Тогайский дракон - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 70

Джуравиль, однако, не желал этого делать. Он не вправе поступить так коварно с существом, которое вопреки всем ожиданиям обошлось с ним достаточно милосердно.

Эльф закрыл глаза и стал ожидать, пока дракон завершит трансформацию.

Мощная лапа ухватила его за ворот, с пугающей легкостью подняла в воздух и потащила куда-то. Джуравиль не сопротивлялся и не открывал глаз, целиком смирившись с судьбой, какой бы она ни оказалась.

Аграделеус с огромной скоростью мчался по мрачным туннелям. Дракон бежал без устали, тяжело топая по камням. Эльфа, пораженного выносливостью дракона, раскачивало и трясло. Он уже и не чаял, что этот бег когда-нибудь прекратится. Тем не менее Аграделеус наконец остановился и встряхнул его. Открыв глаза, эльф увидел, что они вернулись в логово дракона, к самому краю каменной ямы, откуда снизу вверх на него смотрела Каззира.

Аграделеус сердито заворчал и сбросил его вниз; если бы не крылья, Джуравиль наверняка разбился бы о камни. Правда, он все равно сильно ударился и распластался на спине, чувствуя сильное головокружение. Эльфийка мгновенно оказалась рядом и положила его голову себе на колени.

— Удивительно, какими глупцами могут проявить себя Тилвин Тол! — сердито воскликнула она. — Неужели ты до сих пор не уразумел, что от дракона сбежать невозможно! Мне следовало удержать тебя от этой попытки.

Джуравиль поднял на Каззиру взгляд, ухитрился улыбнуться и слабо сжал ее руку.

— Тебе это не удалось бы. Я понимал, что опасность велика, а шансов почти никаких. И все равно должен был попытаться…

Его подруга вздохнула и отвернулась. Заметив в ее глазах выражение боли, эльф с огромным усилием встал на колени, обхватил голову Каззиры обеими руками и повернул к себе ее лицо.

— Это никак не связано с чувствами, которые я испытываю к тебе.

— Очень даже связано. — Не имея сил отвернуться, она просто опустила взгляд.

— Нет, — настойчиво повторил Джуравиль. — Я связан долгом, который превыше любви. — При этих словах Каззира посмотрела на него. — Да, я люблю тебя, — признался эльф — не только подруге, но и себе самому. — Люблю. И это лишний раз убеждает меня в том, что я должен придумать, как нам обоим выбраться отсюда.

На этом силы окончательно оставили Джуравиля. Эльфийка обняла его и нежно прижала к груди.

Так они и сидели, гадая, что ждет их дальше и что придумает Аграделеус в качестве наказания.

На следующее утро эльфы проснулись от содрогания камней вокруг и, вскочив, оказались лицом к лицу с Аграделеусом. Тот в исступлении играл мускулами, хватая когтистыми лапами воздух и издавая утробное рычание. Потом, как будто не в силах дольше сдерживать ярость, схватил камень размером с эльфа и с размаху разбил его о стену.

Двигая челюстями, будто перекусывая кого-то пополам, страшный зверь с угрожающим видом сделал шаг вперед.

Каззира вскочила и заслонила собой Джуравиля.

— Если ты убьешь его, — закричала она, — знай: я твой смертельный враг!

Аграделеус остановился.

— Убью? — переспросил он и неожиданно фыркнул.

Отодвинув возлюбленную, Джуравиль предстал перед драконом. Некоторое время он молча разглядывал Аграделеуса, пытаясь оценить его настроение. И кое-что удивило эльфа. Дракон, безусловно, был страшно разгневан, но Джуравиль внезапно понял, что его безрассудное бегство причинило Аграделеусу боль — такую, какая возможна только в отношениях между друзьями.

— Я кормлю тебя, — прорычал Аграделеус. — Ты в тепле и находишься в приятном обществе. Ты рассказывал мне свои истории, а я тебе — свои. После чего ты взял и предал меня!

— Я тебя не предавал! — закричал эльф. — Можешь мне не верить, но я страдал, убегая от тебя.

— Ты меня обманул! — возразил дракон. — Шаг за шагом, ты вовлек меня в свою игру, а она оказалась всего лишь уловкой, которая помогла тебе сбежать!

— Нет! — воскликнул Джуравиль, но, взглянув на Аграделеуса, решил, что нет смысла отпираться, — Хорошо, не буду спорить. Я обманул и тебя, и Каззиру.

