Суеверие - Амброуз Дэвид - Страница 6

На лице Сэма отразилась досада — верный признак того, что лучше прекратить расспросы. Но Пит был не из тех, кто выполняет распоряжения, не вникая при этом в суть, а кроме того, он уважал Сэма и восхищался его работой.

— Не смотри на меня так, — сказал он Сэму и поймал себя на том, что его голос звучит слишком высоко. Пит знал за собой эту черту и ненавидел ее. — Если тебя что-то тревожит, я хочу знать, в чем дело.

Сэм вздохнул, словно принес таким образом извинения.

— Дело не в том, что наши доказательства не верны.

— А в чем же?

— А в том, как обозначить явление, которое они доказывают.

Глава 3

До этого Джоанна была на телевидении только раз — участвовала в ток-шоу по поводу ряда статей, которые она написала о шарлатанских диетах и горе-врачах, которые их насаждают. К своему удивлению, она обнаружила, что съемки — это вовсе не так страшно. Главное — не переусердствовать с эмоциональностью. В этом смысле лучше недожать, чем пережать, ибо от камеры не ускользает ни одно движение.

Сегодняшнее шоу было того же рода. Утром — запись, днем — трансляция. Статья Джоанны о грязном мошенничестве в Храме Новой Звезды, как она и рассчитывала, произвела настоящий фурор. В результате Джоанна участвовала в съемках вместе с женщиной-астрологом и автором книги о привидениях великих людей, которые якобы бродят по свету. Пятым в этой компании, считая ведущего, был психолог по имени Сэм Таун, который занимался исследованиями «паранормальных явлений» в Манхэттенском университете.

Предмет обсуждения вызывал у Джоанны отвращение, сама программа казалась ей совершенно пустой и бессмысленной, но редактор считал, что разговор на телевидении по поводу любой темы, затронутой в журнале, поспособствует росту популярности и тиража.

— Не хотите ли вы сказать, — спросила из публики какая-то женщина, — что религия и все остальное — это сплошное вранье, и после смерти нет ничего?

— Я хочу сказать, — ответила Джоанна, — что никому не дано знать, что происходит, когда человек умирает, и всякий, кто заявляет, будто ему это известно, — обманщик, а возможно, и жулик.

— И все-таки о религии, — сказал ведущий программы. — По-вашему, она тоже относится к той категории мошенничества, о которой вы писали в статье?

— Разумеется, нет. Религия — это другое дело.

— Могу я спросить: вы сами веруете в Бога?

— Я выросла в протестантской семье, но никогда не любила ходить в церковь. А если вас интересует более серьезный аспект веры... Скорее всего я не решилась бы ответить «нет».

— Позвольте мне? — перебил психолог по имени Сэм Таун. Ведущий предоставил ему слово. — Мисс Кросс писала о людях, которые заявляли, будто обладают неким особым и подробным знанием о загробной жизни и о тех, кто, как они любят выражаться, «покинули сей мир». И мы не должны смешивать религиозную веру с этим, с позволения сказать, «знанием». Точнее, вообще со знанием в прямом смысле этого слова. Я знаю, что нахожусь в студии — как и все вы. С этим нельзя не согласиться. Но я могу верить в некие сверхъестественные причины, которые сюда меня привели, в некую силу, которая создала наш мир и эту студию в частности. Вы можете верить в другие причины. Моя вера может отлично объяснять любые факты, так же как и ваша, но при этом то, во что я верю, не обязательно должно совпадать с тем, во что верите вы. Мошенники, о которых писала мисс Кросс, не имеют никакого отношения ни к вере, ни к знанию. Они просто сознательно морочили голову людям в надежде заработать легкие деньги.

Как и следовало ожидать, прочие гости ток-шоу принялись дружно выражать свое несогласие: мол, то, что произошло в Храме Новой Звезды это скандальный, но единичный случай, и нельзя всех медиумов стричь под одну гребенку.

Джоанна слушала, и мнение, которое сложилось у нее об этих людях за последний час, ничуть не улучшилось. Однако Сэм Таун вызвал у нее невольное уважение. Когда ей сказали, что в программе примет участие охотник за привидениями, ей представилось, что это будет суровый мужчина с фанатичным блеском в глазах, который по выходным сидит в заброшенном доме, пытаясь записать на видеокамеру призрака. Но Сэм оказался приятным молодым человеком лет тридцати с небольшим, наделенным хорошим чувством юмора. Было видно, что он умен и свободно ориентируется в любой из затронутых тем.

