Женщина в мире мужчин. Курс выживания - Картленд Барбара - Страница 25

«Четверо детей! Скажем, пусть накормить каждого ребенка стоит 75 центов в неделю. Останется еще 75 центов на еду обоим родителям, но ничего не остается на дрова, свет, одежду и оплату квартиры!»

Но 75 центов – это сумма, выделяемая местными властями на сирот, живущих у приемных родителей. Такую сумму жена рабочего не могла потратить на ребенка. Скорее всего, эта сумма составляла 35-40 центов в неделю на каждого ребенка,

Не удивительно, что в беднейшей среде детская смертность составляла 247 на каждую тысячу.

Однако, хотя заработная плата мужчин была низкой, работающие женщины получали еще меньше. Джек Лондон в книге, опубликованной в 1903 году, описывал пожилую женщину, которая содержала себя и своих троих детей, делая спичечные коробки. Она работала 98 часов в неделю, делая 7066 спичечных коробков. За это она получала 4 шиллинга и десять с половиной пенни (около 60 центов), что не покрывало даже стоимости клея и ниток.

Жизнь работающих молодых женщин была еще хуже. Модистки в больших домах моды в Уэст-Энде начинали работу в 8.30 утра и заканчивали в 6.00 вечера. Им платили от 1, 15 до 2, 30 доллара в неделю после обучения ремеслу, до этого они получали по 45 центов в неделю. Шляпки же, которые они делали, продавались по 25 долларов и дороже.

Жизнь была еще более ужасной для тех, кто воспитывался в благополучных условиях и для кого теперь наступили тяжелые времена после многочисленных финансовых крахов и экономических реформ.

Ассоциация обездоленных женщин из благородных семей, которая развернула свою деятельность за несколько лет до Первой мировой войны, находила дам, которые умудрялись поддерживать свою «респектабельность» на 1, 40 доллара в неделю. И им еще повезло!

В худших условиях оказались две сестры, воспитанные в роскоши, которые пытались прожить вместе на 45 центов в неделю.

Чтобы изменить такое положение, женщины признали, что их пол стал политической силой. Именно это было практическим мотивом, скрытым за более смутным, но вдохновляющим стремлением женщины обрести партнерство с мужчиной или, по крайней мере, быть на одном с ним уровне в гражданских правах.

Естественно, встречались женщины, настолько согласные с идеей мужского превосходства, что активно старались предотвратить эмансипацию представительниц своего пола.

Одной из ведущих вдохновительниц Общества дам-антисуфражисток была его президент, сухая и плодовитая писательница викторианской эпохи миссис Хамфри Уард. Ей было почти шестьдесят в то время, когда она вела активную деятельность, чтобы держать своих сестер на «положенном им месте», и гордилась тем, что придерживалась традиций викторианства.

Ее подвигло к действиям письмо королевы Виктории по этому вопросу. Миссис Уард постоянно цитировала его, с целью завербовать любого, кто мог говорить или читать, чтобы воспрепятствовать этой «ненормальной порочной женской глупости – борьбы за гражданские права со всеми его сопровождающими ужасами, к которым склонен наш бедный слабый пол, позабывший все чувства, присущие женщинам, включая и чувство меры и благопристойности. Бог создал мужчину и женщину разными: так пусть они и остаются каждый на своем месте!»

Кампания миссис Уард против работы женщин на производстве имела совершенно противоположный эффект. Ограниченные заметной нехваткой добровольцев, дамы-антисуфражистки объединились в 1910 году с мужской лигой, выступавшей против предоставления женщинам избирательных прав, и начали проводить совместные собрания.

Взгляды докладчиков по поводу более низкого положения женщин были столь смехотворны и реакционны, что предоставляли первоклассный материал для проведения кампании по вербовке новых суфражисток.

В результате этого многие женщины – представительницы суфражистского движения стали перенимать ту же вызывающую смех манеру докладчиков – представителей движения миссис Уард в качестве наиболее эффективного способа достижения собственных целей.

