Тайна кремлевского водопровода - Роньшин Валерий - Страница 16

— Свихнулся!! — выпалил Володька так громко, что посетители, сидевшие за соседним столиком, пересели от нас подальше.

— Вот именно, — подтвердила я.

— Верно, Мухина! У него крыша поехала от всех этих "биоцентрозных реалимбаций". И его болезненным состоянием решил воспользоваться Мясник!

— Мясник, Мясник, — задумчиво повторила я. — Кто же такой этот Мясник? И с какой целью он хочет воспользоваться больным профессором?

— Вот уж, наверное, махровый бандюга. Какую кличку себе кровавую взял.

— Воробей, я недавно книжку одну читала, называется — "Преступный мир России". В ней написано, что у нас в стране существует специальная картотека всех преступников. Вот бы узнать, где она находится. Скорее всего, в ней и Мясник есть.

— А что толку? Все равно нас туда не пустят. Я потягивала через трубочку шипучую пепси-колу.

— Эх, черт, был бы знакомый мент… ой, Володька! — Я чуть не опрокинула свой стакан. — А что если…

— Забабашкин! — на лету подхватил мою мысль Воробей.

— Да! Забабашкин!

Отогнав джип "гранд-чероки" в гараж Ольгиного отца, мы отправились в Болотный переулок. Только теперь не в дом под номером тринадцать, а в дом под номером двадцать пять, где располагался кабинет участкового инспектора.

Лейтенант Забабашкин, к счастью, был на месте.

— Мать честная — курица лесная, — увидев нас, сказал он. — Опять частные сыщики пожаловали. Ну, как продвигается ваше расследование?

— Никак не продвигается, — ответила я. — Срочно требуется ваша помощь.

— Поможем, — весело заверил лейтенант. — Рассказывайте, в чем проблема?

— Нам надо попасть в картотеку всех преступников России, — объяснил Володька участковому. — Вы не знаете, где она находится?

— Еще бы мне не знать. Я там четыре года отработал.

— Значит, картотека в Москве?! — обрадовалась я.

— Да. На Петровке, 38.

— Вот здорово! — воскликнул Володька. — А когда мы сможем туда поехать?

— Да хоть сию минуту.

Усевшись в милицейский "уазик", который после джипа "гранд-чероки" показался мне гробом на колесиках, мы покатили на Петровку.

— Эти ребята со мной, — сказал Забабашкин двум дежурным на проходной, и нас беспрепятственно пропустили. Спустившись на лифте вниз, мы очутились перед железной дверью с надписью "Центральная картотека".

За дверью оказалось огромное помещение, похожее на библиотеку. Куда ни посмотришь — везде книжные стеллажи. Только на пояснительных табличках вместо имен писателей: "Пушкин", "Достоевский", "Толстой"… — было написано: "Убийцы", "Воры", "Грабители"…

— Ваш Мясник — кто? — спросил лейтенант. — Убийца, вор или грабитель?

— Скорее всего — убийца, — ответила я.

— Поглядим. — Забабашкин вытащил с полки толстую папку, на обложке которой стояла крупная буква "М". — Та-а-к-с, — принялся он перелистывать страницы. — Мордоворот… Морж… Мямлик… Ага! есть!.. Мясник!

Мы заглянули Забабашкину через плечо. Володька через правое, а я через левое. Кого же мы сейчас увидим на снимке — генерала Глотова или Сашку Репкина?..

С цветной фотографии на нас смотрел незнакомый мужчина.

ЗЕЛЕНЫЙ "ЯГУАР"

Кроме омерзения, фото не вызывало никаких чувств. Мутные глаза. Мерзкая улыбка. Дешевые стальные коронки во рту. Красные, словно кровью вымазанные губы. А посредине лица — расплющенный нос.

— Ну и рожа, — сказал Воробей.

— Да уж, — хмыкнула я, — такую харю во сне увидишь — не проснешься.

Лейтенант Забабашкин громко прочел подпись под снимком:

— "Дебил, садист и убийца. Находится во всероссийском розыске. Кличка — "Мясник". Настоящие имя и фамилия — неизвестны. Садистские наклонности проявлял еще в раннем детстве: отрывал мухам крылышки…" — Забабашкин захлопнул папку. — Что скажете, сыщики?

— Надо его скорей поймать! — сказала я.