Джоанна подумала, что на экране телевизора он будет производить хорошее впечатление.

В заключение ведущий вновь передал слово Джоанне. Она ограничилась замечанием, что мир неведомого — это одно, а индустрия, приносящая прибыль в миллионы долларов, — совсем другое, и те, кто желает пообщаться с усопшими, должны об этом не забывать. Потом объявили тему следующего ток-шоу (опять про инцест!), и помощница режиссера принялась снимать микрофоны с костюмов участников.

Джоанна отказалась от кофе. Она была не прочь поболтать с Сэмом Тауном, но остальные трое внушали ей отвращение, поскольку относились к чувствам суеверных людей так же подло, как Мюррей и Элли Рэй.

Войдя в скоростной лифт и нажав кнопку первого этажа, Джоанна вдруг испытала чувство отчаяния. Судя по тем вопросам, которые задавала публика, люди все равно хотят верить. Грустно, что им так не хватает чего-то, что выходило бы за рамки повседневной жизни. Джоанна их понимала, в какой-то мере ей самой это было не чуждо — только из этого следует, что обманщики вроде Рэев всегда будут процветать. Она раздавила парочку муравьев, но в муравейнике по-прежнему кипит работа.

Сгорбленная фигура на невысоком парапете у зарослей туи за сорок минут не привлекла ничьего внимания. Словно кошка, которая караулит у норки мышь, Элли Рэй не отрываясь следила за вращающемся дверью. Мафия спиритов по всем правилам должна была отвернуться от нее и присоединиться к хору осуждения, но у Элли были друзья, которые оказали ей напоследок любезность, сообщив, что Джоанна Кросс находится в этом здании и принимает участие в записи очередного ток-шоу.

До сих пор все попытки Элли свести с журналисткой счеты были напрасны. Ее имени не было в телефонном справочнике, а охранники у входа в редакцию журнала пригрозили старухе вызвать полицию, если она еще раз сюда сунется. Но Элли было на это плевать. Она знала, что рано или поздно своего добьется, и сегодня все складывалось на редкость удачно. Это будет незабываемый день. Элли чувствовала себя такой сильной, какой была только в молодости.

Несмотря на то, что до этого она видела Джоанну Кросс только раз, и в бесформенном балахоне, который был на ней в Храме Новой Звезды, Элли без труда узнала ее в изысканно одетой темноволосой женщине в сером пальто с рукавами «реглан», когда та вышла из здания.

Джоанна не замечала Элли, пока старуха не преградила ей путь у последней ступеньки, ведущей на тротуар. В глазах у нее горела такая ненависть, что Джоанна вздрогнула. Она знала, что Элли приходила в редакцию и смирилась с неизбежностью неприятной встречи. И то, что объяснение состоится здесь, на открытом месте, возможно, даже и к лучшему.

— Я тебя искала, — голос Элли звучал так, словно челюсти ей сводило судорогой.

— Я знаю, — ответила Джоанна. — Мне нечего вам сказать, так что дайте, пожалуйста, мне пройти.

— Гадина!

Джоанна сделала попытку ее обойти, но Элли словно стальными когтями вцепилась ей в руку.

— Мюррей умер.

Джоанна на миг застыла. Услышать о смерти любого знакомого человека, независимо от того, насколько близко и при каких обстоятельствах вы его узнали, всегда неприятно. Но это известие напугало Джоанну, потому что по лицу Элли она поняла, что будет дальше.

— Ты его убила, и ты за это заплатишь!

— Я сожалею о смерти вашего мужа, — произнесла Джоанна, стараясь говорить ровно, — но не могу согласиться, что я...

— Из-за тебя мы потеряли все, — продолжала Элли так, словно Джоанна и рта не раскрывала. — Еще полгода, и мы бы уехали отсюда с небольшим состоянием. Теперь наше заведение можно продать только за стоимость самого здания — а она ничтожна. Ты нас здорово уделала, барышня, и заплатишь за все!