Совет двенадцати - Рудазов Александр - Страница 30

Дайлариана Агония в гробовой тишине подошла к Креолу, посмотрела ему в лицо и равнодушно спросила:

Так это ты убил мою мать?

Да, – криво усмехнулся маг. – Что-то хочешь сказать по этому поводу?

Нет.

Тебе что, все равно? – подозрительно прищурился Креол.

Все равно.

На скамейках зашептались красные плащи. Дайлариана в своем стиле – вечно холодная, как мраморная статуя, никогда не повышает голос, ко всему безразлична. Кажется, что она полностью лишена эмоций.

В отличие от остальных, Дайлариана стояла перед Советом дольше десяти минут. Креол сканировал ее ауру с таким тщанием, словно препарировал редчайшее животное. Смуглое лицо мага искажалось в раздраженных гримасах – он изо всех сил пытался понять, что же за существо перед ним, но у него никак не получалось.

Что ты умеешь? – наконец прямо спросил Креол.

Дайлариана безразлично пожала плечами. Лицо

мага начало чернеть – эта наглая мелочь несказанно его взбесила. Да и вообще его всегда раздражали дети.

Ребенок-колдун – что может быть отвратительнее? Разве что глисты, да и то сомнительно.

Так и не добившись ничего путного от Дайларианы, Креол приказал ей убираться с глаз долой. Все такая же равнодушная, девочка-колдунья уселась на скамейку между седенькой старушкой Сачирой и свиноподобной толстухой Майто.

Одиннадцать серых плащей принялись совещаться, решая, кого из присутствующих принять в свои ряды. Креол угрюмо хмурился, не в силах остановиться на ком-то одном. Ванесса тоже озадаченно кусала губу.

Судя по всему, сильнейшая из нынешних красных Плащей – Кебракия Мудрая. Но она наотрез отказывается. Чрезвычайно силен Торай Жизнь, но и ему это неинтересно. Себастиус Трансмутатор – несомненный гений, но с головой у него изрядные проблемы. Рорд отец в былые времена был великим колдуном, но сейчас он просто пустая оболочка. Способности Дайларианы Агонии потрясают, но ей всего пятнадцать лет и у нее крайне сомнительное происхождение.

Кто же остается? Остаются Верус Паук и Кодера Ясновидящая. Среди тех красных плащей, что хотят и могут надеть серый плащ, эти двое – самые лучшие.

Креол долго переводил взгляд с одного на другую и недовольно морщился. Честно говоря, в сравнении с теми же Клевентином, Асанте, Руорком и Муроком эти двое слабоваты. К тому же Верус уже очень стар, его лучшие времена позади.

Кодера… Кодера сравнительно молода и очень амбициозна… пожалуй, она действительно самый логичный кандидат… но Креолу почему-то очень не хотелось вводить ее в Совет. Не нравилось ему что-то в этой женщине. Очень уж она лебезила перед ним, очень уж заискивала, очень уж старательно изображала преданность – лицом, словами, жестами, даже аурой… но Креол подсознательно чувствовал фальшь.

И вообще он всегда с подозрением относился к Зрящим.

М-да… – процедил Креол, разглядывая субтильную колдунью. – Какие будут предложения?

Получается, у нас в Совете теперь пятеро серых, – задумчиво произнесла Ванесса. – Если взять еще одного, будет шестеро…

М-да?.. – пожевал губами Креол. – И кого же ты тогда предлагаешь?

Ванесса повела глазами, указывая на… Креол проследил за ее взглядом, и его губы растянулись в улыбке.

Чрево Тиамат, а это выход… – пробормотал он. – Эй, полотенце!

Ты это мне? – повернулся длик.

Тебе-тебе. Хочешь вступить в Совет Двенадцати?

В зале стало так тихо, что стало слышно, как бьются

сердца. Серые плащи воззрились на Креола удивленно, «красные» – ошеломленно, Кодера Ясновидящая – яростно.

Можно, – подумав пару секунд, согласился длик. – Но без прозвища. Я не испытываю потребности в именах и кличках. Я просто длик.

Тишина взорвалась бешеным шумом. Красные плащи повскакали с мест, протестуя, топая ногами, выкрикивая что-то нечленораздельное. Кодера Ясновидящая, напротив, упала на скамью, дрожа в приступе дурной злобы. Все ее мечты и надежды только что были растоптаны.