— Поймать-то надо, — согласился со мной участковый. — Но вот как?

— Я знаю как! — уверенно произнес Володька. — С помощью телефона!

— Телефона?.. — с недоумением переспросил Забабашкин.

Воробей посмотрел в мою сторону.

— Мухина, давай ему все расскажем?

— Давай.

И мы рассказали лейтенанту о потайном лифте, наемниках, профессоре Федякине, президенте России, косметической операции, проекте "Сырая вода"… Ну и так далее.

— Ничего не понимаю, — пожал плечами участковый, выслушав наш сбивчивый рассказ.

— А чего тут понимать? — сказала я. — Мясник хочет заменить президента сумасшедшим профессором Федякиным.

— Такого просто быть не может! — убежденно воскликнул Забабашкин.

— В нашей стране все может быть! — тоже убежденно ответила я. — И даже то, чего не может!

— Хватит спорить, — прервал нас Володька. — Слушайте мой план. Мясник и Федякин держат связь через автоответчик. Если мы отключим телефон, они лишатся этой связи. И кто-нибудь из них обязательно придет в Болотный переулок — узнать, в чем дело. Тут-то мы его и возьмем.

— А если придет не Мясник и не Федякин, а кто-то третий, — возразила я. — Да и вообще их рано еще брать. Мы же не знаем, в чем заключается секретный проект "Сырая вода". Нам надо просто установить слежку за тем, кто придет.

— Вот что, сыщики, — нахмурился лейтенант Забабашкин. — То, что вы напали на след Мясника, — это, конечно, хорошо. Но все остальное — дело милиции. Поэтому отправляйтесь-ка по домам. А завтра — шагом марш в школу. Наверное, уже не один урок прогуляли.

Мы принялись горячо уговаривать Забабашкина позволить нам выследить Мясника. Если за ним станут следить взрослые, убеждали мы лейтенанта, Мясник может легко обнаружить слежку. А дети не вызовут у него никаких подозрений.

— Нет, нет и нет! — упрямо твердил лейтенант. — Следить за матерым убийцей — это вам не игрушки. А вдруг он вас все-таки заметит и решит уничтожить? Вы же безоружные!

— Почему безоружные? — Я вытащила из кармана дедушкин "смит и вессон". — А это что?

Участковый нахмурился еще больше.

— А письменное разрешение на пистолет у тебя имеется? — строго спросил он.

— Имеется! — не моргнув глазом соврала я.

— Ну тогда ладно, — сдался наконец Забабашкин. — Только будьте осторожны, ребята. Ведите себя тише воды, ниже травы. Как мышки.

Мы с готовностью пообещали вести себя как мышки.

По дороге в Болотный переулок мы заскочили к Володьке домой. Он взял особый двадцатикратный бинокль ночного видения, а я сделала несколько бутербродов с сыром и ветчиной. На тот случай, если Мясник появится не скоро.

На улице уже сгустились унылые осенние сумерки.

Когда наступила ночь, мы проникли в дом генерала Глотова. Воробей первым делом как следует трахнул кулаком по телефону. Телефон сразу же отключился. Потом мы немного поболтали, а ближе к часу разошлись по своим пряткам. Володька залез в один шкаф, а я в другой.

Теперь оставалось только ждать.

В шкафу пахло пылью и старыми вещами. Спать пока не хотелось. И я начала думать о всякой всячине. Сперва я подумала о себе. Вот мне скоро исполнится четырнадцать лет, а затем будет пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… Когда я довела счет до восьмидесяти пяти, мне надоело думать о себе, и я начала думать о Федякине. "Надо же, как в жизни бывает, — думала я, — учился человек, учился, а все равно стал дураком". Вскоре мне и про Федякина думать надоело, и я решила немного вздремнуть. Вряд ли Мясник появится этой ночью. Скорее всего, он припрется завтра, а может, даже и послезавтра…

И тут в комнате загорелся свет.

Сердце мое от неожиданности так прямо в пятки и ушло.

Затаив дыхание, я посмотрела в дверную щелку. И увидела здоровенного амбала, смахивающего на боксера-тяжеловеса. В руках он держал пистолет с глушителем. А на голову у него был натянут женский чулок черного цвета. Неизвестный подошел к телефону и в два счета его починил. Я прямо-таки впилась глазами в дверную щель, пытаясь разглядеть, кто же скрывается за черным чулком.