Босая принцесса - Прокофьева Софья Леонидовна - Страница 18

Женщина-призрак неподвижно сидела на крышке гроба и, казалось, была погружена в вечный сон.

— Очнись, да очнись же, Зарильда! Ты только посмотри! — вдруг заголосили мертвецы.

Они протянули костлявые руки, указывая на графа Мортигера. Стоя посреди зала, граф Мортигер съёжился, сжался и, казалось, стал меньше ростом.

— Это он, он граф Мортигер!

— Это он, Зарильда, украл твою память!

— Пусть отдаст её тебе назад!

— Твоя сестра Зазельма все время помнила о тебе. Потому твоя память летала над твоей могилой, и он подло украл её!

— Теперь он здесь, потребуй назад свою память!

Зарильда вздрогнула и снова неподвижно замерла.

— Я не помню никакой сестры… Я ничего не помню… — безжизненно и глухо пробормотала она.

— Вступись за неё, король мертвецов! — завопили призраки. — Даже здесь, в нашем царстве, должна торжествовать справедливость!

— Встань, Зарильда! — приказал король, приподнимаясь с ветхого трона.

Все призраки вскочили с мест, указывая осыпающимися пальцами на графа Мортигера.

— Пощадите… — еле прошептал Мортигер.

— Верни ей украденную тобой память! — голос короля мертвецов загремел под туманными сводами зала. — В нашем загробном мире нельзя нарушать вековые законы!

— Горе мне… — граф Мортигер рухнул на колени. — Половину её памяти я отдал ядовитым саламандрам. Они сожрали её…

— А вторую половину? — король мертвецов повернул к Мортигеру треснутый череп. Если бы не тяжелая корона, череп развалился бы на две половинки. В пустых глазницах короля вспыхнул дымящийся огонь.

— Вторую половину я отдал принцессе Мелисенде, — граф Мортигер повинно опустил голову. — Я не знаю… принцесса загубила её. Душа принцессы оказалась слишком чистой и светлой. Получив память Зарильды, она так страдала и мучилась, приняв чужую жизнь за свою. И потому память Зарильды с каждым днем бледнела и гасла. От неё, похоже, ничего не осталось. Помилуй меня, великий король. Молю тебя… Пощади!

— Тебе нет прощения! — Из мертвых глазниц короля вырвались струи черного дыма, и призраки притихли, прижавшись друг к другу. — Эй, мои верные слуги, возьмите память графа Мортигера и отдайте ее беспамятной Зарильде!

— Нет, нет! — граф Мортигер пополз на коленях по каменному полу, усыпанному прахом. Но двое слуг удержали его за плечи, а двое других ловко схватили туманную дымку, смутно витавшую над его головой.

Они опустили расплывчатое облачко в пустой череп Зарильды. Та, шатаясь, подошла к королю, неуверенно потирая костистый лоб рукой, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Странно, странно… Так вот, оказывается, какую жизнь я прожила! А я и забыла, — с недоумением пробормотала Зарильда. — Всё вспоминаются какие-то заклинания… И оказывается, было у меня два замка. Один весь из золота, а второй — Ледяной. Да, я была богата! Золото, золото, полные сундуки… А сколько слуг! Но, кажется, это были летучие мыши.

Граф Мортигер поднялся с колен и бессмысленным взглядом окинул зал. Его лицо было искажено болью и безумием.

— Где я? — прошептал он.

Тем временем луна закатилась за далёкий высохший лес. Облака окрасились в блекло-розовый цвет. В лучах восходящего солнца Замок Призраков становился зыбким, непрочным. Он оседал вниз, а налетевший порыв ветра унёс туманные башни, превратил в прах колонны, шпили… Замок словно таял в сиянии утреннего солнца.

Из высоких дверей, которые, грозя рухнуть, еле держались за неустойчивые стены, шатаясь, вышел седой, сгорбленный человек в роскошных чёрных одеждах.

Это был граф Мортигер. Не в силах сдержать страдальческий стон, он то обеими руками хватался за голову, то бессильно опускал руки. Взгляд его выражал мучительное и безнадежное желание что-то вспомнить.

— Пустота, пустота… — шептал он.

— Эй, хозяин! — к Мортигеру подлетел чёр-ный Харон. — Да что с тобой? Тебя не узнать! Ты как будто постарел на тысячу лет.

— Я не знаю тебя, птица, — равнодушно проговорил граф Мортигер. — Лети своей дорогой. Оставь меня.

