Проклятие Марены - Пфлаумер Инга "Warda" - Страница 1

Warda

Проклятие Марены

Часть 1

Вот муха была совершенно некстати. Только мухи и не хватало. И так лежу чуть ли не в луже, полуголая, ещё и муха эта. Присела на нос, скотина, и ни с места. Потирает лапами довольно, в глаза заглядывает. А карета уже совсем рядом, земля чуть подрагивает от стука колёс и копыт. Да уйди ты, леший тебя дери, весь образ испортишь!

— Тпру… Стоять! — голос у возницы чуть хриплый, скрипящий. — Эй! Кто тама? Выходи!

"Пустоголовый идиот!" — муха, напуганная моими злыми помыслами, сорвалась с места. Чтоб привлечь внимание кучера, я глухо застонала, стараясь, чтобы голос звучал низко, хрипловато и волнующе.

"Да иди же ты сюда уже, кретин!" Возница словно почувствовал мой приказ — зашуршала листва, хлюпнула лужица под сапогом. Какого дьявола охрана не высовывается? Неужели им совсем неинтересно? Надо добавить чуть-чуть. Я застонала, на этот раз громче, приподнялась и театрально схватилась за голову.

— С… с вами всё в порядке? — прошептал окончательно сбитый с толку возница. Краем глаза я заметила, как высунулся первый охранник. Тут уже стонами не обойтись. Присела, так, чтобы обрывки лифа остались на земле. Театрально зашаталась и потёрла лоб, чтобы всем стало понятно, что я не в себе и полуголая.

Возница, видно, разглядел моё платье, причёску или заметил стоящие поодаль развороченные сундуки.

— Миледи, вы в порядке, что случилось?

— Я… я не знаю… Мы ехали, потом… Ох! — я встала на ноги, покачнулась и прислонилась к стволу берёзы, по-прежнему не замечая, что оголена до пояса. "Да выползайте вы, сукины дети!" — вертелось в голове. Идиот-возница тупо пялился на мои прелести, но ближе не походил.

— Дурак! Уйди с дороги! Не видишь, на миледи напали разбойники?! — охранник выскочил из дилижанса и кинулся ко мне. Естественно, ему просто хотелось полапать то, что я так щедро продемонстрировала. Благородная дама — это не поломойка из купеческого дома, которую можно потискать по-быстрому в коровнике. Такой шанс раз в жизни выпадает. Страж подлетел ко мне и чуть наклонился, чтобы помочь леди подняться. Ещё двое вылезли из кареты, несмотря на ругань пассажиров. Я потянулась к голенищу и нащупала оружие. Молниеносно выбросила вперёд правую руку — нож вошел в тело охранника, как в расплавленное масло. Несчастный даже не успел понять, в чём дело.

Зато ребята в лесу быстро сориентировались. Несколько арбалетных стрел уложили оставшихся стражей. Следующий клинок я метнула в возницу. Он вошел прямо промеж глаз. Так, удивившись до смерти, кучер и отошел в мир иной. Шторм кинулся к лошадям, схватил их под уздцы и начал что-то успокаивающе шептать. Ройко и Фидл уже сражались с особенно смелым пассажиром. Благородные дамы визжали, как свиноматки, но нападение закончилось очень быстро. Ещё двух джентльменов вытащили из повозки и отправили к праотцам. С девиц уже снимали драгоценности и не только. Одну быстро разложили под деревом, она даже сопротивляться не могла, только по-собачьи поскуливала.

— Животные, — выругалась я, сбивая замок с большого сундука. Подошел Шторм и встал рядом.

— Разбойничье дело нынче не так уж популярно. Прибивается всякий сброд, но что поделаешь. Наш век короткий, пусть побалуют ребята.

— Ты называешь это "побаловать"? — замок, наконец, поддался, и в свете тусклого осеннего солнца заблестели ожерелья, роскошные платья, серьги и подвески с драгоценными камнями.

— Неплохо, — прицокнул Шторм. — Осведомители не соврали, и впрямь неплохой улов.

— В основном тряпки, — констатировала я. — Когда эти уроды уже уймутся?

Последнюю, ошалевшую от ужаса леди вытащили из дилижанса. Она вдруг вырвалась, кинулась к лежащему на земле мужчине с перерезанным горлом и закричала так громко, что зазвенело в ушах. Кажется, леди выкрикивала чьё-то имя. Пара новеньких оттащила её от трупа то ли мужа, то ли любовника, на ходу задирая пышную золотисто-зелёную юбку.

— Уходим! — коротко скомандовал Шторм.

Нагруженные добром разбойники двинулись на юг. Там были припрятаны лошади. Женщин добили прямо у дилижанса.

