественность с величайшим сочувствием следила за успехами братских славянских народов. Множество добровольцев готовы были отправиться на Балканы, чтобы принять участие в этой освободительной борьбе. По всей стране проводились сборы средств в пользу восставших славян, в Сербию и Болгарию посылались продовольствие, медикаменты, потянулись ветераны-добровольцы.

Макаров стал добиваться перевода его на Черное море. «Там трудно, значит, я должен быть там», — примерно так выразился адмирал Макаров много лет спустя. Лейтенант Макаров ничего подобного не говорил, быть может, даже не думал об этом. Он просто начал хлопотать о переводе на Черное море. И делал это, как и всегда, настойчиво. Впоследствии он скажет:

— Вряд ли за всю жизнь я проявил столь христианского смирения, сколько за эти два месяца. Иной раз не только язык — руки! — так и чесались!

В октябре 1876 года Макаров наконец добился приказа о переводе его на Черное море. Много раз уже ему приходилось собираться в неблизкий путь, и сборы были коротки и точны: с легким чемоданом выехал из Петербурга в Севастополь. Вместе с ним еще несколько морских офицеров, в том числе и старший товарищ Макарова лейтенант Измаил Зацеренный.

С точки зрения службиста назначение это было незавидным: после поражения в Крымской войне Черноморский флот пришлось создавать заново. Строительство велось к тому же не слишком спешно, и в результате к 1876 году южные берега России оказались, по существу, не защищены со стороны моря. И в самом деле, в то время, когда Макаров выехал в Севастополь, в составе Черноморского флота числились два броненосца береговой обороны, тихоходные, недостаточно вооруженные, хотя и сильно бронированные корабли, а также четыре устаревших корвета и несколько шхун.

А у «вероятного противника» — так еще полагалось называть Турцию — в то время имелось 22 броненосных корабля и 82 неброненосных. Турецкие броненосцы — основная сила вражеского флота — были вооружены мощными английскими орудиями, имели достаточно хорошие по тем временам ход и бронирование. Командовал султанским флотом Гобарт-паша — английский офицер на турецкой службе, вместе с ним служили немало других британских наемников. Главной слабостью турецкого флота была плохая подготовка личного состава. Матрос-турок был забитым, унижаемым существом, своим положением он ненамного отличался от галерного раба.

Изучая ратное прошлое родины, Макаров знал, что русские умели успешно вести активные наступательные действия против, безусловно, сильнейшего противника. «История показывает, — писал он в ту пору, — что мы, русские, склонны к партизанской войне». Но ведь основа партизанской тактики — скрытность нападения, а на морской глади не скроешься. И Макаров пояснял: «Минная война есть тоже партизанская война». И справедливо пророчествовал:

— По моему мнению, в будущих наших войнах минам суждено играть громадную роль.

…«Константин» было взял на буксир шесть катеров. Ночью Макаров подошел к болгарскому порту Сулин, занятому турками.

Темное небо непрерывно освещали два маяка: турки, наученные горьким опытом, уже стали бояться ночных атак. В десять минут первого «Константин» застопорил машины, катера были спущены на воду. В ночной тишине прозвучал голос командира:

— Господа! Мы в шести милях от сулинского рейда. Отдавайте буксиры и постарайтесь отыскать турецкие суда. Держитесь правее маяка. Если, пройдя пять миль, ничего не увидите, то поворачивайте на север и в пяти милях встретите меня.

Катера тесной группой пошли к погруженному в тишину и мрак вражескому берегу.

Около двух часов со стороны Сулина раздался оглушительный взрыв, а затем частая орудийная и ружейная стрельба. Прошел час, другой, катеров все не было. Беспокоясь за их судьбу, Макаров приказал подойти поближе к берегу. «Константин» увеличил ход. Вдруг корабль резко затормозил и стал. Мель! Дали задний ход на полные обороты. Тщетно. Командир отрывисто приказал:

— Уголь за борт!

Матросы стремглав бросились к угольным ямам. Мешки с углем один за другим полетели в темную воду. Десять, двадцать, сто…

— Полный назад!

«Константин» медленно сползает с мели и поспешно отходит от опасного места. Макаров снял фуражку и перекрестился: да, весело было бы встретить рассвет под носом у турецкой эскадры. Пронесло на этот раз. Но где же катера?

Только в пять утра подошел первый катер, а за ним еще четыре. Одного катера так и не дождались…

Лейтенанту Зацеренному не повезло: мина, сброшенная в воду, почему-то утонула, и атака не состоялась. На катере лейтенанта Пущина мина взорвалась произвольно и так повредила маленькое суденышко, что его пришлось затопить (как стало известно позже, все члены команды, кроме одного человека, вплавь добрались до берега и были взяты в плен). Наконец катер лейтенанта Рожественского подвел мину к борту турецкого корвета «Иджлалиле». Сильный взрыв повредил вражеский корабль настолько, что он вышел из строя до конца войны.

Командир поздравил всех с первой победой, поблагодарил. Однако сам-то он был не очень удовлетворен. Как-никак, а вражеский корабль остался на плаву… Так он и написал в своем рапорте: взрыв, дескать, «не произвел такого действия на судно, от которого броненосец сейчас же пошел бы ко дну». И не преминул сказать «о замечательном спокойствии и хладнокровии, с которым все на пароходе и катерах исполняли свой долг». Слово «долг» Макаров особенно любил…

19 июля Макаров пошел в новый рейд к берегам противника. На сей раз «Константин» крейсировал буквально в виду турецкой столицы. За несколько дней крейсерства удалось уничтожить шесть небольших торговых судов (их опять-таки уничтожили, а не захватили). Получив от турецких матросов известие, что в болгарском порту Варна находится вражеский сторожевой корабль, Макаров спешно двинулся туда, надеясь атаковать наконец достойного противника. Рейд оказался пустынным, пришлось возвратиться…