Зов любви - Картленд Барбара - Страница 11

— Жестоко? — переспросил разгневанный джентльмен. — Вы полагаете, жестоко подвергнуть сомнению любовь, в которой вам не устают клясться? Я верил в ее любовь, но оказалось, что это чувство существует только в моем глупом воображении! Врочем, дописывайте письмо, и я велю передать его вашей сестре.

— Я… я не буду писать его! Они… они убьют меня! Они убьют меня за то, что я приняла в этом участие!

Голос Лалиты дрожал от неподдельного ужаса. Девушка отложила перо и вновь взглянула на недописанное письмо. Буквы корчились перед ее глазами в диковинной пляске.

— Я… сумасшедшая! Только сумасшедшая могла позволить так с собой поступить! Я… я не могу больше этого выносить!

Лалита закрыла лицо руками и склонила голову на грудь. Пока она сидела, уткнувшись лицом в ладони, накидка медленно сползла с ее плеч.

— Продолжайте! — резко приказал лорд Ротвин. — Сейчас неподходящее время демонстрировать собственную слабость. И я вам обещаю, что они вас пальцем не тронут!

— Мне не следовало делать этого! — выдавила из себя Лалита. От отчаяния она не могла больше произнести ни слова.

Лорд Ротвин посмотрел на девушку и увидел исполосованную спину. Не веря своим глазам, он взял один из канделябров, посветил и обнаружил, что раны еще кровоточат. Платье на спине Л элиты было расстегнуто, и взору лорда Ротвина открылись шрамы, изуродовавшие спину его супруги.

— Боже мой! — в изумлении воскликнул он и спросил участливо: — Кто это вас так? Кто оставил такие отметины на вашей спине?

Лалита с трудом отняла руки от лица.

— Кто причинил вам такую боль? — требовательно переспросил лорд Ротвин.

— Моя… моя мачеха! — едва не теряя сознания, отвечала Лалита, но тут же, словно испугавшись собственного ответа, испуганно воскликнула: — Нет, нет! Это моя мама! Я ничего не говорила! Это была ошибка!

Лорд Ротвин в изумленном оцепенении взирал на девушку. Лалита виновато подняла на него глаза:

— Я… я этого не говорила! Я… я поклялась ничего не рассказывать! Я не вынесу этого!

Лалита в отчаянии всплеснула руками и без сознания рухнула на пол к ногам лорда Ротвина.

Глава 3

Лорд Ротвин взглянул на распростертое у его ног тело и взялся за колокольчик. На вызов явился слуга, и хозяин дома, подняв на руки Лалиту, прошествовал мимо лакея и стал подниматься вверх по лестнице. Слуга опередил лорда Ротвина и, распахнув двери, ждал его в конце длинного и широкого коридора.

Лорд Ротвин внес Лалиту в спальню. Окна этой просторной комнаты выходили в сад. Спальня была украшена венками из лилий и, несомненно, предназначалась молодоженам.

— Ступайте и позовите кормилицу! — распорядился лорд Ротвин.

— Кормилицу? — не веря собственным ушам, переспросил слуга.

— Разве вы не слышали, что я велел? — рыкнул господин.

Лорд Ротвин весьма осторожно уложил Лалиту на бок, чтобы не потревожить ее кровоточащих ран на спине. Выпрямившись, лорд Ротвин долго и пристально смотрел на девушку, как бы не веря в то, что спина этого юного и хрупкого существа может быть исполосована таким бесчеловечным образом. Плечи ее тоже были изранены. Только теперь он понял, какую боль причинил девушке, когда безжалостно тащил ее за собой к церкви.

Лалита безжизненно лежала на роскошной кровати, ее неожиданный супруг тоже не двигался. В это время отворилась дверь, и в комнату бесшумно вошла пожилая женщина. У нее было милое морщинистое лицо в обрамлении седых буклей. Ощущение тишины и покоя, которое принесла с собой женщина, завершало неброское серое платье и передник, какой обычно носят няни, ухаживающие за маленькими детьми.

— Вы посылали за мной, господин Иниго?

Лорд Ротвин с облегчением повернулся на голос женщины.

— Подойдите поближе, Нэтти!

Женщина приблизилась к кровати и, следуя за взглядом хозяина, взглянула на Лалиту и кровавые отметки, оставленные на спине девушки палкой ее мачехи.

— Господин Иниго! — воскликнула кормилица. — Кто же это сделал?

— Не я, Нэтти! — ответил лорд Ротвин. — Я не могу так обращаться ни с женщиной, ни с животным!

— Кто же так безжалостно обошелся с ней?

— Женщина! — коротко бросил супруг Лалиты.