— Ты что, не слышал приказа? — я пнула новенького прямо по оголённому заду. Он не отреагировал. После второго пинка бандит всё же сполз с несчастной блондинки, буравя меня ненавидящим взглядом. Девица лежала без движения — из разбитого рта сочилась струйка крови, светлые волосы испачкались в грязи. Только по судорожному движению груди можно было догадаться, что жертва ещё жива. Я добила её одним ударом в сердце. Мне было даже жаль эту несчастную. Ещё десять минут назад она была прекрасной благородной дамой, которая вместе с мужем, или кем он там ей был, отправилась в Тирит, самый большой город на севере королевства. Она кружилась на балах, спала в роскошных постелях, ела великолепно приготовленную пищу… А теперь лежала посреди Волчьего леса, полуголая, изнасилованная и мёртвая.

Разбойники уходили на юг, я двинулась следом. Лицо убитой женщины растаяло в памяти, чтобы никогда больше в ней не возникнуть. Слишком многих лишили жизни мои ножи — всех и не упомнишь.

Начался дождь. Выученные лошади стояли молча, чуть подрагивая ушами, перебирая длинными ногами. Я вскочила в седло и, не дожидаясь остальных, направилась к пещерам. Рубашка промокла почти насквозь. Зря оставила убитому стражнику его плащ. Ему всё равно не пригодится, а мне сейчас защита от дождя нужнее.

Шторм словно прочитал мои мысли — бросил мне чью-то накидку и унёсся в конец отряда — заметать следы. Никто не должен знать, где мы прячемся, слишком велика награда за головы членов банды Кулака. Ройко недавно был в городе. Говорит, человек шесть уже повесили, вроде как за то, что они из нашей банды. Никто из Кулака этих крестьян и в глаза не видел.

Страшно хотелось помыть руки. Золотисто-зелёное платье, испачканное кровью, всё ещё стояло перед глазами.

Дождь разбушевался не на шутку. Я подставила лицо холодным каплям. Они били по коже и терялись в волосах. Сзади чуть слышно переругивались разбойники. Кто-то кому то не уступал дорогу. Сто раз говорили остолопам, что болота нужно проходить цепочкой. Оступишься, чуть сильнее натянешь узду — лошадь шагнёт в сторону и уйдёт прямо на дно. Утянет болотница в своё зелёное царство, никогда не выберешься.

Чуть слышно постанывал Зон — один из пассажиров успел ткнуть его клинком. Рана была не серьёзной, но удовольствия не доставляла. Монах сегодня в налёте не участвовал, так что раненому приходилось терпеть. Доберёмся до пещер, там Зона подлатают.

Когда болота были позади, я позволила себе расслабиться. Поискала взглядом Шторма — он проводил через болота лошадей из дилижанса. Сложная работа — перевести по тоненькой тропинке тройку испуганных лошадей, но Шторму вполне под силу. Он из Ганарии — края, где водятся самые лучшие кони на свете. Жители этой страны словно рождаются в седле, по крайней мере, по его рассказам. Лошади слушаются ганарцев беспрекословно, как будто эти люди и животные говорят на одном языке.

Уж не знаю, что заставило Шторма бросить родные края и прибиться к Кулаку, у нас не принято рассказывать о себе слишком много.

До пещер добрались к вечеру, изрядно промокшие и голодные. Сразу набросились на еду, заботливо приготовленную «грелками». Так разбойники зовут женщин, что живут в пещерах, вместе с бандой — стирают одежду, готовят и греют мужчин по ночам. От того и название.

Когда вошли первые звёзды, бандиты принялись делить награбленное. Мне никогда не нравилось наблюдать за делёжкой, поэтому я поднялась по вырубленной в камне лестнице на небольшую площадку. До земли было далеко, шум снизу сюда почти не доходил. Я и так знала, что при дележе меня не забудут, ещё бы — за мной стоит сам Патрон. Все, даже самые зелёные новички, знали, что со мной лучше не связываться. Только надолго ли это?

За шесть лет, что я скрываюсь здесь с Кулаком, многое изменилось. Я выросла, Патрон постарел. Придёт время, он даст слабину — и стая взбунтуется. Кто тогда станет у руля? Шторм? Хорошо бы, но сомнительно. Ему всё это не нужно. Соловей? Этот может. Он пользуется кое-каким авторитетом, но достаточно ли этого? Есть ещё Зубр — та ещё скотина. Старый костяк его не очень-то уважает, зато новенькие боготворят. За звериную жестокость, что ли? Раньше такого не было. И женщин почти не насиловали, и убивали быстро, без жестокости. Только сволочи, подобные Зубру, могут медленно отрубать жертве пальцы и наслаждаться её криком. Кулак изменился, и изменился не в лучшую сторону. По-хорошему, надо бы уходить, но деньги… Их всё ещё недостаточно. Чёрт!