Хозяин моего дома - Полански Кэтрин - Страница 12

– Надеюсь, ты не перекрасила дом в желтый цвет?

– Желтый? Зачем? Мне больше нравится розовый!

Эвард с ужасом посмотрел на Миранду. Она серьезно?! Розовый Мередит-Хаус? Энди еще немного понаслаждалась шокированным видом графа и успокоила:

– Я ничего не меняла, там все по-прежнему.

– Не шутите так больше, юная леди! Я уже не молод, да и мое положение не способствует расцвету чувства юмора.

– Не называй меня на вы и «юной леди». Меня от такой официальности тянет выругаться или сказать какую-нибудь глупость… вроде розового дома. Так, на чем я остановилась до того, как мы начали увлекательную дискуссию о недвижимости? Ах да! Работа. К обеду я вернусь, и мы попробуем что-нибудь найти, чтобы решить проблему твоего возвращения.

Эвард промолчал. Он не мог понять – раздражает его решительность мисс Деверил или привлекает.

После Саутгемптона шоссе повернуло на северо-восток, и море скрылось из виду. Машин на дороге становилось все больше, приходилось ехать медленнее. Эвард уже освоился в машине и с любопытством рассматривал попутные автомобили. Этот мир явно проживает жизнь в спешке. Из задумчивости его вывел странный звук.

Энди прижала плечом к уху какое-то приспособление:

– Да, уже Винчестер, да-да, через час, без меня не начинайте. Пока. – И поспешила удовлетворить любопытство Эварда. – Это как телеграф, только передает голос. Телефон. Я говорила со своей секретаршей.

Эвард тяжело вздохнул. Бедные люди, ни минуты покоя. Ему казалось, что он уже не способен ничему не удивляться, однако за три часа пути на него обрушилось столько новых сведений, что голова готова была лопнуть. Джентльменов, судя по всему, в этом мире больше не осталось: какой-то открытый экипаж едва не столкнулся с автомобилем Миранды, и мужчина, сидевший за рулем, выразил свое отношение к происшествию весьма неприличными словами. Хм, а что значили его жесты, даже подумать страшно. Во что превратилась Англия? В этой связи возникла еще одна мысль: а что, если он все-таки умер и попал в ад? Раскинувшийся за окном пейзаж вполне соответствовал: нагромождения металлических строений, труб, дорога, забитая гудящими и рычащими экипажами…

– Чтоб они все провалились к дьяволу! – Миранда попыталась втиснуться между грузовиком и автобусом.

Эвард пораженно взглянул на девушку: к тому, что леди здесь ругаются, как портовые грузчики, он еще не привык.

Все кончается, даже пробки: «ягуар» остановился перед крыльцом Мередит-Хауса. Миранда открыла дверь своим ключом.

– Миссис Кеттл!

Экономка вышла из кухни и всплеснула руками.

– Мисс Энди, я вас ждала только к вечеру! – Лавиния Кеттл с удивлением покосилась на незнакомца, который вел себя так, будто вернулся к себе домой.

– Это мой университетский знакомый, Эвард Морвеллан. Он приехал из провинции, и я пригласила его остановиться в Мередит-Хаусе. Эвард, это миссис Кеттл, моя экономка. Она здесь всем заправляет, по всем вопросам обращайся к ней. Я побежала. Вернусь к обеду.

Миранда вылетела за дверь, предоставив Эварду самому объясняться с грозной Лавинией Кеттл.

Энди полностью сосредоточилась на предстоящем заседании Совета директоров. Хорошее настроение испарилось, и остаток пути до офиса DR на Фенчерч-стрит Миранда провела в мрачных раздумьях. Интересно, какое решение принял Тим? Неужели компании грозит скандал? Нет, сейчас последний, оставшийся у Тима доход – это акции компании, он не пойдет на то, чтобы их обесценить.

Энди устроилась в председательском кресле, Джин встала у нее за плечом. Точь-в-точь, рыцарь и оруженосец.

– Господа, я созвала внеочередное заседание для того, чтобы проголосовать по нескольким важным вопросам. – Миранда сделала знак секретарше, и та положила перед ней синюю папку. – Во-первых, мистер Редклиф хочет сделать заявление. Прошу.

Тим посмотрел в глаза Энди, но та в ответ постучала карандашом по уже знакомой ему синей папке.