— Тогда я оторву тебе голову! — взревел дракон и с угрожающим видом навис над эльфом.

Тот лишь плечами пожал.

— Я не в силах помешать тебе, — сказал он.

Аграделеус негромко зарычал сквозь стиснутые зубы.

От огорчения, догадался Джуравиль.

— Чего еще можно ждать от тол'алфар, кроме предательства?

Эльф понял: он не должен допустить, чтобы случившееся повлияло на взаимоотношения между их древними расами. Если не ради себя самого, то хотя бы ради Каззиры. Дракон глубоко задет и, скорее всего, убьет его, но если он решит, что предательство Джуравиля вообще характерно для тол'алфар, да к тому же распространит этот вывод на док'алфар, то эльфийку ожидает та же судьба, что и его, Джуравиля.

— Ты не оставил мне выбора, Аграделеус, — сказал он. Сверкающие глаза уставились на эльфа, как будто стремясь прожечь в нем дыры. — Вот уже несколько месяцев ты держишь нас здесь, а девушка, которой требуется моя помощь, в это время в одиночку идет своим тернистым путем. Я должен быть рядом с ней, но ты меня не отпускаешь. Пока ты заставляешь меня рассказывать истории, пишется еще одна, причем та, участником которой, как предполагалось, должен был стать и Белли'мар Джуравиль. Мне совсем неплохо здесь с тобой, и, как ты совершенно правильно заметил, я нахожусь в приятном обществе… И тем не менее я должен уйти.

Аграделеус издал звук, в котором насмешливое фырканье смешивалось с сердитым ворчанием.

— Как можешь ты рассуждать о предательстве, если не признаешь дружбу? — внезапно вмешалась в разговор Каззира.

Эльф и дракон удивленно уставились на нее. Джуравилю захотелось крикнуть, чтобы Каззира не вмешивалась, что это не ее дело, захотелось защитить ее от ярости Аграделеуса, которая теперь может быть направлена и на нее. Но слова замерли у него на устах, когда эльфийка заговорила снова, на удивление спокойно.

— Да, ты вправе наказать Джуравиля за попытку бегства, но только в том случае, если мы — твои пленники.

— Вправе? — переспросил дракон таким тоном, как если бы услышал невероятную глупость.

Здесь, в подземелье, он чувствовал себя владыкой, подчиняющимся лишь собственным прихотям.

— Нельзя быть одновременно и тюремщиком, и другом, Аграделеус, — все так же спокойно продолжала Каззира. — Поначалу казалось, что ты тюремщик, но потом возникло чувство, что ты отказался от этой роли.

— Но он обманул меня, пытаясь сбежать!

— Я должен уйти, — повторил эльф, и дракон рассмеялся ему в лицо.

— Он просит тебя как друга, — добавила Каззира.

Смех смолк. Все трое молчали, задаваясь вопросами, какие отношения связывают их на самом деле.

— И поэтому я обязан извиниться перед тобой, — заговорил наконец Джуравиль. — Мне следовало больше доверять нашей дружбе, следовало открыто рассказать тебе обо всем, объяснить, почему я должен уйти. Мой долг найти Бринн, и сейчас я со всей откровенностью заявляю, что, если ты не отпустишь меня, я снова попытаюсь сбежать. Не ради того, чтобы удрать от тебя, — тут же добавил он, почувствовав, что дракон опять приходит в бешенство, — но чтобы найти свою подопечную.

— Ты не знаешь даже, жива ли она, — отозвался Аграделеус уже гораздо спокойнее.

— Я должен выяснить это.

Дракон подумал немного и кивнул.

— Ты действительно должен был объяснить мне.

— Ты мог бы не отпустить меня… — Джуравиль запнулся и посмотрел на Каззиру. — Ты мог бы не отпустить нас.

— Ты знаешь такие истории, которые мне занятно слушать, — сказал Аграделеус. — Сотни лет я мирно жил здесь в одиночестве. Я не просил вас врываться в мой дом и даже пощадил вас, хотя обычно разговор с ворами у меня короткий.

— Мы не воры, — снова вмешалась в разговор эльфийка. — Уж чего-чего, а такой цели у нас не было.

— И все же вы не станете спорить, что я поступил великодушно! — взревел дракон и топнул ногой с такой силой, что камни пещеры задрожали.

— Это правда, — согласился Джуравиль. — Ты проявил истинное великодушие, но оно не освобождает меня от моего долга.