Чужие ветры. Копье черного принца - Прозоровский Лев Владимирович - Страница 37

Андрей с откровенным любопытством посмотрел на сидевшего перед ним человека.

— В «свои» дела? Неужели вы это серьезно?

— Вполне серьезно! А что? — встревоженно спросил Белевич.

— Нет, нет… Ничего… Продолжайте!.. Ну, а что он?

— А он согласился… Но я после этого не был у него несколько лет… И не знаю, жив ли он. Когда Струпс понял, что я не поеду собирать шпионские сведения об авиации, он умолял меня отнести моему радисту одну-единственную шифровку. Но я и на это не пошел…

— И спасли себе жизнь, — сказал Андрей, выдвигая ящик стола. — Вот что было написано в этой шифровке… Читайте!

Белевич взял протянутый Андреем лист бумаги и прочитал:

«Барсук» струсил, и я его убрал. Связи нет. Перехожу на легальное положение. Жду нового связного каждую среду, пятницу, субботу у пивного ларька возле порта. Пароль: «Дайте рубль опохмелиться». Отзыв: «Больше полтинника не дам». Способ перехода границы мой. «Жук».

Таков был текст шифровки, найденный в комнате Эгле.

Глава третья

Мастерская артели «Радиотехника» помещалась на людной улице, в центре города. Сотни людей проходили ежедневно мимо большой витрины, за стеклом которой, словно в музее, были выставлены приемники различных эпох — от однолампового «Телефункена» — некогда робкой мечты берлинских домохозяек, до обтекаемой радиолы «Даугава», похожей на аккордеон. Грязноватое кумачовое пространство между приемниками было заполнено лампами, металлическими пластинками, спиральками, дисками, колпачками — всем тем, что носит таинственные наименования микрофарадных конденсаторов, кинетронов, выпрямителей.

Был августовский день.

Согнувшись под тяжестью увесистого радиоприемника «ВЭФ», по улице, стараясь держаться в короткой тени, отбрасываемой домами, шагал молодой человек, светловолосый, невысокий, в белой шелковой рубашке, распахнутой на груди, и серых габардиновых брюках, перехваченных дорогим коричневым поясом. Сзади, шагах в десяти от него, шли еще двое молодых людей. Они подшучивали над злополучным радиолюбителем, стараясь, однако, чтобы их шутки не долетали до его ушей.

Возле застекленного входа в мастерскую невысокий молодой человек остановился. Снял с плеча приемник, поставил у ног на асфальт, вытер лоб платком, отдышался и решительно толкнул дверь. Открываясь, она зацепила за проволоку, ведущую к колокольчику. Молодой человек поднял приемник и боком протиснулся в помещение.

На звон колокольчика из второй комнаты, отделенной от первой дощатой переборкой, лениво вышел мастер — благообразный старичок в аккуратной темной спецовке. Седые волосики были тщательно уложены на прямой пробор. По краям светлых глаз лежали пучки мелких морщинок. Впечатление портил нос. Он не соответствовал пропорциям сухонького личика и был непомерно большим, как у небезызвестного Сирано де Бержерака.[20]

— Чем могу служить? — любезно осведомился мастер, дождавшись, когда посетитель поставил свой груз на прилавок.

— Трансформатор сгорел, — со вздохом ответил посетитель. — Нигде не могу достать… Посоветовали обратиться в эту мастерскую, к товарищу… к товарищу… — заказчик вытащил из кармана бумажку, — к товарищу Карклиню… Кто здесь будет товарищ Карклинь?

— Я, — с достоинством сказал мастер. — Я, — повторил, он еще раз, быстро, но внимательно ощупывая взглядом добродушное и глуповатое лицо посетителя. — А кто вам рекомендовал-то?

— Ребята из клуба юных радистов… Вы, кажется, у них преподаете?

— Есть такой грех, — улыбнулся мастер, и морщинок в уголках глаз стало еще больше.

— Они мне посоветовали — идите к «Кар-Кару», — тут посетитель с опаской покосился на длинный нос мастера, — и «Кар-Кар» все сделает. У него, говорят, трансформаторы еще со старых времен остались, — понизив голос, закончил заказчик.

— Глупости, — уже без улыбки сказал мастер, сердясь, что заказчик оказался таким болтливым. Потом отвинтил заднюю стенку приемника, сунул нос внутрь и тоном знатока заключил:

— Ладно, уж подберем что-нибудь… Только по квитанции не могу, в нашей артели запчастей сейчас нет…

— Понимаю, понимаю, — замахал руками глуповатый заказчик. — Кто об этом говорит! Было бы сделано… Если в смысле аванса — тоже могу.