В конце концов, миссис Уард пришлось признать, что что-то не так, и ее организации пришлось провести коренную реорганизацию. Была выдвинута новая политика – женщины могут иметь все права в качестве избирателей на местных выборах, но им нельзя позволить вмешиваться в дела нации и империи.

Подобную линию было непросто отстоять, но она и привела в ярость мужскую половину организации. Мужчины – представители этого движения были твердолобыми пэрами, которые не воспринимали идею о том, что женщины могут участвовать в мужских делах, будь то местный совет или парламент.

Организации пришлось вернуться в гостиные, где ее члены могли найти сочувствие в рядах себе подобных. Они больше не осмеливались выходить на публичные дискуссии, где новые, умные и хорошо воспитанные женщины способны задавать самые нескромные вопросы.

Суфражисткам пришлось выждать несколько лет, чтобы вкусить признанное поражение своего главного противника. Лишь в январе 1918 года, когда палата лордов обсуждала билль о правах женщин, они услышали лорда Керзона17, президента антисуфражистской лиги, который воздал женщинам должное.

«Этот билль, – пророчил его светлость, – привел бы Британию к краху; женщины в политике бесполезны, вся концепция женского политического движения – это катастрофа!» Сказав это, он добавил, что будет во что бы то ни стало противиться голосованию.

Вот таким был жалкий конец движения сопротивления, вооруженного всеми возможными мужскими аргументами против женской эмансипации. Когда это не возымело действия, мужчины стали отвергать идею о равноправии женщин, настаивая на том, что они его не только не заслуживают, но и не желают сами!

В те дни распространилась фрейдистская теория о том, что женщинами движет не что иное, как сексуальное влечение. Пионером подобной псевдонаучной идеи был выдающийся врач сэр Элмрот Райт.

В письме в «Тайме» в 1911 году, которое заняло три колонки, он высказывал свое мнение профессионала о побудительных мотивах поступков женщин.

Воинственность в борьбе за получение женщинами гражданских прав он назвал формой «умственной болезни, вызванной сексуальными отклонениями». Женщины, которые ходят повсюду и скандируют: «Женщинам – избирательные права!» – По мнению этого выдающегося врача, находятся либо в середине менопаузы (от чего, как считал он, почти половина всех женщин сходит с ума), либо более молодые, страдающие от припадков периодического возбуждения, вызываемых менструацией.

Сэр Элмрот воспользовался своим большим авторитетом, будучи одним из ведущих лондонских докторов, чтобы высказать свои взгляды ученого и на женскую ментальность: мозг женщины считался не инструментом поисков истины, а инструментом, обеспечивающим ее земными благами в форме приспосабливающихся к окружению ментальных образов.

Следовательно, хорошей женщины не могло быть в природе, только женщины, которые живут под влиянием хороших мужчин.

В заключение следовал совет правительству последовать примеру животного мира, где всегда существует опасность существования бок о бок особей мужского и женского пола, кроме случаев, когда они «неполноценны», то есть бесполы.

Таким образом, сама идея работы вместе мужчин и женщин чревата ужасами и опасностями.

Это письмо с привкусом непристойности и похотливости произвело эффект, прямо противоположный задуманному. Многочисленные читатели «Тайме», не сочувствующие суфражистскому движению, не могли проглотить подобный абсурд и начали задумываться о реальных причинах кампании по борьбе за права женщин.

Еще меньше помогли антисуфражистскому обществу и экстремальные взгляды некоторых дам. Леди Батерст из своей роскошной лондонской резиденции высказывала никому не нужные воззрения относительного того, как следует относиться к женщинам, которые желают равенства.

«Когда суфражистка уличена, – писала она, – сначала ее следует хорошенько отстегать розгами (конечно, женщинам), потом обрить голову и, наконец, выслать в Новую Зеландию или Австралию»,