Последний герой. Сказание о Плоском мире - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 9

— Сам я всегда играл честно, — продолжал Злобный Гарри. — Оставлял тайный ход в свою Гору Ужаса, а в надзиратели нанимал абсолютных тупиц…

— Енто меня, значится, — с гордостью объявил огромный тролль.

— …Тебя, тебя, а еще следил за тем, чтобы мои люди надевали маски, закрывающие всё лицо, поверьте на слово, это чертовски недешево обходилось, зато предприимчивый герой всегда мог выдать себя за одного из наших…

— Мы со Злобным Гарри — старые приятели, — сказал Коэн, скручивая самокрутку. — Я знавал его, когда он начинал всего с двумя парнями, ну, плюс Большой Кирдык.

— И Бейкусай, он же — Адов Жеребец, — добавил Злобный Гарри.

— Только он был ослом, Гарри, — поправил его Коэн.

— Зато как кусался! Палец оттяпать — что хвост поднять.

— Слушай, а это не ты был Обреченным Богом-Пауком? По-моему, это с тобой я сражался… — нахмурился Калеб.

— Вероятно. Все сражались. Великие были времена, — посетовал Гарри. — На гигантских пауков всегда можно было положиться. Пауки даже лучше осьминогов. — Он вздохнул. — А потом, конечно, все изменилось.

Орда кивнула. Все действительно изменилось.

— Пошли всякие разговоры. Мол, я мерзкое пятно на мировом лице, — продолжал Гарри. — И никто даже словом не упомянул, что именно я обеспечивал работой тех, кто жил в районах с традиционно высоким уровнем безработицы. А потом, разумеется, появились крутые ребята, с которыми нам, сельским, не было возможности конкурировать. О Нинге Безжалостном слыхали?

— Типа того, — сказал Малыш Вилли. — Это я его убил.

— Не может быть! А как же его знаменитое «Я еще приду взад!»?

— Ну, это будет несколько трудновато, — пожал плечами Малыш Вилли, доставая трубку и набивая ее табаком. — С прибитой-то к дереву башкой.

— А как поживает Памдар — Королева Ведьм? — поинтересовался Злобный Гарри. — Вот была…

— Ушла на покой, — перебил Коэн.

— Врешь!

— Вышла замуж, — объяснил Коэн. — За Хэмиша Стукнутого.

— Чиво?

— Я СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ ЖЕНИЛСЯ НА ПАМДАР, ХЭМИШ! — крикнул Коэн.

— Хе-хе-хе, агась! Чиво?

— Правда, давно это было, — добавил Малыш Вилли. — И брак длился недолго.

— Это была не женщина, а сам дьявол!

— Мы все стареем, Гарри. Теперь у нее своя лавка. «Конфетки Пам». Мармелад делает, — произнес Коэн.

— Что?! И это Памдар? Которая некогда восседала на троне, стоявшем на груде черепов?

— Я же не сказал, что она делает хороший мармелад.

— А ты как поживаешь, Коэн? — спросил Злобный Гарри. — Слышал, ты императором заделался?

— Звучит неплохо, а? — мрачно откликнулся Коэн. — Но знаешь что? Скучно. Все ползают вокруг тебя, раболепствуют, драться не с кем, а от мягких постелей начинает болеть спина. Куча денег, и не на что их потратить, кроме как на игрушки. Эта треклятая цивилизация высасывает из тебя жизнь.

— Из-за нее-то Старик Винсент и умер, — посетовал Малыш Вилли. — Еротический удар.

Некоторое время тишину нарушали лишь шипение снега на углях и яростный скрип мыслей собравшихся вокруг костра.

— Наверное, все-таки апоплексический, — предположил бард.

— Ага, он самый, — подтвердил Малыш Вилли. — Никак не запомню это слово, да и какая разница?

— В апокалипсическом смысле — очень большая, — сказал Коэн и повернулся к Злобному Гарри. — Герой не должен так умирать — жирным и размякшим после сытного ужина. Герой должен погибать в бою.

— Да, но вы-то, парни, живы-живехоньки, — заметил Злобный Гарри.

— Это потому, что мы выбирали не тех врагов, — сказал Коэн. — Но на сей раз мы собираемся наведаться в гости к самим богам. — Он похлопал ладонью по бочонку, на котором сидел. Остальные члены Орды зажмурились. — У нас есть тут одна штука, раньше им принадлежала.

Коэн окинул вопросительным взглядом собравшихся. Ордынцы едва заметно кивнули.

— Злобный Гарри, а почему бы тебе не пойти с нами? — предложил он. — Можешь и своих мерзких приспешников захватить.

