Дело о таинственном отшельнике - Родда Эмили - Страница 4

Глава III

ДУРНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ

— Как стыдно! — прошептала Ришель, когда мистер Кэмпбелл спустя несколько минут провожал доктора Морриси к его машине. — Надо же было мистеру Джего так захрапеть! Что подумает о нас этот человек, если даже учителя засыпают на его лекции!

— Доктор Гудок должен радоваться, что хоть кто-то не заснул, — зевнул Том. — Скучнее этой лекции я еще ничего не слышал. Я по крайней мере один раз заснул, и мне приснилось, будто я сижу в "Черной кошке" и пью горячее какао. — Он вздохнул. — Тут у меня над ухом зажужжало какое-то насекомое, и я проснулся. Увы и ах!

— Но ведь он только заменял лектора, — сказала я, пытаясь быть справедливой. — Полагаю, что с его стороны это было очень любезно.

— Я бы сказал, что он ухватился за этот шанс, — заметил Ник. — Ему нравится вставать в позу и возвышаться над простыми смертными.

— И он любит командовать, — вставил Том.

— Это самодовольный, напыщенный зануда, от которого уши вянут! — взорвался Элмо.

Вот это да! Он, кажется, никогда такого не говорил!

Элмо увидел, что мы все удивленно уставились на него, и порозовел.

— Я терпеть не могу таких людей, — объяснил он. — Он говорит так, будто гора Лонгу эй — его частная собственность. Но это не так, сколько бы времени там ни провел и сколько бы орхидей ни открыл. Это национальный парк! Он принадлежит всем. В том числе и бестолковым городским детям, которые задают дурацкие вопросы насчет змей и гигантских муравьев.

— Это кто же бестолковый? — поинтересовалась я.

— Мой вопрос был не дурацкий! — возмущенно подхватила Ришель.

— Более того, — кипел Элмо, игнорируя нас, — он говорил так, словно мы все — невежественные вандалы, готовые все сжечь и уничтожить, если он лично нас не остановит. Какая наглость!

— Ему бы следовало быть тактичнее, — согласилась Санни. — Но послушай, Элмо! Ведь некоторые люди действительно вредят природе.

— Может быть, — мрачно буркнул Элмо. — Но большинство так не поступают. Им нужен только разумный совет. Им вовсе не нужно, чтобы их шпынял некто, пользующийся случаем показать свою важность и…

— Да ладно тебе… — Ник зевнул и потянулся. Его всегда утомляло, когда люди начинали выходить из себя. — Мы вряд ли снова увидимся с ним, так зачем переживать? Пойдемте ставить палатки. Если будем так тянуть, то до темноты не управимся.

Другие ребята уже побрели к своим рюкзакам, по-прежнему лежавшим кучей на автомобильной стоянке. Мы последовали за ними.

Наши автобусы уже ушли. Единственной машиной на стоянке был солидный темно-зеленый джип доктора Морриси.

Сам доктор сидел за рулем, а мистер Кэмпбелл, склонившись к окошку, в чем-то горячо убеждал его. Видимо, приглаживал его взъерошенные перья, решила я.

Пока я наблюдала, доктор Морриси снял трубку автомобильного телефона и торжественно набрал номер. Мистер Кэмпбелл ждал, похлопывая по радиотелефону, висевшему у него на ремне. Я предположила, что ему очень хотелось услышать звонок и ответить, чтобы не ударить в грязь лицом перед доктором. Но, к его разочарованию, телефон молчал.

Мистера Джего нигде не было видно, но мисс Эдейр и миссис Фенелли стояли у рюкзаков, потирая руки от холода. Обе выглядели довольно уныло. Правда, миссис Фенелли выглядела так всегда, но и мисс Эдейр не мешало бы приободриться.

Они разговаривали вполголоса и поглядывали в направлении хижин. Я подумала, что они, вероятно, обсуждают бедного мистера Джего.

— Площадка для лагеря вон там, Лиз, — сказала мисс Эдейр, увидев, что я забираю рюкзак, и показала налево.

— А я думала, что там другая стоянка, — удивилась я.

Она улыбнулась.

Площадка для лагеря представляла собой большой ровный глинистый прямоугольник с островками пожухлой травы и торчащими кое-где деревьями. Он был ограничен с четырех сторон автостоянкой, зарослями колючего кустарника, блоком туалетов и душевых и рядом кострищ. Романтикой здесь и не пахло.

