Дорогая Елена Сергеевна - Разумовская Людмила - Страница 7

Елена Сергеевна (вырывает бутылку). Не смей! Не позволю! В моем доме! (Выливает вино в раковину.)

Витя. Ой, ой, что вы делаете? Я ж за ней три часа стоял! Ой, Елена Сергеевна, у меня ж нервы! Я человек благонамеренный, но когда это... насилие над личностью, могу... Я вообще-то эпилептик, припадки у меня, как у Федор Михалыча, Паша, да? Продемонстрировать? Во, во, глядите! (Неожиданно падает на пол и бьется в судорогах.) Больной я, видали? Припадочный. Можно сказать, инвалид. Меня, может, вообще травмировать опасно. Я, можно сказать, после каждой двойки так.

Елена Сергеевна (медленно). Я не знала, что вы пьете... Это ужасно.

Витя (встает с пола как ни в чем не бывало). Нет, вы поглядите, я пью! Да я вообще эту гадость терпеть не могу, хоть бы ее и вовсе на свете не было! Это у меня батя... Запои у него иногда. Батя-то у меня прежде живописцем был, самородок, рынки оформлял, витрины всякие, а потом уж как-то незаметно директором сделался. У него когда это... запой начинается, заслушаешься. Такая философия с математикой! Ух, говорит! Про жизнь там всякое, про искусство... Я, говорит, Витька, сволочь. Ага, прямо так и шпарит всю правду-матку. Я, говорит, продал свою душу за тридцать серебренников, я, говорит, все идеалы свои святые продал и пропил. А ты не смей! Это он мне. С того света, говорит, достану, так и знай. Какие, говорю, бать, сейчас идеалы, что ты народ-то смешишь, какие? Ну хоть один, говорю, назови. Трясется весь. Сволочь, говорит, народ стал. Буржуй и быдло. Без закона живут. Мы, говорит, за них жизнь отдавали. Так кто, говорю, отдавал, бать, не ты ж ведь отдавал. Тех-то уже, говорю, кто отдавал, и в помине давно нет, успокойся, говорю, время нынче такое...

Елена Сергеевна. Время делают люди! Это наше, наше собственное время! Оно зависит только от нас!

Витя. Кто бы спорил, Елена Сергеевна, я ведь то же самое говорю, время как время, жить можно, бывает хуже. А вот батя мой говорит, что по всем приметам скоро конец света. И по Библии так выходит, что конец, и по Будде, и еще там по чему-то. Ага, потому что вырождение и вымирание постепенное людей и природы. Бабы не рожают - раз! Мужики не работают - два, энергии не хватает, рыбы в океане дохнут, дышать нечем, кругом химия и сплошная радиация. Только это все незаметно для простого глаза происходит, это все процессы тонкие, неуловимые, про то только ученые знают, но скрывают, чтоб паники не было. А то, представляете, что начнется, если про конец света объявят? Спичек не купишь, не то что чего другого. В общем, скоро весь мир превратится в одну большую вонючую свалку, и только мухи, мухи... Говорят, после атомного взрыва одни только мухи останутся...

Елена Сергеевна. Какая чудовищная глупость. Ваш отец негодяй!

Витя. Не-ет! Алкоголик, вор, я согласен. Но не негодяй. Он хороший человек. Страдалец. Я его люблю, батю. Если батя мой грешит, так и кается. А за одного раскаявшегося грешника, как известно...

Елена Сергеевна. Раскаявшийся грешник больше не грешит. Это только Иуда...

Витя. Иуда не каялся. Он повесился. Вот и батя мой, бедняга, чуть чего - повешусь, говорит, она у меня дождется, пойдет вкалывать, как все, узнает, почем фунт колбасы! Это он про мать... Вот я ее счас, гадину, поймаю! (Гонится за мухой, падает, с грохотом роняет посуду.)

Елена Сергеевна. Господи, да ты совсем пьян!

Паша. Ну я-то ведь не пьян, Елена Сергеевна, не правда ли? Но тоже ничего хорошего сообщить о своих родителях не могу. Вы думаете, сыну профессора Андреевского, научного руководителя моего отца, пришлось бы вот так идти к вам, вытягивать отметку, вымаливать, унижаться. Да ему уже с рождения заготовлено место в университете! И это только потому, что его отец не стесняется подписывать чужие статьи, а мой, видите ли, писать их для него считает делом бесчестным. Почему я должен уступать место каждому проходимцу? Это же мое место! Мое! И если будет нужно, я буду за него драться зубами. Потому что иначе не проживешь.

