Гимн - Рэнд Айн - Страница 12

Сначала человек был порабощен богами. Но он разбил свои цепи. Затем царями и королями. Но и эти цепи были сброшены. Затем своим рождением, родством, расой. Но и это прошло. И вот он объявил своим братьям, что человек имеет права, которые ни бог, ни царь, ни другие люди не могут отобрать, независимо от того, много их или мало, потому что это его право, право Человека, и нет ничего выше этого на земле. И вот он уже стоял на пороге свободы, за которую проливалась кровь в течение многих столетий до него. Но он отдал все, что получил, и пал ниже, чем был в самом своем диком начале.

Что привело к этому? Какая болезнь лишила людей разума? Какая плеть бросила их на колени? Поклонение слову "мы"?

Когда люди стали поклоняться этому божеству, мир перевернулся. Мир, каждое колесико которого имело своим началом мысль одного, отдельного человека, из глубин духа, существовавшего для себя и pади себя. Те, кто выжил и смог подчиниться, жить для других, потому что не было больше ничего, ради чего они могли существовать, — они не сумели ни продолжить развитие, ни сохранить то, что получили. Так вся мысль, вся наука, вся мудрость умерли на земле. Так люди — люди, которым нечего было предложить, кроме собственной многочисленности, — потеряли стальные башни, летающие корабли, провода с током, все, что не они создавали и что не смогли сохранить. Возможно, позже рождались разумные и смелые люди, которые могли восстановить потерянное. Возможно, они приходили в Совет Ученых.

И им отвечали то, что ответили мне, — по той же причине. Но я все же не могу понять, как было возможно в те ужасные времена перехода, что они не понимали, что творят, и продолжали слепо и трусливо двигаться, подчиняясь судьбе. Не могу понять, потому что мне трудно понять людей, знавших слово "я" и отдавших его. Как они могли не осознавать, что теряют? Но так все и было, ибо я жил в Городе проклятых и знаю, каким ужасам люди позволили себе подчиниться.

Возможно, в те дни мало было среди людей тех, кто обладал трезвым взглядом и чистой душой, кто отказывался отдать это слово. Какую агонию они должны были преодолевать, видя, что происходит, и не имея возможности остановить это! Должно быть, они кричали, протестовали, предупреждали. Но никто не внял их предупреждениям. И они, те, кто участвовал в этой безнадежной битве, они погибли, пропитав свои знамена собственной кровью. И они выбрали смерть, потому что знали. Им шлю я свое приветствие сквозь века и свой поклон.

Их знамя теперь в моих руках. И я хотел бы иметь возможность сказать им, что отчаяние их сердец не было беспросветным и их ночь была чревата надеждой. Потому что битва, которую они проиграли, не могла быть проиграна. То, за что они погибли, бессмертно. Сквозь темноту, через унижение, через которое только способны пройти люди, дух человека останется жить на земле. Он может спать, но он проснется. Он может быть закован в цепи, но он вырвется. Он не в силах остановиться. Человек, не люди.

И вот, на этой горе, я и мои дети и мои избранные друзья, мы построим свою новую землю и крепость. Она будет, как сердце земли, затеряна и спрятана, пульсируя все громче и громче с каждым днем. И весть о ней дойдет во все уголки земли. И дороги мира станут венами, по которым будет течь лучшая кровь к моему порогу. И все мои братья и их Совет услышат о ней, но будут бессильны против меня. И придет день, когда я разобью все цепи на земле и сотру с ее лица города рабов, и мой дом станет столицей мира, где каждый человек будет волен существовать во имя свое.

Я буду бороться за то, чтобы наступил этот день. Я, мои дети и избранные друзья. За свободу человека. За его право. За его жизнь и честь. И здесь, над воротами моей крепости, я высеку в камне слово, которое станет моим маяком и знаменем. Слово, которое не умрет, даже если мы все погибнем в битве. Слово, которое не может умереть на земле, потому что оно есть ее сердце, смысл и слава. Это священное слово — EGO.

1937