— Нет, аванса не надо, — спокойно отказался мастер. Взял приемник и унес во вторую комнату. Вернувшись, сказал заказчику:

— Послезавтра будет готово! Всего хорошего!

Но простоватый заказчик не собирался уходить. Он огляделся по сторонам, вытащил из кармана пачку сигарет, предложил мастеру. Старик взял сигарету.

— Спичек нет, — вздохнул посетитель. Тогда мастер вытащил из кармана маленький вороненый браунинг, повертел его в руке и выстрелил в лицо посетителя. Верхняя часть ствола отскочила, под ней вспыхнуло пламя. Испугавшийся было посетитель захохотал:

— Забавная зажигалка! С непривычки даже страшновато!.. А ну, дайте-ка я пощелкаю!

Пощелкал и, возвращая, спросил, словно между прочим:

— А кстати, вы здесь один работаете или как?

— Один, — ответил мастер. — А что?

Заказчик еще раз быстро огляделся по сторонам.

Простоватое выражение вдруг сбежало с его лица. Наклонившись почти вплотную к мастеру, он сказал нараспев:

— Мне нужен тот, кого обидели!

— Кто? — переспросил мастер.

— Тот, кого обидели.

— Н… не понимаю, о чем это вы? — дрогнувшим голосом буркнул мастер.

— Не понимаете?

— Нет.

— Совсем не понимаете?

— Совсем не понимаю.

— Ха-ха-ха! — вдруг рассмеялся заказчик, и лицо его приняло прежнее простодушное выражение. — Конечно, откуда вам понять? Ведь это я просто шутил!.. Ну, значит, до послезавтра.

Выйдя из мастерской, заказчик, не оглядываясь, зашагал по улице. Лицо его было угрюмым, голова опущена вниз. Два молодых парня, которые провожали его до мастерской, теперь с беззаботным видом гуляли по другой стороне улицы. Еле скользнув по ним взглядом, заказчик продолжал свой путь. Достигнув угла, он хотел было свернуть, но вдруг почувствовал, что кто-то дернул его за рукав. Заказчик моментально обернулся. Перед ним стоял мастер «Кар-Кар».

— Извините, — сказал «Кар-Кар», — я хочу прогуляться с вами. — Не отпуская рукава своего спутника, мастер отвел его к краю тротуара, где прохожих было меньше, и там, медленно идя рядом, проговорил:

— Повторите мне, кто вам нужен?

— Тот, кого обидели, — глядя в лицо мастеру, ответил заказчик. Мастер выдержал этот упорный взгляд и, еле разжимая губы, проговорил по слогам:

— Такого мы не видели.

— Какого черта вы ломались? — грубо спросил заказчик.

— Я не мог поверить!.. Я четыре года жду этого сигнала!

— Люди ждут больше! Слушайте и запоминайте! Нагрейте заднюю, снимающуюся стенку радиоприемника и передайте в эфир с позывными «Р-30» цифры, которые вы там прочтете… Цифры будут видимы только в течение часа… После этого они исчезнут навсегда… Учтите это! Вторично принести их вам я не имею возможности!

Слушая жесткие, отрывистые слова, звучащие как приказание, мастер стал поглядывать на своего невысокого спутника с заметным уважением, к которому даже примешивался страх. Словно заметив в «Кар-Каре» перемену, его собеседник сказал еще жестче:

— Не вздумайте увильнуть! У меня есть игрушка почище вашей зажигалки…

— Зачем так говорить? — забормотал мастер. — Я же сам предложил свои услуги… Я терпеливо ждал четыре года… Рация может начать работу хоть завтра!

— Отлично! А теперь — марш!.. И не вздумайте следить за мной. — С этими словами заказчик остановил проезжавшее мимо такси и уехал.

Вечером в кабинете полковника Зутиса гул стоял от смеха. Смеялся сам Оскар Янович; откровенно, по-мальчишески, закинув голову, хохотал Лаймон Грива; сдержанно посмеивался приглашенный к полковнику старший лейтенант Лесков. Не мог удержаться от смеха и Андрей.

— А ну-ка, повтори еще раз, как ты на него цыкнул, — попросил полковник. — Уж очень это забавно.