Мы разобрали свои рюкзаки и потащились на площадку.

Мама Ника купила ему трехместную палатку, чтобы он разделил ее с Томом и Элмо. Наверное, она думала, что втроем безопаснее.

Ник рассказывал нам, как он объяснял маме, что ему меньше всего на свете хочется спать в палатке вместе с Томом Мойстеном и Элмо Циммером. Но она настояла.

— Я говорил ей: мам, ну что толку от Мойстена и Циммера, если ночью на нас нападет разбойник с топором? И знаете, что она ответила? Она сказала: "Может быть, он сначала убьет одного из тех двоих, Ник, и у тебя будет шанс убежать".

Ник очень смеялся, когда об этом рассказывал. Элмо с Томом, правда, веселья не поддержали.

Ришель, Санни и я тоже собирались спать вместе, потому что Санни унаследовала от четырех своих старших сестер большую хорошую палатку. Мы вытащили ее из рюкзака и стали искать, где бы ее поставить.

— Надо найти ровное-ровное место, с травой, недалеко от туалетов и душевых, но не слишком близко, — наставляла нас Ришель. — И чтобы не было маленьких камешков, которые впиваются в бока, и подальше от муравейников.

— Хорошо сказано, Ришель, — проворчала Санни. — А почему бы тебе самой не поискать такое место?

Мы смотрели, как Ришель бродит по площадке, вглядываясь в землю и иногда ощупывая ее руками.

Солнце уже начало садиться, и закатное небо стало ярко-розовым. Вокруг нас ребята раскладывали палатки и пытались вогнать колышки в твердую как камень почву. Становилось очень холодно.

— Поторопись, Ришель! — крикнула я.

Та пожала плечами и подошла к нам.

— Вся площадка в буграх, — пожаловалась она. — И вся твердая. Как железо. Почти нет травы. И повсюду маленькие черные муравьи. Есть только одно хорошее место под деревом, но его уже заняли Робин Дженсон и Май Нгуен.

Санни недобро усмехнулась.

— Это только на одну ночь, — быстро сказала я. — Давайте не будем слишком беспокоиться. Уже темнеет. Поставим палатку, где стоим. Здесь не хуже, чем в любом другом месте.

Ришель показала туда, где парни уже установили палатку Ника на краю площадки, вблизи кустов.

— Они заняли отличное место, — уныло сказала она. — Послушай, Лиз, может быть, ты пойдешь и попросишь их поменяться с нами?

Я не смогла удержаться от смеха:

— Ришель, да неужели они согласятся! Давай-ка лучше покончим с этим делом.

Ставить изрядно потрепанную палатку Санни было довольно неудобно. К счастью, Санни хорошо знала, как это делать, и поэтому мы быстро управились. В самом начале Ришель сломала ноготь и таким образом вышла из строя. Пока мы с Санни ставили палатку и доставали спальные мешки, она печально сидела поодаль, подпиливая поврежденный ноготь, вздрагивая и бормоча что-то себе под нос.

Быстро смеркалось. В хижинах зажглись огни, и кто-то уже раскладывал костер на кострище. Я огляделась и вдруг почувствовала себя очень далеко от дома.

Весь этот длинный день я ощущала скуку, усталость и разочарование. Исключая несколько минут под деревьями на полянке, когда мы ждали начала лекции доктора Морриси, я не очень понимала, где мы находимся. Базовый лагерь при дневном свете выглядел так заурядно, даже уныло.

Но теперь, когда стемнело, все переменилось. Кругом были видны только маленькие костры да огоньки от приземистых силуэтов хижин.

Рядом с площадкой возвышался буш, темный и таинственный. Птицы умолкли. Слышалось только жужжание ночных насекомых. Может быть, позже мы услышим в кустах шорох диких животных, добывающих себе пищу в темноте.

Внезапно мне показалось, что в глубине буша что-то вспыхнуло — словно отблеск металла или стекла. Я моргнула и вгляделась пристальнее. Нет, там ничего не было. Наверное, мне показалось.

Или нет?

Я вздрогнула. Что-то в этом месте было неуютное. Такое… ну, неприветливое.

Похоже, что другие тоже это почувствовали. Они потихоньку стекались к кострам, привлеченные теплом и светом. Все почему-то говорили вполголоса и двигались медленнее обычного.