В поисках Валгаллы - Касслер Клайв - Страница 10

Невидящим взглядом он всматривался в ночь и продолжал пребывать в прострации, когда на мостик взбежал Макферрин. Лицо второго помощника было черным от сажи, брови и волосы опалены, форма обгорела. Схватив Шеффилда за плечо, он грубо потряс его:

– Судно продолжает двигаться, хотя пожар усиливается. Почему вы не отдали команду остановиться?

– Это прерогатива капитана.

– Где Уэйткус?

– Не знаю, – невнятно пробормотал Шеффилд. – Он вышел и не вернулся.

– Значит, он погиб в огне. Теперь вы капитан. Принимайте командование, черт побери!

Не дождавшись адекватной реакции, Макферрин сам связался с главным механиком:

– Чиф[2], это Макферрин. Капитан Уэйткус предположительно мертв. Огонь вышел из-под контроля. Остановите машины и выводите всех наверх. Пробивайтесь на корму. Все ясно?

– Что, так плохо? – растерянно спросил Реймонд Гарсиа.

– Хуже не бывает.

– Почему бы нам тогда не выходить сразу к шлюпкам?

«Невероятно! – со злостью подумал Макферрин. – Неужели никто не догадался предупредить механиков, что огонь уже уничтожил половину судна?» Но не стал драматизировать ситуацию.

– Шлюпки сгорели. «Изумрудный дельфин» обречен. Выбирайтесь, пока можете. Не выключайте генераторы. Нам нужен свет, чтобы покинуть борт и подать сигналы спасателям.

Вскоре команда оставила машинное отделение и пробралась сквозь грузовой и багажный отсеки на корму. Гарсиа ушел последним, убедившись, что генераторы продолжают работать.

– Кто-нибудь ответил на наш сигнал бедствия? – спросил Макферрин у Шеффилда.

Тот захлопал глазами:

– Сигнал бедствия?

– Разве вы еще не вызвали помощь?

– Да-да, конечно, нужно непременно послать СОС, – сонно промямлил Шеффилд.

Услышав его слова, Макферрин пришел в ужас и сразу подумал, что скорее всего уже слишком поздно. Пламя почти наверняка добралось до радиорубки. Он схватил телефон и вызвал радистов, но услышал только треск. Измученный, страдающий от ожогов, второй помощник без сил привалился к стенке, сжимая в руке мертвую телефонную трубку.

– Более двух тысяч человек находятся под угрозой смерти в огне или воде. И никакой надежды на спасателей! – с отчаянием пробормотал он. – А нам... нам остается только присоединиться к ним.

3

В двадцати милях к югу, стоя на мостике океанографического судна «Изыскатель», высокий худощавый мужчина с черными, слегка вьющимися волосами, уже тронутыми сединой, и прозрачно-зелеными глазами всматривался в постепенно светлеющее небо. Обветренное лицо и выдубленная солнцем и ветром кожа выдавали бывалого моряка, проведшего большую часть жизни в открытом море. Обернувшись, он перевел взгляд на багровое зарево в северной стороне горизонта, недоуменно пожал плечами, прошел в ходовую рубку, взял со стойки мощный бинокль и вернулся на мостик. Неторопливо наведя окуляры на резкость, он начал вглядываться в даль.

Голубые джинсовые шорты, яркая гавайская рубашка и легкие сандалии на стройных загорелых ногах как нельзя лучше гармонировали с теплым и влажным тропическим утром. Именно такой наряд обычно предпочитал Дирк Питт, когда ему случалось работать близ экватора. В качестве директора департамента специальных проектов НУМА[3] он проводил в море по девять месяцев в году. В этой экспедиции под его началом ученые-исследователи Агентства проводили глубоководные изыскания впадины Тонга в южной части Тихого океана.

Понаблюдав минуты три за заревом, Питт сошел с мостика и заглянул в радиорубку. Увидев начальство, наполовину дремлющий дежурный радист встрепенулся и автоматически отбарабанил:

– По последнему спутниковому прогнозу прямо по курсу ожидаются сильный шквалистый ветер скоростью до тридцати миль в час. И десятифутовая волна.

– Идеальная погода для запуска воздушного змея, – усмехнулся Питт, но тут же посерьезнел, вспомнив о зареве. – За последний час сигналов бедствия не поступало?