— Эй, я ведь Темный Властелин! — воскликнул Злобный Гарри, вскидывая голову. — Как это будет выглядеть, если я присоединюсь к компании героев?

— Никак не будет, — резко отрезал Коэн. — И хочешь услышать почему? Потому что мы — последние. Мы и вы. А всем остальным плевать. Нету больше героев, Злобный Гарри. Как и злодеев.

— Злодеи были, есть и будут! — возразил Злобный Гарри.

— Нет, теперь остались только подлые, злобные, коварные паскудники. И, обстряпывая свои делишки, они прикрываются законом. И знаешь что, Злобный Гарри, имена у них теперь совсем другие.

— Они не знают, что такое Кодекс, — сказал Малыш Вилли.

Все кивнули. По закону можешь ты не жить, но Кодекс соблюдать обязан.

— Люди с клочками бумаги, — презрительно бросил Калеб.

Все снова кивнули. Любовью к чтению ордынцы не славились. Для них бумага была врагом, как и люди, которые ее использовали. Бумага прокрадывалась мимо тебя и завоевывала мир.

— Гарри, ты всегда нам нравился, — промолвил Коэн. — Ты играешь по правилам. Ну? Пойдешь с нами?

Злобный Гарри выглядел несколько смущенным.

— Понимаешь, мне хотелось бы. Но я… я ведь Злобный Гарри, верно? Вы не можете доверять мне ни на йоту. При первой же возможности я предам вас, вероломно всажу нож в спину или выкину еще что подобное… Я просто должен буду так поступить! Конечно, если бы все зависело от меня, я поступил бы по-другому… но я должен думать о своей репутации. Я же Злобный Гарри. Так что даже не проси.

— Клево молвил, — одобрил Коэн. — Мне нравятся люди, которым нельзя доверять. По крайней мере знаешь, чего от них ожидать. А все беды, как правило, от тех, в ком ты не уверен. Присоединяйся к нам, Гарри. Ты — один из нас. И твои парни тоже. Вижу, среди них новенькие…

Коэн удивленно оглядел команду Грязного Гарри.

— Ага. Действительно глупых приспешников сейчас днем с огнем не сыщешь, — пояснил Злобный Гарри. — Это вот Слизень…

— Норк-норк, — откликнулся Слизень.

— Туполюдоящеры… Встречал когда-то, — ухмыльнулся Коэн. — Приятно узнать, что еще не все вымерли. Эй, их даже двое. А этот?..

— Норк-норк.

— Этот тоже Слизень, — сказал Злобный Гарри, осторожно похлопав людоящера по спине так, чтобы не уколоться о шипы. — Эти туполюдоящеры могут запомнить только одно имя, не больше. А здесь у нас… — Он повернулся к существу, смутно напоминавшему гнома. Существо подняло на него умоляющие глаза. — Наша Подмышка.

— Ваша Подмышка, навсегда ваша, — с благодарностью подтвердил Подмышка.

— Норк-норк, — изрек один из Слизней на тот случай, если эти слова были адресованы ему.

— Молодец, Гарри, — похвалил Коэн. — Очень трудно найти действительно тупого гнома.

— Нелегко было, уверяю тебя, — признался Гарри с некоторой гордостью и продолжил представлять своих соратников. — А это Мясник.

— Отличное имечко! — воскликнул Коэн, оглядывая с ног до головы огромного, жирного мужика. — Твой тюремщик, верно?

— Непросто было отыскать такого, — сказал Злобный Гарри. Мясник расплылся в счастливой и тупой улыбке. — Верит всему, что говорят, не заподозрит тебя, какое бы нелепое обличье ты ни напялил, пропустит даже прачку-трансвестита с бородой, в которой пасутся козлы, мгновенно засыпает на стуле рядом с тюремной решеткой, а еще…

— …Носит ключи на большом крюке на поясе, чтобы их было легко снять! — закончил за него Коэн. — Классика. Мастерский штрих. И с вами, как погляжу, тролль.

— Енто я, — прогрохотал тролль.

— Норк-норк.

— Енто я.

— Без тролля никуда, верно? — пожал плечами Злобный Гарри. — На мой взгляд, чересчур смышленый, зато напрочь лишен ориентации в пространстве и не может запомнить свое имя.

— А здесь что мы имеем? — спросил Коэн. — Настоящий старый зомби? Где ты его откопал? Мне нравятся люди, которые не боятся показать свое нутро.

— Гак, — изрек зомби.

— Что, языка нет? — осведомился Коэн. — Не переживай, парень, холодящий кровь визг — это все, что тебе нужно. Ну, и парочка кусков проволоки, судя по твоему виду. Главное — стиль, остальное приложится.