Дракон - Касслер Клайв - Страница 9

— Железно-марганцевые конкреции, — объяснил Салазар тоном лектора. — Никто толком не знает, как они образовались, хотя предполагают, что зубы акул или слуховые косточки китов могут служить ядрами, вокруг которых они формируются.

— Они представляют какую-нибудь ценность? — спросила Стаси, включив свою систему камер.

— Кроме марганца, в них содержатся небольшие количества таких ценных металлов, как кобальт, медь, никель и цинк. Я предполагаю, что это скопление может простираться на сотни километров вдоль зоны разлома, стоимость содержащихся в нем металлов достигать восьми тысяч долларов на квадратный километр.

— При условии, что вы можете собирать их с поверхности воды, находящейся над нами на расстоянии пять с половиной километров, — добавил Планкетт.

Салазар проинструктировал Планкетта, в каком направлении проводить разведку, в то время как «Олд Герт» беззвучно завис над усеянным конкрециями песком. Затем что-то блеснуло сзади от них. Планкетт слегка развернул аппарат в сторону этого предмета.

— Что тебе видно? — спросил Салазар, оторвавшись от своих приборов.

Стаси внимательно всматривалась вниз.

— Шар! — воскликнула она. — Огромный металлический шар со странными выступами. В диаметре, мне кажется, метра три.

Планкетт не придал этой находке особого значения.

— Должно быть, упал с корабля.

— Не так уж давно, судя по отсутствию коррозии, — заметил Салазар.

Вдруг они увидели широкую полосу чистого песка, полностью свободную от конкреций, будто гигантский пылесос прошелся по морскому дну.

— Прямая линия! — воскликнул Салазар. — На морском дне не бывает таких вещей, как продолжающаяся на сколько-нибудь значительное расстояние прямая линия.

Стаси смотрела на это в изумлении.

— Она слишком ровная, слишком точно проведенная, чтобы могла появиться без участия человека.

Планкетт покачал головой.

— Невозможно, здесь слишком глубоко. Ни одна промышленная фирма в мире не может разрабатывать полезные ископаемые глубоководных впадин.

— И никакие известные мне геологические процессы не могут создать ровную дорогу через морское дно, — убежденно заявил Салазар.

— Вон те ряды ямок по краям полосы — они выглядят так, как будто это могут быть следы, оставленные этим огромным шаром, который мы нашли.

— Ну, хорошо, — скептически пробормотал Планкетт. — Какого рода оборудование может расчищать дно на такой глубине?

— Огромная драга, способная всасывать конкреции и прокачивать пульпу по трубам на баржу на поверхности, — попробовал выдвинуть технологическую схему Салазар. — О чем-то подобном рассуждают уже много лет.

— То же самое можно сказать о полете на Марс, но ракетную систему, способную это сделать, еще нужно суметь построить. И гигантскую драгу тоже. Я знаком со множеством людей, занятых морским машиностроением, и мне до сих пор ни разу не приходилось слышать даже туманных слухов о подобном проекте. Никакую попытку заниматься промышленной разработкой полезных ископаемых на таких глубинах невозможно сохранить в тайне — необходимо оборудование, которое нельзя спрятать. Потребуется надводный флот как минимум из пяти судов и тысячи людей, работающих в море в течение нескольких лет. Не существует способа скрыть все это от обнаружения проходящими судами и разведовательными спутниками.

Стаси безучастно посмотрела на Салазара.

— Можно ли как-нибудь установить, какой давности эти следы?

Салазар пожал плечами.

— Может быть, они оставлены позавчера, может быть, это произошло несколько лет назад.

— Но тогда кто мог это сделать? — задумчиво спросила Стаси. — Кто способен разработать подобную технологию?

Никто не смог сразу ответить на этот вопрос. Их открытие не вписывалось общепринятые представления. Они молча глядели на расчищенную полоску дна, не веря своим глазам, и страх перед неизвестным закрадывался в их души.

Наконец Планкетт дал ответ, который, казалось, пришел издалека, откуда-то извне их аппарата.

— Никто на земле, никто, являющийся человеческим существом.