— Что? Что ты сказал? — в восторге взвился Харон. — О, долгожданные слова! Неужели ты отпускаешь меня, хозяин?

— Я не понимаю, о чем ты, — отмахнулся от него граф Мортигер. — Как я могу держать тебя, если я никогда тебя не видел? Лети куда хочешь, что мне до тебя?

— Свободен! Свободен! — задыхаясь от счастья, каркнул Харон. — Я уже слышу шум мёртвых волн Стикса. Там ко мне вернётся мой вечный облик. Кончилось твоё колдовство, Мортигер! Меня ждут моя ладья и любимое весло…

Чёрный Ворон мгновенно исчез, словно его приняла в свои глубины другая вселенная.

Мортигер даже не повернул головы. Он шёл, спотыкаясь и прихрамывая, по пустынной пыльной дороге.

Вот гнилое зловонное болото. Оттуда, проклиная всё на свете, вылезали трактирщица Зазельма и Фильдрем, по пояс перемазанные жидкой грязью.

— Посмотри-ка на старикашку! — злобно проговорил Фильдрем. — Сдается мне, это — граф Мортигер. Поседел за одну ночь. Видно, разучился колдовать. Давай догоним его и вздуем как следует.

— Лучше с ним не связываться! — боязливо возразила Зазельма. — Кто его знает? Лихо он нас закинул в болото. Давай обсохнем на солнышке да побредём помаленьку восвояси…

Мимо них проскакал холёный чёрный конь. Его гибкое тело в утренних лучах отливало лиловым серебром. На миг он остановился возле Мортигера, сверкая глазами и раздувая ноздри. Потом плеснул шелковистой гривой и поскакал по дороге. Он чутко повернул породистую голову, с нетерпением ожидая, когда, наконец, услышит долгожданные звонкие удары молота по железной наковальне.

Глава 22

Дубовый листок в бороде короля Унгера

Мелисенда и принц Амедей ехали по Южной Дороге. Душистый ветер нёс запахи лесных цветов. Сочно блестела ещё полная росы трава.

Влюбленных окружала восхищённая стайка воробьёв. Они, не переставая, щебетали и чирикали.

— Да тише вы! — одёрнул их Придворный Воробей. — Моей парочке тоже хочется почирикать.

— Милый, как было страшно одной на Северной Дороге, — Мелисенда ещё тесней прижалась к принцу Амедею.

— Тяжелее всего было думать, что я замёрзну и больше не увижу твоего прелестного личика, — принц Амедей вздрогнул, словно от холода, вспомнив Ледяной Замок. — И главное…

— Ой, у меня сейчас упадет с ноги туфелька! — воскликнула Мелисенда.

— Туфелька? — удивился принц Амедей. — Не может быть! Ты шла босиком по острым осколкам жемчужины.

Он перегнулся с седла.

— Правда, у тебя на ногах атласные туфельки. А платье, платье! Кружевное, прозрачное! Откуда? Может ли это быть? Оно как будто соткано из облаков и солнечных лучей!

— Я думаю, всё очень просто. Это колдовство просит прощения за то, что оно так пугало и мучило меня, — задумалась принцесса.

В это время вдалеке на Южной Дороге показалась толпа всадников. В воздухе колыхались знамёна с королевскими гербами.

— Это отец, отец! — вне себя от радости воскликнула Мелисенда. Она соскользнула с коня и бросилась бегом навстречу королю.

Король спешился. С глазами, полными слёз, он протянул руки и заторопился по дороге. Слуги поддерживали его.

— Где ты была так долго, радость моя? — с волнением воскликнул он.

— А где ты был, батюшка? — целуя его, спросила Мелисенда.

— Признаться, сам не знаю, — король в недоумении развёл руками. — Вот слушай, дорогая. Я случайно задремал на опушке дубовой рощи. И вдруг проснулся, весь облепленный дубовой листвой. В карманах полно желудей. Что за притча?

С этими словами король вытащил из своей бороды свежий дубовый листок.

«Ещё одно злое колдовство Мортигера», — догадалась принцесса.

— А принц Горра и герцог Альдмер, — продолжал король, — вдруг выскочили прямо на меня из глубины дубовой рощи, отряхиваясь от листьев, как мокрые собаки. Вскочили на коней и ускакали. Да еще выкрикивали без всякого толка: «Боже праведный! Почему на моём гербе вместо леопарда какие-то дурацкие желуди? А у меня высохшие сучки!» С тем и ускакали.