Радист покачал головой:

– Я тут немного потрепался с радистом британского контейнеровоза. Но никаких просьб о помощи не было.

– Похоже, к северу от нас горит здоровенное судно. И не просто горит, а прямо полыхает. Попробуй-ка связаться с ним.

Повернувшись, Питт дотронулся до плеча вахтенного помощника Лео Дельгадо:

– Лео, я бы попросил вас сменить курс и идти полным ходом на север. По-моему, там у кого-то на борту пожар. Разбудите, пожалуйста, капитана Берча и попросите его подняться в рубку.

Хотя Питт, как руководитель проекта, и занимал более высокое положение, он никогда не забывал, что только капитан является полновластным хозяином на борту. Вскоре появился и сам Кермит Берч, успевший натянуть только шорты в горошек.

– Что там за горящая посудина? – спросил он у Питта, подавив зевок.

Протянув ему бинокль, Питт молча указал на север. Осмотрев горизонт, Берч замолчал, потом протер линзы о шорты и снова начал вглядываться в даль.

– Верно, черт возьми. Полыхает, как факел. На мой взгляд, это круизный лайнер. И очень большой. Странно, что они не послали сигнал бедствия.

– Наверное, у них вышло из строя радио, – предположил Питт. – Я попросил Дельгадо изменить курс и идти к ним на полной скорости. Надеюсь, вы не в претензии, что я вторгся на вашу территорию? Мне показалось, имеет смысл сэкономить пару минут.

Берч ухмыльнулся:

– Все правильно, вы отдали тот приказ, который я сам отдал бы на вашем месте. – Он прошел к судовому телефону и заговорил в трубку: – Машинное, капитан на связи. Живо вытащите из постели Мартина, и пусть он выжмет из движков все, что только возможно. Каждая секунда на счету! – Выслушав ответ вахтенного механика, Берч свирепо рявкнул: – Почему? Да потому, что мы спешим на пожар. Все понятно?!

Новости распространились быстро, и «Изыскатель» ожил. Команда и ученые приступили к своим новым обязанностям. Прежде всего подготовили к спуску оба тридцатипятифутовых гидрографических катера. К двум выдвижным палубным кранам прикрепили стропы с поперечными платформами для подъема из воды по нескольку человек одновременно. Смотали имевшиеся на корабле веревочные лестницы и тросы, чтобы можно было сразу сбросить их за борт, и подготовили люльки для спасения детей и пожилых людей.

В столовой корабельный врач вместе с помогавшими ему учеными разворачивал госпиталь и пункт оказания первой помощи. Кок и его помощники готовили бутылки с водой, термосы с кофе и баки с супом. Собрали одежду для тех, кто мог оказаться в воде раздетым. Часть матросов проинструктировали, как размещать спасенных, чтобы не допустить крена судна. «Изыскатель», имевший сравнительно небольшие размеры, не был рассчитан на размещение большого числа людей. Чтобы принять их, не рискуя опрокинуться и перевернуться, следовало позаботиться о равновесии.

На полном ходу «Изыскатель» развивал не более шестнадцати узлов, но главный механик Мартин Хауз выжал из дизелей все, что смог. Семнадцать узлов превратились сначала в восемнадцать, затем в девятнадцать и наконец в двадцать. Корабль несся над волнами как катер. Никто не предполагал, что обычно неторопливый «Изыскатель» может передвигаться с такой скоростью.

Капитан Берч успел одеться и теперь мерил шагами палубу, отдавая последние распоряжения. Надо было предусмотреть множество мелочей, необходимых для приема спасенных. Он приказал радисту связаться с другими судами, находящимися в данном квадрате, коротко сообщить им о пожаре, определить их местонахождение и уточнить время подхода к терпящему бедствие лайнеру.

В радиусе двух сотен миль оказалось только два судна. Первым отозвался радист английского контейнеровоза «Граф Уотлсфилд», находящегося в тридцати семи милях к востоку. Его капитан сразу же сообщил, что сменил курс и полным ходом идет к месту пожара. Вторым откликнулся австралийский ракетоносец, который также изменил курс и теперь двигался на север к точке рандеву, указанной в сообщении Берча. Но ему оставалось пройти еще шестьдесят три мили.