Формула Клипсис - Карвер Джеффри Аллан - Страница 24

— Эй, школьник! — приставал к нему Джейк.

Майк терпеливо переносил все это, хотя внутри кипел от злости. Что бы он ни ответил, получилось бы только хуже, и он держал язык за зубами. Но когда Джейк непочтительно отозвался о родителях Майка, его терпению пришел конец.

— Послушайте! — взорвался он. — Если вы такой ту... такой тугодум, что больше ни на что не способны на этом свете, — он сверкнул глазами, дрожа он негодования, — то дайте мне идти своей дорогой! Механик медленно вытер испачканное маслом лицо. Глаза его налились кровью.

— Ах ты, поросенок! Пришел сюда подметать пол и считаешь, что можешь учить нас жить? И все потому, что прошел какое-то там собеседование? Потому, что ходишь в любимчиках у Спидбола Рэйбо? На лице Майка, должно быть, появилось такое изумление, что Джейк добавил, фыркнув:

— Думаешь, никто не заметил, как вы с ним ворковали во время гонки?

— Он угрожающе двинулся вперед. — Считаешь себя важной персоной, да?

Майк испуганно попятился, но внезапно что-то внутри у него напряглось, и он остановился.

— Нет, не считаю, — сказал он дрожащим голосом. — Но и вас тоже не считаю важной персоной.

Майк знал, что не силен в драке, но если бы пришлось...

— Эй, парни, прекратите, ладно? — сказал другой механик, встав между ними.

— Я укорочу этому поросенку язык, — рычал Джейк.

— Только попробуй, — цедил Майк.

— Довольно! — раздался гнусавый голос Крекерджека. Майк поднял голову и увидел менеджера, шагающего через ангар. — Что здесь происходит?

— Крекерджек смотрел на них, скрестив руки на груди.

Майк начал объяснять, но менеджер перебил его.

— Я не тебя спрашиваю. Джейк, что здесь происходит? Джейк пожал плечами и отвернулся.

— Ничего. Просто этот сопляк разглагольствовал о своей будущей великой карьере, вот и все.

Майк посмотрел на него с изумлением и повернулся к Крекерджеку.

— Я не...

— Иди за мной, — отрезал босс, удаляясь.

Майк поплелся за ним, обменявшись беспомощным взглядом с механиком, который пытался вмешаться в их спор. В животе похолодело. Войдя в кабинет, Крекерджек встал спиной к Майку.

— Пытался завязать драку? — спросил он и, прежде чем Майк успел ответить, резко обернулся.

— Мне в доке не нужны провокаторы, — прорычал он. — Особенно за три дня до гонки. Понял?

— Но я...

— Заткнись, — Крекерджек покосился на окно. — Меня не интересует, что там у вас произошло. Мне плевать. Мне ничего такого здесь не надо. Так что ты свободен.

Майк смотрел на него, раскрыв рот.

— Что?!

— Я справедливый человек, — сказал Крекерджек. — Назовем это межличностным конфликтом. Не говоря уже о том, что ты распространялся о другой гоночной команде — и как раз в тот момент, когда нам особенно важен командный дух. Выходное пособие получишь в конце недели, а до тех пор чтобы я тебя тут не видел.

— Но я не...

Менеджер сверкнул глазами.

— Не хочу ничего слышать. Проваливай.

Майк был слишком ошарашен, чтобы протестовать.

Впрочем, он все равно не знал, что сказать. Тяжело вздохнув, он повернулся и, ни слова не говоря, поплелся прочь из дока.

Следующие два дня были омрачены призраком надвигающейся нищеты, и лишь надежды на получение места у Лека поддерживали дух Майка. Правда, неизвестно было, сколько придется ждать — возможно, еще несколько дней. А пока Майк мог думать только о том, что своими руками уничтожил единственный шанс зацепиться на Питфоле. Не важно, что он не чувствовал за собой конкретной вины. Его вина состояла в том, что пришлось работать рядом с завистливым человеком и с боссом, который не прислушивался к голосу разума.

Неужели в жизни все так и бывает? Если так, то стоило ли пытаться что-то сделать? Ведь это так несправедливо: он проделал колоссальный путь с Земли, поставив на карту все. И ради чего?

Лучше бы не прилетать сюда.