— И что же вы собираетесь делать?

— А этот вопрос я хотел бы задать вам, — ответил лорд Ротвин.

Нэтти нагнулась и с большим вниманием осмотрела раны бедной девушки. Вся спина бедняжки была исполосована: свежие раны саднили и кровоточили, старые шрамы бугрились оранжевыми и лиловыми рубцами.

— Она потеряла сознание, — неожиданно вмешался в ход медицинского осмотра лорд Ротвин, — но как только она придет в себя, боль станет невыносимой.

— Вы правы, — согласилась кормилица. — Нам нужно лавровое масло.

— Я сейчас же пошлю в аптеку за лекарством, — живо отозвался лорд Ротвин, как будто был доволен, что может что-то сделать.

— Вряд ли в какой-нибудь аптеке есть лавровое масло.

— Тогда… где же нам его достать?

— У знахарки-травницы.

— У какой знахарки? — непонимающе протянул хозяин дома, а потом воскликнул: — Ах да! Я вспомнил! Она живет рядом с Рот-Парком. О ней часто говорила моя мать!

— Да, это так, — подтвердила кормилица.

Добрая женщина взглянула на Лалиту, нагнулась и пощупала у нее пульс, как бы желая удостовериться, что девушка еще жива. Ручка была тоненькая, а на запястье жалко выступали две косточки.

— Кто это, хозяин? — спросила Нэтти, словно этот вопрос только сейчас зародился в ее голове.

Ответом ей было долгое молчание, которое хозяин прервал резким ответом:

— Моя жена!

— Вы женились на ней? — удивленно переспросила кормилица. — Но я думала… нам сказали, что…

— Что я приведу в дом красавицу, — закончил фразу лорд Ротвин. — Я так и собирался сделать, но вместо нее я привез существо, которое нуждается в твоей нежности и заботе, Нэтти.

Кормилица склонилась над девушкой и дотронулась ладонью до лба Лалиты.

— Я постараюсь, господин Иниго, — тихо ответила Нэтти. — Но все во власти Божией.

Лалита чуть пошевелилась и сквозь сон почувствовала, что счастлива. Ей снилось нечто, связанное с детством, и она была почти уверена, что во сне видела маму. Этот сон не оставлял ее. Лалита видела его снова и снова. Во сне мама была рядом, мама нежно поглаживала ее по голове и давала выпить какое-то снадобье.

Лалита выпивала напиток и снова ускользала в страну сновидений, где она была ребенком и где ничто не пугало ее.

— Мама! — прошептала девушка. — Мамочка! Лалита открыла глаза, и ей показалось, что она грезит наяву. Она находилась в комнате, которую никогда раньше не видела, и комната эта была залита светом. Со своего места Лалите удалось разглядеть резную спинку кровати, на которой она лежала, мраморную облицовку камина изысканной работы и удивительно приятных тонов картину над камином. Девушка закрыла глаза. Должно быть, роскошная спальня — часть ее неразвеявшегося сна. Через секунду Лалита с любопытством приоткрыла глаза и обнаружила, что и камин, и картина над ним по-прежнему находятся на своих местах.

— Если вы пробудились, — послышался приятный спокойный голос, — я бы хотела предложить вам питье.

Лалита припомнила, что она уже слышала этот голос. Умиротворяющий женский голос был частью ее снов, и она неосознанно выполняла все его распоряжения.

Девушка почувствовала, как мягкая рука скользнула по подушке, чтобы поддержать ей голову, пока она сделает глоток удивительного снадобья, которое пахло медом и еще чем-то неизвестным, приятно дурманящим мозг.

— Скажите… где я? — прошептала Лалита слабым голосом и, слегка повернув голову, увидела миловидную пожилую женщину, которая улыбалась ей.

— Вы в Рот-Парке. —Где?

— Мы перевезли вас сюда, госпожа.

— Но… почему? — вымолвила Лалита и вдруг… начала припоминать происшедшее с нею.

Она вспомнила свою поездку к церковному кладбищу, вкус первого поцелуя на своих губах, ужас, испытанный ею, когда незнакомый мужчина тащил ее к алтарю, и наконец ритуал венчания. Так… она замужем! По спине побежали мурашки… Она припомнила, что незнакомец был в страшном гневе, даже ярости, а она, Лалита, очень испугалась… А потом… она написала письмо Софи… Неужели она отправила его? Что же произошло дальше? Девушка вспомнила свои крики и отчаяние оттого, что выдала страшную тайну. Память и сознание возвращались к ней, но в стройной канве воспоминаний были провалы, и эти провалы, как опасалась Лалита, были вызваны страхом — страхом, который был главной эмоцией на протяжении всего последнего года.