Глава 4

Стина охватило крайнее душевное волнение. Он оцепенело смотрел, как его руки покрываются волдырями ожогов. Его колотила неудержимая дрожь, он наполовину обезумел от шока и внезапной боли в животе. Он перегнулся пополам, его вырвало, дыхание вырывалось из груди судорожными толчками. Казалось, на него сразу обрушились все мыслимые недомогания и боли. Сердце бешено стучало, все тело сжигала лихорадка.

Ему было слишком скверно, чтобы он мог надеяться добраться до радиорубки и предупредить Корвольда. Когда капитан норвежского судна не получит никакого ответа на его радиообращения к Стину, он пошлет еще одну абордажную команду — выяснить, что случилось. Еще несколько человек напрасно погибнут.

Теперь Стина прошиб холодный пот. Он с какой-то странной ненавистью в глазах уставился на автомобиль с поднятым капотом. В его помраченном сознании это изделие из стали, кожи и резины виделось как воплощение неописуемого зла. Им овладевало состояние ступора.

И в качестве последнего отчаянного акта самозащиты Стин решил отомстить бездушной машине. Он вытащил из-за пояса подобранный в каюте капитана пистолет-пулемет «Стейр» и поднял ствол. Затем он нажал на спусковой крючок и послал очередь в радиатор автомобиля.

В двух километрах к востоку от этого места капитан Корвольд смотрел в бинокль на «Божественную звезду», когда та внезапно взорвалась и исчезла, испарившись за тот последний миг, который видели его глаза.

Чудовищный огненный шар испускал голубоватое сияние, более яркое, чем солнце. Добела раскаленные газы мгновенно разметало в радиусе двух километров. Полусферическое облако конденсации образовалось и начало расширяться в виде огромной баранки, внутренность которой быстро выжигалась огненным шаром.

Поверхность моря прогнулась под действием ударной волны, опустившись вниз в виде громадной чащи диаметром триста метров. Затем в небо взметнулась грандиозная колонна из миллионов тонн морской воды, и из ее стен брызнули наружу гейзеры размером с «Нарвик» каждый.

Ударная волна распространялась прочь от огненного шара, как кольца Сатурна, со скоростью, достигавшей пяти километров в секунду. Она ударила в «Нарвик», смяв судно выше ватерлинии, как консервную банку.

Корвольд, стоявший на открытом месте на капитанском мостике, не увидел всего этого светопредставления. Ни его глаза, ни мозг просто не успели среагировать. Излучение огненного шара за микросекунду превратило его в кусок угля. Весь его корабль целиком выбросило вверх из воды и затем швырнуло обратно вниз, будто прихлопнув его чудовищным паровым молотом. Расплавленный дождь из обломков металла и пыли, в которые превратилась «Божественная звезда», обрушился на покореженные палубы «Нарвика». Пламя вырвалось из его разорванного корпуса и охватило изуродованное судно. Затем начались взрывы глубоко в его трюмах. Контейнеры, стоявшие на его грузовых палубах, сдуло и понесло прочь, как листья, несомые порывом урагана.

Не было времени для хриплых, мучительных стонов. Каждый застигнутый на палубе вспыхнул, как спичка, треснул и рассыпался в прах. Все судно превратилось в мгновенный погребальный костер для его пассажиров и команды.

«Нарвик» начал крениться на борт, быстро погружаясь. Через пять минут после взрыва судно перевернулось. Вскоре над водой выступала лишь маленькая часть днища, затем она скользнула под бурлящие волны и исчезла в глубине моря.

Почти так же внезапно, как испарилась «Божественная звезда», все было кончено. Похожее на цветную капусту огромное облако, образовавшееся над огненным шаром, медленно рассеивалось и становилось неотличимым от обычных туч. Яростно кипевшие воды успокоились, и поверхность моря снова стала гладкой, если не считать катившихся валов зяби.

В двенадцати километрах от места взрыва «Неукротимый» все еще дрейфовал. Невероятная сила ударной волны еще не начала уменьшаться, когда она всей своей мощью обрушилась на исследовательское судно. Его надпалубные надстройки были разрушены и сметены прочь, так что обнажились внутренние переборки. Дымовая труба была сорвана с креплений и, вертясь в воздухе, рухнула в кипящую воду, пока мостик исчезал в вихре металлических обломков и клочьев окровавленного мяса.