Он все рассказал Джессу за ужином. Вообще-то говорить об этом не хотелось, но поделиться с приятелем было необходимо. Джесс слушал, сочувственно кивая. Он не выглядел потрясенным. Такое, сказал он, случается на каждом шагу; рано или поздно, независимо от своих личных качеств, ты нарываешься на человека, который тебя терпеть не может, и это совершенно необъяснимо. Тут уж ничего не поделаешь, надо просто стиснуть зубы и терпеть, особенно если этот человек обладает властью. Такие рассуждения не слишком поднимали дух. Майку хотелось услышать, что он оказался жертвой чудовищной несправедливости и что с этим можно как-то бороться.

Он подумывал о том, чтобы пойти прямо к Реву Стюарту, но Джесс отговорил его от этого.

— Во-первых, — сказал Джесс, подзывая официанта, чтобы тот налил им еще кофе, — ты все равно скоро ушел бы, если Лек даст согласие. Правильно?

— Да, но...

— А во-вторых, в этих больших командах приходится соблюдать определенные нормы этикета. Придерживаться иерархии взаимоотношений, -Джесс постучал пальцем по столу. — И потом, менеджер пита занимается персоналом, и даже главный гонщик не вмешивается в эти вопросы. Конечно, Рев может надавить на Крекерджека, но в этом случае он создаст себе дополнительные проблемы. Не думаю, что ему сейчас это нужно. Майк угрюмо кивнул, чувствуя, что опять закипает бессильной яростью.

— Все-таки это несправедливо, — пожаловался он. Джесс пожал плечами.

— А кто обещал тебе справедливость?

На это Майк не нашелся, что ответить. Не нашел он ответа и в ближайшие два дня.

От Лека ничего не было слышно, а заставить себя прямо сейчас искать другую работу он не мог. Днем он сидел где-нибудь в углу кафе с чашкой кофе или чая и предавался жалким мечтаниям о том, чтобы столкнуться с каким-нибудь великим гонщиком, который узнает его и захочет с ним работать. Безумные мечты неудачника. Он знал, что не стоит тратить столько денег, но почти автоматически заказывал какие-то закуски, которых совсем не хотел, — это был рефлекс, позволявший почувствовать себя увереннее. В тот день, когда ему надлежало отправиться за выходным пособием, была большая гонка. Он не стал заходить на пит, чтобы не встретиться с бывшими товарищами, а прошел прямо в кабинет. Выйдя оттуда, он не смог удержаться и заглянул в зал, где уже собралась толпа, наблюдавшая за состязанием. Майк несколько минут постоял в углу, отслеживая на больших экранах движение тяжелых гоночных кораблей. Цветные капли, ползущие по паутине, отмечали движение кораблей класса АА. Майк почувствовал растущий комок в горле при мысли о том возбуждении, которое он мог бы сейчас испытывать вместе с этой командой. Он повернулся и быстро вышел из зала. Но оставаться в стороне от гонки было невозможно. Майк отыскал кафе с экранами и стал смотреть гонку там. Его охватили азарт и ярость. Проклятье, он мог бы быть причастен к этому. В конце концов он не выдержал и ушел в самый разгар гонки. Следующие два часа Майк угрюмо бродил по зоне доков, время от времени заглядывая в кафе, чтобы узнать, кто выигрывает. Стюарт шел четвертым, но если он хотел бороться за лидерство, ему следовало поторопиться. Время подходило к концу, а три гонщика впереди него прочно удерживали позиции, описывая петли вокруг солнца. Реву так и не удалось обойти третьего. Майк печально проследил за финалом гонки, стоя в углу шумной закусочной и выворачивая шею, чтобы разглядеть маленький экранчик. Когда нос лидера коснулся вспыхнувшей финишной черты и в толпе раздались вопли радости и протеста, Майк глубоко вздохнул и побрел домой.

Большую часть следующих суток Майк убеждал сам себя в том, что это не он саботировал гонку Рева, подрывая командный дух на пите. На следующий день, немного успокоившись, он вернулся в общежитие после долгой прогулки и обнаружил ожидающую его депешу от Лека Крувена, пришедшую по электронной почте.

У Майка екнуло сердце. Он прочитал:

«Майк: Настоящим уведомляю, что я выбрал на должность стажера в моей команде Тайлу Рогрес. Твоя кандидатура меня устраивает во всех отношениях, и Тайлу я выбрал исключительно из-за ее большого опыта. Мне хотелось бы взять вас обоих, но при моем нынешнем уровне финансовой поддержки я не могу этого сделать. Желаю тебе найти достойное место в другой команде. Лек».