Елена Сергеевна. Прекратите! Сейчас же прекратите это издевательство! Завтра же! Всех в школу! На педсовет! Боже мой, ни одного слова правды! Лицемеры! Кого мы растим?

Паша. Форму вопроса нужно несколько изменить: лицемеры, кого вы вырастили?

Володя (заглядывает на кухню, весело). Что за шум, а драки нет? Елена Сергеевна, вы так всех соседей распугаете. Я там сижу, все альбомы пересмотрел. У вас потрясающий Шагал. Это вы на черном рынке купили? И сколько заплатили?.. Елена Сергеевна, вы знаете, который час?

Елена Сергеевна. Я не отдам вам ключ, Володя. Не отдам.

Володя (зевает). Извините, очень спать хочется. Ох ты, Господи, скука-то какая! Плохо работаете, господа. Без вдохновения. Я бы даже сказал, бездарно. Застряли на одном месте. (Пауза.) Елена Сергеевна, вы не возражаете, если мы вас немножечко обыщем?

Елена Сергеевна. Как... обыщете?

Володя. Как при аресте. (Кивает Вите.)

Елена Сергеевна. Не смейте! Не подходите ко мне!

Витя (приближаясь к Елене Сергеевне). Да не бойтесь, Елена Сергеевна. (Останавливается. Пауза. Володе.) А может, не надо, а?

Володя (пожимает плечами, холодно). Хозяин - барин. Мое дело предложить.

Витя. Понял. Один момент. Извините, Елена Сергеевна. Я очень аккуратно, даже не почувствуете. (Неожиданно быстрым движением проводит руками по телу Елены Сергеевны.) Вот и все, Елена Сергеевна, извините. (Володе.) Ничего нет.

Володя. Я так и знал. Ну что же, поищем в квартире?

Витя. А что? Это вполне... можно. (Стукнув по плечу Пашу.) Чего рот разинул? Пошли.

Паша медленно выходит из кухни, за ним следуют Володя и Витя.

Ляля (быстро подходит к Елене Сергеевне). Отдайте им ключ. Я же предупреждала. Отдайте!

Елена Сергеевна (в слезах, упрямо мотает головой). Нет, нет, нет!

Молодые люди обыскивают квартиру.

Действие второе

Два часа ночи.

Квартира после обыска. Разбросаны вещи, сдвинута мебель, распахнуты створки шкафа и секретера. Атмосфера тяжелой бессонной ночи, когда уже нет сил что-то доказывать, требовать, кричать.

За столом сидят Елена Сергеевна, Володя и Паша. Свернувшись калачиком на диване, дремлет Ляля. Одиноко бродит по квартире Витя, он пьян. Звучит мягкий задушевный голос Окуджавы: "Давайте говорить друг другу комплименты..."

Елена Сергеевна. Нет, нет, нет, завтра же подаю заявление об уходе. Бессмысленно продолжать быть учителем, когда из детей вырастают такие чудовища, как вы. Всю жизнь я пыталась внушить вам идеалы добра, справедливости, гуманного отношения к человеку. И что же? Как учитель, я ставлю на себе крест.

Володя. Как вы не понимаете, Елена Сергеевна, что против вас лично мы ничего не имеем. Напротив, вы нам глубоко симпатичны. Вы прекрасный математик и хороший человек. Но по роковой случайности ключ оказался у вас, и вы вынуждены были принять на себя, так сказать, главный удар.

Паша. Дорогая Елена Сергеевна, мы не против вас боремся, а за себя. Вы чувствуете разницу?

Ляля (сонным голосом с дивана). Ой, да не слушайте вы их, Елена Сергеевна! Не волнуйтесь, мы вам завтра все вымоем, приберем, поставим на место. А телефон Витька починит, он у нас мастер. И вообще давайте все спать.

Елена Сергеевна. Дело не в телефоне, Ляля. Такая чудовищная идея могла прийти в голову только фашистам, гангстерам. Но вы же советские школьники!

Паша (вздыхает). Идея как идея, не хуже других. В борьбе за существование каких только идей не возникает!