– Уважаемые господа, по личным обстоятельствам я должен подать в отставку со всех постов и, в том числе, выйти из Совета директоров. Я собираюсь жениться, и мне нужно больше времени уделять своей невесте, мисс Флаффи Флеминг. Надеюсь, вы войдете в мое положение и примете мою отставку.

Три пожилых джентльмена: мистер Энтони Грин, сэр Роджер Северн и мистер Лайонел Форбс, входившие в Совет директоров еще при отце Миранды, удивленно переглянулись.

– Э-э… Мистер Редклиф, Тимоти, – попытался начать расспросы сэр Роджер.

– Мистер Редклиф объяснил мне в деталях свои обстоятельства, и я согласилась с резонностью его доводов. Я взяла на себя смелость подготовить все необходимые документы. Не будем же мы мешать личному счастью мистера Редклифа. – Миранда очаровательно улыбнулась.

Энди знала, что старички ей полностью доверяют. Уж если она высказалась за отставку своего, как они считали, помощника и друга, то следует принять положительную резолюцию по данному вопросу.

Решение было принято единогласно. Тимоти, едва сдерживаясь, взял у секретарши пакет документов, утверждавших его отставку со всех постов, и поставил свою подпись. После чего очаровательно улыбнулся мисс председателю и вышел из комнаты.

Джентльмены опять зашептались между собой, что дало Миранде передышку. Флаффи Флеминг. Внучка алмазного магната из Южной Африки, недавно получившая наследство от почившего дедушки. Что ж, Тим нашел способ решить свои финансовые проблемы. Тем лучше. Энди кашлянула, привлекая внимание не на шутку увлекшихся обсуждением матримониальных планов Тимоти господ директоров.

– Господа, теперь второй вопрос, по которому надо принять решение на сегодняшнем заседании. Я предлагаю ввести в Совет директоров мисс Джин Холмс временным членом, до собрания акционеров. Там я вынесу ее кандидатуру на голосование и надеюсь, что держатели акций меня поддержат.

Пораженные отставкой Тима, старички уже не способны были сопротивляться напору молодой мисс председателя, тем более что уже много лет принимаемые ей решения оказывались верными и приносили стабильную прибыль компании, – кандидатуру мисс Холмс поддержали единогласно.

Мило распрощавшись с джентльменами и проводив их до дверей приемной, Энди со вздохом облегчения привалилась к дубовым створкам. Из кабинета с воплем вылетел новый член Совета директоров:

– Энди, дедки, по-моему, теперь месяц будут в себя приходить! Это надо же, я, скромная Джинни Холмс из Эдинбурга, – директор DR! Энди, ты просто чудо!

– Джинни, поменьше криков, у меня сегодня не лучший день… Да и кресло директора ты заслужила – благодаря тебе все работает как часы, и Редклифа ты вывела на чистую воду.

Все, ужасная неделя завершилась, Тим обезврежен. Теперь можно с чистой совестью заняться лич… Миранда удивилась, что чуть не определила проблемы, связанные с Эвардом Морвелланом, как личную жизнь. Впрочем, а что это, если не личная жизнь? Энди еще в детстве лазила по чердаку Мередит-Хауса и, копаясь в старых вещах, пыталась представить человека, которому все это принадлежало. Серебряное пресс-папье, пачки писем, рассказывающих о чужой жизни, визитные карточки графа Мередит с золотым обрезом. И нередко юная Энди представляла себе этого графа: высокий светловолосый красавец с синими глазами, во фраке и белых перчатках. Миранда улыбнулась своим наивным детским мечтам. Реальный граф Мередит оказался мокрым, нетрезвым и далеко не таким героическим красавцем, как грезилось ей в детстве…

Энди оставила машину перед крыльцом и зашла в дом. Из кухни доносилось пение – миссис Кеттл готовила обед. Заглянув в комнаты первого этажа, Миранда графа не обнаружила. Наверное, развлекается просмотром телепрограмм… Однако Энди ошиблась: лорд Морвеллан слушал «Кармен» в исполнении Монтсеррат Кабалье – быстро же он освоился с благами цивилизации в виде музыкального центра – и курил одну из коллекционных трубок ее отца, удобно расположившись в ее любимом кресле.

Энди замерла в дверях: картина просто идиллическая.