Хромой странник - Рымжанов Тимур - Страница 5

Надрав в темноте несколько пучков, как мне показалось, сухой травы и мелких веток, я собрал их в небольшом углублении на берегу и стал отламывать от поваленной сосны сначала мелкие, а затем уже и более крупные ветки. Те, что не отламывались, отбивал молотком. Костер долго дымил, приходилось раздувать и повторно подкладывать сухую траву. Наконец пламя зацепило довольно массивные прутья и теперь держалось ровно. Свет от костра и вовсе лишил возможности осмотреться и хоть как-то разглядеть местность. Но возле огня было уютно, спокойно.

Я прислушивался к окружающим меня звукам. Больше всего их доносилось из леса. Так и казалось, что там кто-то бродит, время от времени тяжело вздыхая, наступая на сухие ветки, постукивает палкой по стволам деревьев. Над костром пару раз проносились ночные птицы или летучие мыши. Река тихо журчала, в заводях квакали лягушки. На свет костра слетелись тучи мошкары и ночные мотыльки. В прелой траве уверенно пробирались какие-то жуки и, достигнув тлеющих углей, тут же недовольно разворачивались, разгребая лапками успевший нагореть пепел.

Я развернул фартук, использовал его как подстилку, на всякий случай не стал далеко убирать молоток. Почти полкило отменной стали на длинной ручке, таким шваркнешь – мало не покажется.

Мысли вертелись в голове вперемешку с новыми, непривычными ощущениями. Перекатывались, как тяжелые камни в бурной реке. Не могу вспомнить хоть один момент в своей жизни, когда бы я был вот так вот, один на один с природой. Вдали от городского шума, от человеческих жилищ, лицом к лицу с первозданным, заповедным лесом. Обычно если и выбирались куда-то с друзьями, то большой компанией и в места уже проверенные. Да еще старались найти такие, чтобы машина смогла пройти. Не пешком же переться!

Есть у меня знакомый, Олег – буйный малый. Довольно плечистый, широкий, но невысокий. Живем с ним на одной улице. Вот только я в частном секторе, в своем доме, а Олег в многоэтажке нового микрорайона. Олег увлекался исторической реконструкцией. В городе было несколько таких клубов. Нужное, полезное дело, если только без излишеств и перехлестов в сторону рьяного национализма. Сам Олег наполовину татарин, так что ему грех было бороться за чистоту расы. Короче, именно Олег приобщил меня ко всем их забавам. Веселые жизнерадостные ребята. Ковыряются в истории, делают себе доспехи как у древних воинов, что могут – сами выколачивают, за тем, что не могут – идут ко мне. А мне тоже интересно порезвиться с железками, вот я им и содействовал по мере сил. Они хоть денег и не платили, всегда охотно помогали, да и сроки не зажимали, только если не собирались на очередной фестиваль или еще какое свое ристалище. Вот с Олегом и его ребятами я несколько раз и выбирался на природу. Они с клубом все окрестные леса исходили, все самые лучшие стоянки знали. Тоже большие специалисты были дурака на природе повалять. Хотя грешу на них! Они серьезно изучали фехтование, до тонкостей знали приемы боя на мечах и меня втянули в свои тренировки, а скорее в своеобразное погружение в эпоху, где владение мечом было не пустой забавой.

А тут я сижу один, непонятно где, неизвестно как сюда попал и не могу взять в толк, с чего бы вдруг такой поворот. Ведь не было к тому ровным счетом никаких предпосылок. И в запой не уходил, и с головой не ссорился. И вдруг на тебе! В памяти пробелы, провалы и обостренный топографический кретинизм. Да еще эти «староверы» со своими собаками совсем с толку сбили. Что там кричала эта баба? Половецы идих? А может, они мордва или чуваши? Бог их разберет, психи какие-то. Ну вот кто, скажите мне на милость, от какой своей убогости будет отказываться от всех благ цивилизации и добровольно уходить в затворники в глухой лес? Вот и я думаю, что только психи. Предположим, можно жить без электричества; уверен, что и без сотовой связи, хотя случись что – как на помощь звать, а? Но если даже в твое захолустное, такое патриархальное, партизанское поселение приходит человек и просит помочь… Ведь ночлега или еды, даже воды не просил – просто спрашивал дорогу. А на него – с вилами, да собак спустили. Совсем одичали в своей глуши! Доберусь до дома, такой пост в блоге накатаю! Ведь не было же там ни таблички – мол, заповедник дураков, психушка на даче, или частная территория, – ни забора, ни ограды! А они вилами! И ведь метил гад коротышка в шею! Неужели действительно ткнул бы?