А вот серые плащи от души веселились. Шамшудцин хохотал и хлопал в ладоши, Хобокен размахивал над головой треуголкой, счастливый за товарища, Ванесса тихо посмеивалась в кулак, глядя на бешеное лицо Кодеры.

Тивилдорм Призрак неодобрительно покачал головой, однако возражений не высказал. Для соблюдения формальностей было проведено голосование – девять «за», один «против», один воздержался – и длик легко запрыгнул в свободное кресло.

Кстати, серый плащ я носить не буду, – сообщил он.

ГЛАВА 11

В двенадцатигранном зале Совета вновь воцарилась тишина. Красные плащи успокоились, крики и топот смолкли. Тивилдорм Призрак, взявший на себя роль спикера, поднялся со своего места и надтреснутым голосом провозгласил:

– Объявляю действующий состав Совета Двенадцати! Креол Разрушитель! Тивилдорм Призрак! Шамшудцин Черный! Ванесса Внезапная! Гвэйдеон Серебряный! Хобокен Железный! Клевентин Предатель! Лакласторос Зеленый! Асанте Шторм! Руорк Машинист! Мурок Вивисектор! И… и белый кииг. Без имени и без прозвища. Испортил всю церемонию.

Махнув призрачной рукой, Тивилдорм уселся на место. Да, он любил, когда все шло в строгом соответствии с церемониалом. Что здесь плохого?

К плечу Креола склонился костлявый колдун в синем плаще – Гвен Зануда, личный секретарь, перешедший по наследству от Бестельглосуда Хаоса. Кто-кто, а он был действительно предан новому начальству – ведь ему наконец позволили восстановить выбитый глаз! Снова глядя на мир в оба, Гвен чувствовал себя ужасно счастливым.

– Владыка Креол, если не возражаете, хотелось бы решить вопросик с календарем, – заискивающе попросил Гвен.

– С календарем? – переспросила со своего места Ванесса. – Что там с календарем?

– Сущий пустяк, – достал блокнотик Гвен. – Не могли бы вы сообщить мне даты вашего рождения, высокочтимые повелители?

– Зачем? – не понял Креол.

– Согласно обычаю, дни рождения членов Совета Двенадцати являются государственными праздниками.

– Класс! – мгновенно оживилась Ванесса. – У меня двадцать первого мая!

– Записал, благодарю, – черкнул пером Гвен. – Что насчет вас, повелитель Гвэйдеон?

– Я родился четырнадцатого эскаллора, – ответил паладин.

– О-о… а что за число это будет по нашему календарю?

– Эскаллор – шестой месяц каабарского года.

– А… я запишу четырнадцатое июня, – принял решение Гвен. – А вы, владыка Креол?

– Пиши двадцатое января.

– Благодарю за информацию. Повелитель Лакласторос?..

– Мм… – задумался карлик-мутант. – Полагаю, если пересчитать даты сообразно с в-вашим календарем, м-мой день рождения будет соответствовать двадцать в-восьмому января.

– Превосходно. Владыка Тивилдорм и повелители Шамшуддин, Хобокен и Клевентин снабдили меня нужными данными еще в прошлом месяце, а дни рождения повелителей Асанте, Руорка и Мурока и без того известны всей стране уже много лет… Значит, остался только повелитель… э-э…

– Просто длик, – дружелюбно сказал длик.

– Очень жаль, что ваше имя неизвестно… – посетовал Гвен. – Это вызовет определенные осложнения в некоторых…

– Мое имя останется при мне, сожалею, – развел лапками длик. – И дата моего рождения тоже.

– Вы что, и этого никому не говорите? – устало повернулась к нему Ванесса.

– Нет, просто не считаем нужным запоминать такую бесполезную информацию. Какая разница, в какой конкретно день ты родился? Я даже не уверен, сколько мне лет – двести семьдесят три или двести семьдесят четыре. Возможно, даже двести семьдесят пять, я не уверен. Количество прожитых лет не изменится от того, известно ли оно мне или неизвестно, – так какой же смысл их считать?

– Ну так, ради интереса…

– Мы не видим в этом ничего интересного.

– Что ж… – закрыл блокнотик Гвен. – Значит, теперь у страны будет только одиннадцать государственных праздников…

– А почему бы не добавить еще какой-нибудь? – предложила Ванесса. – Рождества у вас тут, конечно, пет, но почему бы не отмечать Новый год? У вас отмечают Новый год?