Меня в десантном училище, наверное, навсегда отучили людей без толку бить. Особенно в гражданской жизни, тем более у себя же дома. Бывали поначалу стычки с местной шпаной. Видимо, моя хромающая фигура казалась им легкой добычей. Все прекратилось после того, как тупая башка их главаря побывала в моих руках в болевом захвате. При этом я миролюбиво проворковал: «Ребята! Я драться не умею, но убивать – обучался!» Майор, инструктор по рукопашному бою, умело нас натаскивал, как надо действовать в критической ситуации, когда выбор прост и однозначен: или ты, или тебя. Завидным мастерством буквально заставлял меня оттачивать приемы, чтобы хоть достойно противостоять ему в спарринге, а не сразу нарываться на болевой или удушающий прием. Здесь, в деревне, меня и спасло, что я рефлекторно среагировал, не задумываясь. Не зря уматывал себя на тренировках в училище и на лесных ристалищах с ребятами из клуба. Только сейчас до меня доперло, что эти «милые селяне» действительно не шутили, когда с вилами да топорами на меня бросились.

Да, училяга! Как давно это было! Лет пять уж прошло! Если бы не покалечился на учениях, сейчас бы уже закончил и парился бы где-нибудь в солнечном Магадане или на просторах Таймыра. Однокурсники некоторые, наверное, уже капитанские звездочки обмывают, а кто пошустрее, те и майорские.

А плевать! Мне и в кузнице неплохо. Сам себе хозяин. На жизнь хватает, работа интересная, творческая, в прошлом году даже в московской выставке участвовал, с тех пор заказов хоть отбавляй! Что мне переживать о том, что не случилось. Не судьба, значит, мне идти по отцовским стопам и так же как он мотаться по городам. Лишь с тех пор как он получил полковника, мы надолго осели в Рязани. Отличный город. Большой, красивый, спокойный. А если чего и не хватало, то до Москвы три часа экспрессом…

Но мне всего хватало, все устраивало. Я пару лет поработал в чужой мастерской, набрался опыта, так сказать. Учитель мне попался очень знатный – толковый и жизнерадостный узбек. Ремесло он знал не по книгам и формулам, а получал от дедов своих и делился, не скупясь, всегда с удовольствием объяснял какие-то мелочи. Сам он говорил, что уже чуть ли не в десятом поколении ремесло перенял. Это уже после того как мы с ним от души пару сезонов поработали, я стал всякие научные книжки читать. То, что уверенно знал на практике, как бы подтверждал теорией из книг. Три года самостоятельной работы только добавили опыта. Как будто не изучал ремесло, а вспоминал – так легко и просто мне все давалось. После знакомства с ребятами из клуба увлекся антикварными вещами. Вокруг Рязани и в самом городе в какой-то момент просто как золотая лихорадка началась, развелось кладоискателей, как тараканов. Некоторых из них я знал. Они в своих поисках брали только самое ценное, а что попроще – мне за символическую плату несли, знали, что я интересуюсь. И жалко, с одной стороны, что эти деляги – а по-другому их не назовешь – ворошат старые памятники и поселения, а с другой стороны, сколько пройдет времени, пока археологи доберутся до этих мест, если вообще доберутся. Не мне их судить, но коль уж выкопали что-то из земли, так уж лучше я у них за мелочь куплю, чтоб и вовсе не затерялось. А то ведь где найдут, там и бросят.

Я не жалел дров для костра, жег, наверное, часов до двух ночи. Углей нагорела большая горка. Я попробовал устроиться на фартуке, подложил книгу под голову и попытался уснуть, но не тут-то было. Явилась банда комаров, до этого момента зудевшая где-то в стороне от дыма, а уже и пламени от костра не осталось. Вот они и распоясались. Чертыхаясь, надрал лопухов и соорудил на скорую руку что-то наподобие колпака куклуксклановца, только без прорезей для глаз. Кое-как скрепил его шнурками от ботинок и, нахлобучив на голову, облегченно вздохнул и снова залег, сунув искусанные комарами руки в карманы. Только горка углей, потрескивая, пыхала жаром, да занудно ныли от досады комары. От редких порывов ветра тихо шелестела трава.